Путь в стаю

— Тиш, я так не могу! — не выдержал я. — Я не хочу, чтобы ты соглашалась под давлением. Останется тяжёлый осадок, направленный на меня. Ты мне нравишься; я тебя уважаю, как боевую сестру; люблю, как женщину. Скажи честно: ведь останется осадок? Если да, давай ещё как-то решать. Не может быть, чтобы не существовало какого-то компромиссного решения!

— Кошак, не надо, — метиллия сжала губы. — На тебя я не сержусь. Это только моя ноша, ты не то, чтобы ни при чём… Но это ляжет тяжестью только на мою душу. Моё отношение к тебе не изменится.

— Тогда решайся, Тиш, — я неотрывно смотрел в её глаза, всем видом показывая, что буду её поддерживать. — Я в некотором роде специалист по вправлению мозгов республиканкам. Постараюсь и с тобой поработать. И… я думаю, Мира поймёт. Послушает запись, и поймёт. Никто не желает ей зла, даже я, хотя кому уж больше… В другой стае её примут. Не могут не принять. Они будут знать, в чём дело, и должны отнестись с пониманием.

— Так вот ты какой, Кошак… — неожиданно улыбнулась эта сильная женщина. — Поэтому тебя не дают ломать? Поэтому старшие сёстры так в тебя вцепились? Поля, боевые навыки, авторитет — всё это тлен. Ведь так? Куда важнее это твоё отношение… большое сердце. Да?

Все за столом замолчали, переваривая новый поворот разговора. Всех огорошило подобное откровение, и теперь каждая пыталась втиснуть услышанное в своё мироощущение, но, судя по длительности паузы, получалось с трудом.

— Тина, я так понимаю, тяжёлое решение принято? Скажи, когда я получу когти?

Безобидная фраза неожиданно разрядила обстановку. Послышались смешки, которые после пары скабрезных комментариев перешли в переливчатый женский смех. Даже Триша рассмеялась, хотя ещё минуту назад сидела, мрачная, как туча.

— Я что-то не то сказал? Или мужчинам когти не положены?

— Всё вам положено… — отсмеявшись, фыркнула Смерть. — Только когти дают не сразу. Кому через неделю, а кому и через месяц. Сразу мало кто их заслуживает.

— Не вижу причин, чтобы в этот раз тянуть, — Викера первой высказалась по сути. — Он нормальный боец. Не обрежется, чай.

Новый взрыв смеха, уже вполне натурального, без истерических ноток, как в прошлый раз.

— Ну да, его же ещё учить с ними обращаться, — не поняла причины смеха наставница. — Зачем откладывать? У мечниц же они делаются из того же материала, что и клинки. Пусть наш Кошак ими мечниц гоняет. А что? Он на порядок лучше них, как рукопашник, так что ему одних когтей хватит с ними разбираться. Чуть подучить, и всё, готовый кот, да ещё и с полями…

Опять смешки, на этот раз жиденькие. И тут со смешинкой во взгляде в разговор вступила Сайна.

— Я — за! Только ты, Кошак, до убийства этими жуткими штуковинами ещё не скоро дойдёшь. А вот до постели… Ты хоть понимаешь, что тебе придётся теперь меня ими ублажать? А ведь я очень требовательная девочка… Но, так и быть, на первых порах не буду сильно спрашивать. Даже учить начну. Вик будет тебя боёвке учить, а я — трахаться. Как тебе перспектива?

— Обещаю быть прилежным учеником, Сай. Ты не пожалеешь! Отдеру так, что ещё и на ноги мне такие же захочешь поставить!

Опять смех, но теперь уже выборочный — та же Тина и Тиш не смеялись, хотя последняя и улыбалась. В принципе, все девчонки высказались «за», только ещё немного позубоскалили, и всё решили. Так что быть мне теперь с когтями. Нужно только дождаться возвращения Тины, которая лично обещала озаботиться этим вопросом. Выяснилось только, что тут не всё так просто. Обычные импланты — их хоть отбавляй, а вот для мечниц… да ещё и для мечника… Тут могут возникнуть проблемы. Тогда я набрался наглости и позвонил Лире. Девочка выслушала вопрос, поулыбалась, посмотрела на собравшихся в помещении валькирий, и заявила, что Орден не просто так руководит кадровой работой. Вопрос с имплантами для меня уже давно решён, оставалась только отмашка от стаи, так что их можно ставить, хоть завтра. Её, правда, интересует, кто именно будет натаскивать меня работе с когтями. Мол, это слишком серьёзно, чтобы просто поставить, а потом вышвырнуть из стаи. Пришлось заверить девочку, что всё уже решено, стая приняла меня и готова к расставанию с Мирой. По лицам валькирий при этом бродили тени, что не укрылось от внимания Высшей, однако она благополучно смолчала. Только сдержанно поздравила сестёр с тяжёлым, но верным решением, тем самым выразив полную его поддержку со стороны Ордена. На том мы и завершили официальную часть наших посиделок.

