Путь Водного Дракона
Шрифт:
С каждым шагом, приближающим меня к Айкину, я ощущаю, как растёт давление Ки, словно мне на плечи добавляют по камню.
Что ж, вот и посмотрим, так ли хорошо я умею уговаривать людей, как думаю.
Глава 32
Покинув друзей, я остаюсь один на один с высвобожденной мощью скрытого от моих глаз практика. Деревья вокруг раскачиваются под напором духовной энергии, но если зверьё в страхе разбежалось, то растительность, похоже, отлично с ней справляется. Хоть Ки и не враждебна, само её количество поражает. Вот она, истинная сила практиков, стоящих на этапе выше Серебряного Богомола,
Спуск
Пологого спуска поблизости нет, как и времени на поиски. Выбрав место пониже, я прыгаю в бурлящую воду, молясь, чтобы внизу не оказалось острых скал. Усиливаю тело при помощи техники Крепче Камня и, вытянувшись в полёте, вхожу ногами в закрытую пеной лазурную гладь. Выбираюсь на поверхность благодаря Водной Поступи. Тренировки с мастером Феном не прошли даром — теперь эта техника даётся мне гораздо легче.
— Что за головастик посмел явиться в обитель Водного Дракона?! — гремит, кажется отовсюду, высокомерный мужской голос.
Сам практик скрыт от глаз, но я явственно ощущаю его присутствие и негодование. Никогда не испытывал подобного во время тренировок с учителем, и слава богам! Чувство неприятное.
— Убирайся прочь! — от этих слов я едва не теряю контроль над техникой, удерживающей меня на поверхности воды.
— Прошу простить, уважаемый потомок Ли Шуя, что нарушил вашу медитацию, но у меня срочное дело! — твёрдо говорю я, загоняя тревогу поглубже.
Нельзя давать волю эмоциям, когда на кону стоит так много.
— Если так хочешь поговорить, сначала подойди! — раздражённо отзывается бесплотный голос.
Давление Ки нарастает, перехватывая дыхание и затуманивая зрение. Зато я чётко ощущаю источник этой пугающей силы. Медленно двигаюсь к нему, прямо в самое сердце водопада.
Вблизи бушующей стены воды я замечаю поджарый силуэт. Айкин Шуй сидит в позе лотоса с закрытыми глазами и обнажённым торсом. Непринуждённо и спокойно, словно это не тонны воды обрушиваются на его спину каждое мгновение, а лёгкий душ в купальне.
Это худощавый мужчина средних лет, чья поджарая, но проворная фигура источает аристократическую грацию опытного мечника. Черные волосы под напором воды закрывают лицо, но даже так сквозь них проглядывают высокий лоб и резкие скулы.
Рельефные мышцы, как канаты, результат ежедневных изнурительных тренировок. На запястьях поблескивают стальные кольца браслетов.
— Упорный головастик! — Айкин Шуй открывает глаза. — Надеюсь, причина, по которой ты осмелился прервать мою медитацию, достаточно весома. Иначе горько пожалеешь о своей дерзости.
В глубоко посаженных темных глазах собеседника таится непоколебимая решимость, а взгляд столь же острый, как клинки его мечей.
Я подбираюсь ещё ближе и совершаю глубокий поклон под потоками воды.
— Весома, мастер Шуй, — спокойно отвечаю я. — От этого вопроса зависит судьба всей долины.
— Я знаю тебя, — вдруг произносит
он, хищно улыбнувшись. — Ты тот практик, что не вступил в нашу секту, а выбрал Трухлявую Черепаху! Будь ты не жалким головастиком, я бы убил тебя лично. Не пристало Водному Дракону питаться лягушачьим выводком. И почему ты пришёл один? Остальные так струсили, что забились в ил?Значит, почувствовал их?..
— Нет. Просто я знал, что у меня больше шансов добиться вашей аудиенции, — пожав плечами, отзываюсь я. — Я хотел лично поговорить с вами и попытаться убедить сделать правильный выбор.
Собеседник поднимается. Его волосы промокли и липнут к телу. Он отходит под скалы, куда не достаёт водопад, и я следую за ним.
— Ты хотел привлечь моё внимание? Тебе удалось. Говори, — скупо бросает он.
— Мне удалось найти дневник последнего патриарха Водного Дракона и узнать всю правду.
— Правду? — усмехается Айкин Шуй. — И что же это за «правда», ради которой стоило тревожить моё уединение?
— В дневнике описано, как на самом деле произошёл раскол Водного Дракона. Ваша секта во всём обвиняет Кан Фена, называя его предателем. Моя же секта пеняет на вашего предка Ли Шуя. Будто бы он причина всех бед.
Взгляд собеседника становится жёстким и немигающим.
— Однако истина заключается в том, что они оба виноваты. Из-за их вражды, переросшей в непримиримую ненависть, погиб последний патриарх секты Водного Дракона. Трагическое недоразумение привело к тому, что секта перестала существовать. Ответственность лежит на них обоих.
Я описываю поединок ровно так, как увидел его в святилище.
Айкин скептически качает головой.
— Звучит как очередная лживая байка. С чего мне верить твоим россказням, адепт Черепахи?
— Я видел это собственными глазами, — бесстрастно возражаю я. — Дух самого патриарха явился мне и моим друзьям, чтобы показать те события.
Мастер недоверчиво хмыкает.
— Ах вот как? Патриарх явился, значит? Пришлому чужаку, который без году неделя в Долине?.. И ты думаешь, я поверю в эти бредни? Может, мне ещё в духов и привидений уверовать?
— Это правда, — отвечаю я. — Уверен, адепт вашей силы и жизненного опыта способен отличить ложь от истины. Если сейчас я соврал вам в хоть в одном слове, поразите меня на месте.
Айкин поджимает губы и ничего не отвечает. Знает, что несмотря на немыслимость сказанного, я считаю это правдой.
— Взгляните на дневник последнего патриарха и убедитесь, — добавляю я и протягиваю ему записи, вытащив их из кольца.
Представитель Лазурного Потока неохотно погружается в чтение. Несколько минут стоит тишина, нарушаемая лишь рёвом водопада. Наконец он захлопывает книгу, швыряет её в мою сторону и смотрит на меня с нечитаемым выражением на лице.
— Допустим, записи настоящие. Но они не доказывают, что наша версия событий ложна. С чего мне верить, что патриарха случайно убили оба его ученика? Это вполне в духе Трухлявых Черепах — солгать, чтобы внести сумятицу в умы нашей секты, а затем подло ударить в спину.
— Меня мало интересует соперничество между вашими сектами, — отвечаю я, спрятав дневник. — Мне есть дело лишь до того, что произойдёт с долиной. Если мы не извлечём урок из прошлого, трагедия повторится. Сегодня Нефритовая Черепаха и Лазурный Поток на грани войны. Я хочу, чтобы вы помогли мне остановить безумие, которое готовятся развязать патриархи, — говорю прямо и без обиняков.