Путанабус. Трилогия

От смеха я свалился под лавку. Уж больно та короткой оказалась. Давно уже мне не было так весело. Как говаривал Вова Ругин: «Я стоню!»

А вот генерал не на шутку всполошился за мое здоровье и стал аккуратно меня поднимать изпод стола, стараясь не прикасаться к филадельфийскому воротнику, сковывающего мою многострадальную шею.

А у меня уже смех перешел в икоту. Совсем не представляю, как могут мои девчата быть наемными киллерами? Разве что клиента засосать вусмерть. Эта мысль вновь вызвала пароксизм даже не смеха, а какогото утробного воя.

Генерал достал из нагрудного кармана плоский мобильник и чтото гневно затрындел в него поиспански, искоса поглядывая за мной.

В скором времени бегом примчалась медсестра. За ней смешно подпрыгивал магистр Купер. Совместными усилиями они меня слегка успокоили. Хотя я еще порывался подвывать.

Потом прибежал какойто военный в красном берете; с макушки берета свисал зеленый шнур с массивной кистью на конце. Этот головной убор снова ввел меня в состояние ритмичного содрогания организма, потому что смеяться я уже больше не мог. Никак. Даже выть.

Военный принес с собой пластиковую «полторашку» минеральной воды «Перье» и бумажные стаканчики на всю компанию.

Врачи пытались меня этой водой отпоить.

Вода была теплой и слабо газированной, должного эффекта не давала. Лишь заливалась за пластиковую чашку филадельфийского воротника. Но мне уже было все равно. Давно меня так никто не веселил. С тех пор как в археологической экспедиции мы с ЛебедевымЗиновьевым договаривались о терминах.

Успокоить меня им удалось гдето на пятой минуте. Спасли, в общем, от сладкой смерти. Еще бы чутьчуть – и все. Аллесс. Что у них тут на Новой Земле вместо рая?

Но медсестра все равно метнулась в корпус и притащила оттуда горсть таблеток, которые они с Купером скормили мне, практически изнасиловав мою тушку.

Отдышался я и смотрю, как местная медицина вокруг меня квохчет, шестеря перед большим начальником, и снова меня стало на «хихи» пробивать. Уже от самой ситуации. То эти медики меня всячески третируют, то сами же стелятся до полной потери самоуважения. Да, городская власть тут, наверное, не хухрымухры. И госпиталь, судя по всему, несколько зависим от кортесов в финансировании, несмотря на частный статус.

Пора успокаиваться и доить генерала на информацию, раз устроил он мне такой «разрыв шаблона», что сам в изумлении.

Налил себе в «экологический» стаканчик «дрессированной» водички и накатил.

И повторил.

И закрепил третьей порцией. Или рацией. Вроде как для людей положен рацион, а для лошадей – порцион. Или наоборот?

Когда организм пришел в относительный порядок, то первым делом я закурил испанскую сигаретку и попросил медперсонал оставить нас одних, так как для того, чтобы присутствовать при нашей беседе, у них нет соответствующей подписки.

– Какой подписки? – искренне возмутился Лусиано.

Медсестра благоразумно промолчала.

– Вот именно, – поддержал меня генерал, – если вы даже не знаете о существовании подписки о неразглашении на такую информацию, то вам тут, извините, не место. А мы еще с доктором Волынски не договорили.

– Никогда не думала, что государственные секреты могут быть такими смешными, – уронила медсестра.

– Секреты бывают разными, – ответил я ей с апломбом.

Когда недовольные медики удалились в корпус, я сказал, глядя в честные глаза генерала:

– Предупреждать же надо! Или подготавливать человека к такой новости. Что бы вы делали, Паулино, если бы я тут от смеха помер?

Генерал только развел руками. То есть рукой. Но жест ему был привычный еще до потери левой конечности. Сразу видно.

– Вы, генерал, поступили как в старом еврейском анекдоте. Попал Абрамович в Одессе под поезд. Насмерть. Послали Мойшу рассказать об этом жене погибшего, но предупредили, чтобы он не сразу ей об этом объявлял – у женщины больное сердце, – а к этой новости ее плавно подготовил. Стучит Мойша в дверь и кричит: «Здесь живет вдова Абрамович?» – Та открывает с возмущением: «Какая вдова? У меня муж есть!» Тут Мойша сует ей под нос комбинацию из трех пальцев, – я для наглядности продемонстрировал фигу, – и радостно заявляет: «Вот твой муж! Иди на вокзал куски собирать».

Вроде в пересказе на английский язык у меня получилось донести смак одесского юмора.

– Какой умник изобрел такую формулировку про гламурных киллеров? – спросил я, когда генерал, в свою очередь, отсмеялся.

– Кажется, это была инициатива какогото офицера из Французского легиона. А его поддержал англичанин, который со своими «томми» явился к шапочному разбору, когда уже все закончилось. Вот и вставили под их напором эту формулировку в итоговый документ. Но вам же лучше, так как появилась отвлекающая альтернатива обвинению вас в дорожном разбое.

Генерал снова стал набивать трубку.

– Давайте угадаю с трех раз, что Орден именно на это и повелся.

– А вот и не угадали, – произнес Паулино, зажимая трубку зубами, – Орден как раз в это не поверил. Со стороны Ордена как раз прозвучала версия, что это вы сами напали на бандитов. Причем оба раза. Со стороны орденских представителей сквозило желание вас самих объявить дорожными бандитами и примерно наказать. Мисс Майлз с русской базы Ордена, когда докладывала о вашем поведении в день прибытия на Новую Землю, прямо это не заявляла, но пару толстых намеков на это в аудиторию вбросила.

– Это они своего офицера так отмазывали. Давайте угадаю?

Генерал разрешающе кивнул.

– Они еще не знали, что один из напавших на нас в горах остался жив. И не имели его показаний, – предположил я.

– Почти угадали. – Генерал пыхнул ароматным дымом. – Но это не главное. Дело все в том, что Ордену очень не понравилось, что Европейский Союз спланировал всю операцию без привлечения орденских структур. И патрульному батальону Ордена задача была поставлена императивно, без согласований: ваше место – от сих до сих, исполнять. Диспозиция такаято. Подчиняетесь координатору Бригитте Ширмер. Их просто приперли к стенке, и они не смогли отказаться от участия в этой операции без потери лица. Тем более что их же территорию наиболее активно обшаривали.

– А то, что их не допустили к планированию конкретных действий, им объяснили участием в нападении действующего орденского офицера? – предположил я.

– Именно так. Вы хорошо просчитываете варианты, – похвалил меня генерал.

– Поработали бы вы с мое на выборах, – усмехнулся я покровительственно.

Некоторое время мы курили молча.

Потом генерал выбил трубку и спросил:

– Хотите знать, когда окончательно отказались от идеи, что ваши девочки – глубоко законспирированные киллеры?