— Леон, ты должен понимать, что тебе оказали огромное доверие, — начала прочувственную речь Милена. — Стая даже согласилась на исключение сестры — авторитетной и любимой всеми нами. Тебе дали когти. Мы доверяем тебе, Кошак. Не подведи нас.

— Сёстры! Я… — в горле неожиданно пересохло, пришлось откашляться, перед тем, как продолжить, — у меня никогда не было семьи. Я не знал своих родителей, воспитывался с малолетства в детском доме. Но мне, как и любому, выросшему без семьи, всегда хотелось её создать. Однако на Земле не заладилось — не землянин я ни разу, как оказалось. Валери стала моей семьёй. Но даже она считала, что наша семья будет полной, только если я стану частью стаи. Сначала пройду через единение со стаей валькирий, потом стану частью стаи Высших…. валькирий, как хотела бы моя Ри. И вот я наконец-то с вами. Не спрашивайте меня о доверии. Я ваш с потрохами. Будьте уверены: никогда и ни при каких обстоятельствах я вас не брошу и не предам. Сдохну, но вытащу. А выживу… значит, быть ещё одной жизни. Но Ти… Я ведь не дурак. Вот скажи мне, что было бы, если бы так же, как сейчас, не сошлись две валькирии? Опытные, матёрые, с обилием серебра на теле?

— Хм, — кашлянула Высшая, на её губах обозначилась улыбка. — Сложно с тобой, котик. Очень сложно. Ты прав, если бы две такие валькирии не сошлись… их бы развели по стаям. Это проще, чем постоянные выяснения отношений. Особенно, если обе валькирии не просто с серебром на теле, но с серебром на груди. Это… своего рода показатель феноменальной упёртости. Если ты уже умирал несколько раз, умирал ради сестёр, то ни одна из них просто не сможет тебя дожать — в том числе из-за уважения и трепетной любви. Правда, такие две… ослицы… никогда не станут Старшими. Но в вашем случае это не однозначно, ведь столкнулись мужчина и женщина, да ещё в условиях доминирующего в нашем обществе подчинённого положения мужчины.

И в этот момент я почувствовал, как чьи-то ручки со спины спускаются вниз, а над ухом раздаётся чьё-то возбуждённое дыхание. Мне сразу стало не до разговоров, и даже Высшая почувствовала это, хотя и находилась за прорву световых лет.

— Хватит трепаться, Кошак! Мы не для того тебя в стаю приняли, — муркнула над ухом… Миска. Её пальчики продолжили своё неторопливое шествие, а следом за ними строевым шагом по телу промаршировали сонмы здоровенных мурашек. Когда же метиллия добралась до сокровенного… с моих губ сорвался невольный стон наслаждения и предвкушения.

— Что, прямо на столе?.. — деловито осведомилась у сестёр эта бешеная.

— Да! — с горящими глазами фыркнула Сайна. — Вы как, старшие, будете участвовать? В записи же не совсем то…

— Почему бы и нет? — с ощутимыми нотками возбуждения в голосе изрекла Тина.

Милена же только облизнулась в предвкушении и рванула магнитную застёжку комбинезона. По её телу прошла странная золотистая рябь, очень быстро поглотившая всю её, размазавшая картинку.

— Уже включила? — приподняла брови Миска.

— А чего ждать? — с придыханием простонала-проговорила Старшая. — И вы не задерживайтесь.

— Вы что? Будете смотреть?! — с запозданием дошло до меня, когда настойчивые ручки кошек раскладывали на столе в удобной для них позе.

— Да! — рыкнула Тина, также расстёгивая комбинезон.

— Первый раз я так… на публику, — растерялся я. — Никогда не доводилось участвовать ни в чём подобном…

— Это тебе так кажется, — прыснула Сайна, на секунду даже прерывая увлекательное действо по моему вызволению из оказавшегося явно лишним форменного комбинезона.