Путь в космос
Шрифт:
Н и к о л а й (Валерию). По-моему, сильно очень. И вибрация.
Общий свет.
К р е м н е в. Двигатель включен. Контролируйте…
Н и к о л а й. Постараюсь…
П р е с н я к о в. Странный голос у него…
К р е м н е в. «Марсы», что у вас?
Н и к о л а й. Сильная вибрация. И толчки… Я выключаю режим. Выключаю…
К р е м н е в. Вы себя плохо чувствуете?.. Почему выключили двигатель?
Н и к о л а й. Я выключил… я… Блок управления…
К р е м н е в.
К Кремневу подбегает Пашин, вырывает микрофон.
П а ш и н. Николай, это я… Режим отменяется. Режим отменяю!.. Что вы наблюдали?
Н и к о л а й. Сильная вибрация… Мне кажется… Отказ…
П а ш и н. Стоп! Спокойно… Подождем телеметрию. А вы отдохните… Через тридцать секунд конец сеанса. Счастливого полета! До следующего витка…
Н и к о л а й. Понял: до следующего витка.
П р е с н я к о в. Что это с ним?
П а ш и н. Не с ним, а с двигателем.
П р е с н я к о в. Что? Это невозможно!
П а ш и н. Они уже не дойдут до станции…
З а т е м н е н и е
Высвечиваются Н и к о л а й и В а л е р и й.
Н и к о л а й. Я понял, что случилось. Да, они еще будут разбираться. Они выяснят… Но я уже знал… Я пришел в КБ Королева молодым специалистом. И начал как раз с двигателей. С их испытаний… Я видел десятки двигателей, видел, как они работают. Мы учили их работать…
В а л е р и й (Николаю). Что случилось?
Н и к о л а й (Валерию). Отказ… (В зал.) Я не мог ему сказать, что именно случилось. Пока… пока не разберется «Земля».
В а л е р и й. Голос странный… Что он скрывает?.. (Николаю.) Подождем следующего витка. Кстати, о каких трех минутах говорил Главный при встрече?
Н и к о л а й. Были такие минуты… Долгий рассказ.
В а л е р и й. Ты, кажется, начинал с двигателей?
Н и к о л а й (настороженно). К тем минутам это не имеет отношения.
В а л е р и й. Я просто вспомнил, что Главный однажды сказал, что ракетный двигатель — это чудо.
Н и к о л а й (раздумчиво). Чудо? Конечно, чудо. Огонь сражается с металлом. Стенки нельзя сделать тонкими — прогорят, и толстыми нельзя — охлаждения не будет, снова авария… Вот и идет схватка огня и металла. На грани… Действительно, двигатель — это чудо. Но он ни разу не отказывал в космосе! Ни разу…
В а л е р и й. Я знаю.
Пауза.
Н и к о л а й (в зал). Мне кажется, Валерий понимал: если двигатель отказал, мы не сможем вернуться. Никогда не сможем…
Появляется К о с м о н а в т, к о т о р ы й п о г и б.
К о с м о н а в т. Земля… Материки, океаны… Леса, пустыни, поля, горы… Очень красивая наша Земля! И совсем рядом… Там, за иллюминатором…
Всего четыреста километров… Всего полчаса до нее, если есть двигатель… А когда его нет, эта Земля так же далеко, как и Марс.З а т е м н е н и е
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Высвечиваются Н и к о л а й и В а л е р и й.
Н и к о л а й. Что заставило выключить двигатель? Я сделал это машинально, словно почувствовал опасность рядом. Совсем рядом. Нет, не струсил: я знаю, страх придет позже. (Валерию.) Ну, как дела?
В а л е р и й. Обидно. У других гладко, а у нас так…
Н и к о л а й. Это врут, что я невезучий. Не верь. Иначе другой был бы на моем месте, а я уже где-нибудь там. (Показывает вверх.) В тех полетах техника была новая, поэтому и неприятности выскакивали. После нас ее и доработали, летать начали спокойно.
В а л е р и й. Стыковки не будет… И сразу полет получается неполноценный. Разве докажешь, что не по нашей вине?
Н и к о л а й. Я — командир, ответственность на мне. А вторым полетом все докажешь… Ты извини, если что-то не так было, пока готовились. Извини.
В а л е р и й. Ребята мне завидовали…
Появляется К о с м о н а в т, к о т о р ы й п о г и б.
К о с м о н а в т (Валерию). Держись за него. Он успеет помочь. Самое страшное, когда опаздывают. Все торопятся — и опаздывают… В первом «Аполлоне» вспыхнул кислород. Пожар… И крик: «Помогите, ну помогите же!» Каких-нибудь полсотни метров до людей… Но никто не успел. Никто… Невозможно было успеть?.. Ерунда! Надо уметь успевать… (Уходит.)
Н и к о л а й. А вот такие минуты не люблю… Что они там решат?
В а л е р и й. Так долго тренировались, а сейчас делать нечего. Странно.
Н и к о л а й. В нормальных полетах такого не бывает.
В а л е р и й. На станцию теперь другой экипаж пойдет…
Н и к о л а й. Пашину трудно будет добиться еще одного пуска. У него сложности начнутся. Некстати, ох как некстати!
В а л е р и й. Ты снова будешь готовиться?
Н и к о л а й. Нет. Хватит. После каждого полета говорил: полетал, хватит, а потом снова в Звездный. Тянет почему-то… И так всех ребят… Но теперь конец. У меня же отдел, а я там месяцами не бываю. Теперь — точка.
В а л е р и й. А я?
Н и к о л а й. Командиром пойдешь. Только сдержись после посадки. Слава — она штука коварная. Не каждый выдюжит. У Гагарина учись. Он прожил так, словно славы-то у него не было… А вот если засосет, вырваться трудно. Года три-четыре пройдет, и уже ничего, кроме звания, не останется. Тебе самое трудное испытание предстоит.
В а л е р и й. Да и не вспомнят, что такой космонавт есть…
Н и к о л а й. Много, конечно, космонавтов теперь, не всех знают. После первого полета хотелось, чтобы на улице узнавали. Но нет, хожу, а никто и автографа не попросит. Обидно было…