Путь

— Стоять-бояться! — громко просипел Валера: вчера он просидел с Доктором до поздней ночи на прохладной веранде и немного простыл. — Лучше не дергайся, девочка.

Алиса беспокойно задышала и вдруг ощерилась:

— Какого хера тебе тут надо? — и обернулась к Жуйченко. — А вы чё, берега попутали?

Валера прищурился:

— Поговорить мне с тобой надо.

— Поговори. На улице вон. С жучками своими, — не растерялась девушка. Братья переглянулись и насупились. Валера прохрипел дальше.

— А ты не дерзи, девочка. Ситуация сильно изменилась.

Алиса побледнела, предчувствуя самое плохое.

— Что-то случилось с отцом? Что с ним?

— Выйдете, парни, — он махнул рукой. — Разговор не для ваших ушей. Подождите меня на улице.

Те кивнули и вышли, довольные, что не будут участвовать в разборке с дочерью Аттала. Берет долго жевал губами и, наконец, ответил.

— У хозяина все в порядке, не переживай. Когда Атталу Ивановичу будет получше, а это будет очень скоро, — похрустел шейными позвонками Валера, — я могу ему сказать, что твоими первыми словами были не «Как здоровье у отца? Я, бессердечная тварь, уехала от парализованного отца и даже ни разу не приехала, простите меня», а «Какого хера тебе тут надо?»

Алиса облизнула губы. Ответила менее резко.

— Зачем ты приехал?

— За тобой, за чем же ещё? — подчеркнул он слово «чем».

— Как здоровье у папы?

— О, так ты, наконец, решила это узнать?

— Я спрашиваю, как папы? Я пыталась до Луизы дозвониться…

— …но у неё нет и не было коннекта, — издевательски закончил Валера.

— Что с отцом, говори, скотина?

— Ох, я ещё и скотина? Это я скотина, который всё добро хозяина спас, да? Тот, кто из твоих цепких лапок вытащил, не дал всю недвижку хозяина Вуйчикам слить? — он довольно помолчал и лениво бросил. — Короче, с твоим папкой все в порядке, на поправку идет. Доктор говорит, что через пару недель полностью придет в себя, начнет нормально говорить, а через месяц будет как раньше, ничем не отличить. Может, даже чуточку лучше, потому что некоторые черты его личности могут измениться, Доктор сказал. Так что у Аттала все отлично, в отличие от тебя, красотка. Он меня к тебе и отправил, кстати.

— Почему ты приехал, а не дядя Витя? Это он должен был…

— А нету больше дяди Вити, — издевательски произнес мужчина.

— Как это нет? А куда же он, по-твоему, делся? — спросила девушка.

— Убили твои Вуйчики, девочка, хорошего человека — дядю Витю Комара. Убили зверски, я тебе так отвечу, Лисёна, — выделил он последнее слово, которым любил называть её Комар.

Алиса медленно побелела, прижала руку к шее, попятилась назад и шлёпнулась на пуфик возле двери. У неё задрожали губы, а глаза увлажнились.

— Как убили? — наконец выдавила она дрожащим голосом. — За что?

— А за твои шутки с имуществом Аттала, красотка! — словно ударил, презрительно произнес он. — О заварушке в баре ты, наверное, уже слышала. И знаешь, что две черные головешки на пепелище — это они и есть — те самые Вуйчики, боссы Ганзы, которых ты пригласила на сделку. Ещё один неопознанный труп — это тело твоего любимого дяди Вити. Вот такие дела, Лисёна.

Воцарилась долгая тишина. Алиса поморгала-поморгала, пытаясь избавиться от слез, но подбородок предательски задрожал, и девушка, уткнувшись в кулаки, глухо захныкала. Валера безжалостно смотрел на неё:

— Хозяин меня за тобой прислал. Он, как говорить начал, сразу же спросил, где ты? Я пока ничего ему не ответил, просто сказал, что ты уехала. Возможно, по делам. Короче, Аттал Иванович пока не знает, сколько тебя не было, и ещё он не в курсе про твое участие в сделке, но скоро он может все узнать — как ты, во время болезни отца, решила продать всю его собственность. Понимаешь, красотка, что именно я могу ему рассказать?

