Путь выживших: Первое время после

— Спускайся, я прикрою. — проговорил Рад, щёлкнул затвором оружия и выпустил короткую очередь по новой цели за поворотом.

Выполнять приказ Анцент не спешил. У спуска он вынул из сумки гранату ВОГ-25, чиркнул ей о край ботинка и швырнул в сторону поворота. На несколько секунд задержался, чтобы увидеть результат. Как и ожидал ефрейтор, упавшая граната взорвалась при ударе, лишив одну из преследующих тварей челюсти и грудной клетки. Только после этого последовал примеру снайпера и так же быстро скатился с автоматом у груди.

Исчезновение напарника Рад заметил не сразу, поэтому ещё несколько минут продолжал отстреливать мутантов, которых будто бы не становилось меньше. Умерил его пыл только сухой щелчок и два мутанта из-за поворота. Одним движением оказался у края холма, вскоре уже скатывался по тому же пути, что и другие.

Перед краем твари успели затормозить, но долго жить им было не суждено. Со стороны леса прогремели две короткие очереди, после которых на дно балки скатились два мёртвых тела. Рад коснулся земли почти синхронно с ними, тут же поднялся на ноги и бегом направился к лесополосе.

Там он и увидел источник грохота. За упавшим трухлявым деревом расположился Таран, который продолжал поливать очередями цели наверху. Очереди делал короткие, но от того не менее результативные. Позади него то же самое делал Бекас, но его выстрелы слышно почти не было. Очереди Анцента и Звука почти полностью заглушал пулемёт.

— Уходим! — скомандовал Рад, когда подбегал к остальным.

Пулемётчик и снайпер тут же свернули свои позиции, стрелки прекратили огонь.

По лесу бежать было намного сложнее. Скорость набрать не давали деревья, то и дело возникавшие прямо на пути. От постоянного петляния уставали ещё сильнее. Усугубляло положение и снаряжение, вес которого ощущался ещё сильнее.

Остановились только когда до БМП оставалось около сотни метров. Первым это сделал Рад. Боль в ногах и пустые лёгкие не позволяли бежать дальше. Из последних сил сержант опустился на колено, развернулся с ручным пулемётом наготове. Идею выстрелить на опережение в пух и прах разорвал опустошённый магазин. Только два последовательных сухих щелчка привели испуганного бойца в себя.

— Не бежим. — проговорил Рад в радиостанцию на плече. — Погони нет.

Усталость навалилась с новой силой. Под весом снаряжения тело опустилось на траву, спина откинулась назад и упёрлась в ствол дерева. Боль от слабого удара головой Рад даже не почувствовал. Руки с тяжеленным оружием упали на тело, ноги не слушались. Дышать без жжения в лёгких пока не получалось.

Вскоре из-за деревьев показались остальные. Сначала на него вышел Бекас, за ним — Анцент и Звук в паре.

Черноглазый снайпер шёл слегка покачиваясь, иногда опирался на деревья. По его глазам сказать, что он устал, было нельзя. Винтовка висела за спиной, пистолет покоился в кобуре.

— Ты как, Яша? — спросил Родион, когда его лёгкие стали на это способны и снайпер сократил дистанцию до пары шагов.

— Не особо. — прошипел сквозь стиснутые зубы Бекас и опустился на траву рядом. — Ногу подвернул только. Пень неудачно под ногу попался.

— Я целый, только ноги болят и в лёгких костёр.

— Мало бегаешь.

У снайпера одышка была слабой, хотя бежал он не сильно медленнее Родиона.

— Не каждый же день у нас такие кроссы… — проговорил командир и натянул улыбку, на которую только был способен.

— Надо бы сделать. А то с физ. подготовкой у нас не будь здоров.

Анцент и Звук нашлись вместе. На себе они несли тело пулемётчика вместе с его оружием. И без того уставшие от беготни, теперь они несли на себе минимум по пятьдесят килограмм дополнительного веса, не считая снаряжение. Оба то и дело покачивались, иногда оступались, но не падали.

— Капут нашему пулемётчику… — проговорил на подходе к товарищам Звук.

Только сейчас стало заметно, что ткань его маски под носом стала темнее. Контуры пятна было сложно разглядеть, но то, что оно было, отрицать сложно.

— В смысле? — тут же выпрямил спину Рад и уставился на ефрейтора.

От услышанной фразу усталость как рукой сняло. Меньше всего хотелось, чтобы кто-то из его товарищей умер на первом же задании.

— В прямом. — ответил Звук, вместе с напарником опустил тело на траву и сел у ближайшего дерева. — Он как раз передо мной бежал. Просто бежал, в один момент за сердце схватился и…

Стрелок ударил рукой по земле, сопровождая жест матерной формой слова «упал».

— Я ещё об него споткнулся, носом о какую-то корягу треснулся. Судя по ощущениям, сломал.

— Давно упал?

— Минут, может, пять назад, я не засекал. Холодеет уже.

Родион откинулся на ствол дерева позади и принялся бурчать себе под нос все оскорбительные слова, которые только знал. Не хватало ему только смерти подчинённого на задании. К тому же, на самом первом.

— Этого и следовало ожидать… — безэмоционально проговорил Бекас, глядя на тело погибшего сослуживца. — Он и сам здоровый, а тут и такой вес, и жара, и кросс… Не удивительно, что схватило.

— Думаешь, за небоевые потери спишут? — усмехнулся Звук.

— Вообще, должны. — отозвался Анцент. — Не мутанты же его…

— Начальство может решить по-другому… — наконец проговорил Рад и посмотрел на Звука. — Сумку хоть не потерял?

— У меня хрен что пропадёт. — отмахнулся тот. — Всё на месте.

— Тогда небольшой перекур и идём к «бэхе». — объявил Рад, переключил канал на рации и поднёс ту к лицу. — «Тополь», ответь Раду. Приём.

— Это Рим. — почти сразу отозвалась рация. — Мы у вас там стрельбу слышали, всё в норме?

— С какой стороны посмотреть… — пробурчал в ответ Звук, хотя и слышно это не было.

В ответ на это он получил лишь злобное шипение от командира и замах рукой. Значение этого жеста ефрейтор понял сразу и умолк.

— От мутантов оторвались, есть потери. — доложил Рад.

— Твою мать… — раздалось раздосадованное из рации. — Кого там?

— Таран, сердце прихватило.

— Вот те раз… Бумаги хоть у вас?

— Успели достать. Скоро у вас будем, минут через двадцать.

***

Погони так и не последовало. Возможно, мутанты просто потеряли бойцов среди деревьев, или опасались покидать насиженные места. О причинах никто из них не думал, да и не хотел. Навалилось отчаяние от смерти напарника. Думать не хотелось ни о чём.

Больше всего беспокоился Родион. Вопросов к нему быть не должно. В конце концов, инфаркт предугадать нельзя и остановить не получится даже при всём желании. Почему-то сержант был уверен, что с него за смерть точно спросят. Не знал, почему, но уверенность улетучиваться даже не думала.