Снова обрушилась тишина. Алиса испуганно посмотрела на Валеру, сглотнула, слезы перестали бежать, а в глазах по очереди проступил страх, злость и смирение.

— Что… Что ты хочешь от меня?

— Что я хочу? Хм, а что же я хочу, интересно? — издевательски задумался он, глядя на неё веселыми глазами, и подмигнул.

— Снова жариться с тобой? — презрительно бросила она.

— Заметь, не я это предложил, — хохотнул он. — И это тоже.

— Говори прямо, не тяни резину, чего тебе от меня надо?

— Я хочу твоего полного и беспрекословного подчинения.

Алиса замерла, а Берет продолжил.

— Всегда и во всем. Чтобы ты делала только то, что я скажу, глотала, и просила ещё…

Тут Алиса взорвалась.

— Чтобы я… тебе… да пошёл ты! — и показала ему оттопыренный средний палец.

— Я пошёл, значит, да? — спокойно поцокал языком Валера. — А ты знаешь, что там, в сгоревшем баре, нашли ещё тела? Одно из них принадлежит дяде Вите, как я и говорил, а другое, — Валера сделал паузу, — мужу твоей подруги Марго. Да-да, красотка, Антоху убили, и тоже по твоей воле. Что ты на это скажешь своей подружке, когда она вернется с отдыха, я ума не приложу? Что ты решила погреть ручки на отцовском добре, но вместо этого погубила дядю Витю и Антоху? Что ты пацанам расскажешь?

Алиса просто окаменела от этой новости. Она закрыла ладонями пол-лица, глядя на гостя глазами, полными боли и слез.

— Короче, девочка, давай решай, — воспользовался оглушенной, словно хуком в челюсть, Алисой Валера. — Или мы всё красиво преподносим, что ты об этом вообще не в курсе, что уезжала подавать документы в институт, бла-бла-бла, и я там тебя нашёл. И что регулярно отца навещала. И что Вуйчики погибли смертью храбрых за то, что попытались Вите рублы за бар не отдать, поэтому и началось месиво. Красивая история — ничего лишнего. Ты молчишь, я молчу — так что делай выбор, девочка. Или хозяин что-то новое узнает о тебе… или я. Ты поняла, что я имею в виду? — и он побегал языком по губам.

*

Через полчаса они уже подъезжали к Аквилейскому транспортному узлу, где погрузили мобиль на второй уровень пульмана-паркинга, а сами прошли в пассажирский пульман. Маглев стремительно набрал скорость, и через несколько минут они летели по дюкеру* (закрытой скоростной магистрали) на скорости свыше семисот километров в час в Ахею. Рассевшись в вагоне первого класса в уютных креслах, спутники поглядели друг на друга, как бы оценивая. Понимающие Жуйченко сразу ушли в бар, а Берет с Алисой остались вдвоём на широком двухместном кресле. Девушка смотрела в цифровом окне дешевую мелодраму, а Витя с усмешкой изучал её профиль, фигуру и ноги в облегающих брючках.

— Валера, наш уговор не означает, что ты можешь вот так на меня пялиться! — не глядя на него, прошипела Алиса. В её приглушенном тоне звенела сталь.

— Я могу делать с тобой все, что захочу, девочка, — фыркнул Берет, положил руку на её колено и продолжил вкрадчивым тоном. — И когда захочу. Как раньше, помнишь, как ты любила? Вот скоро мы приедем в дом, и ты снова будешь учиться ходить по струнке и слушать дядю Валеру. У хозяина есть своя Луиза, а у меня будет своя Алиса, — схохмил он и погладил её ногу. Зря, кстати, потому что девушка мгновенно налилась краской, повернулась, скинула его руку, подвинулась поближе и тихонько произнесла сквозь сжатые зубы: