Путанабус. Трилогия

– Эффективно?

– Сами видите.

– Сколько нам осталось идти до Берегового?

– Шестнадцать часов.

– А до Одессы?

– Семь часов. Не успеем, догонят. Вся надежда на ваши пулеметы. Пираты – тоже люди и не любят по зубам получать.

– Держи курс на Одессу.

– Есть, сеньор, – крутанул матрос штурвалом.

Пришла Бисянка с трехлитровым термосом в руке.

– Жорик, – ехидно заявила, – емкость больше этой если и есть, то я про такое место не знаю. Но я всех напоила.

– Молодец, Танечка, объявляю благодарность от имени командования за образцовое выполнение боевого задания.

– Так уж и боевого? – презрительно скривила она свои красивые губы.

– А ты как думала? На войне самое главное – это интендантское обеспечение. Голодный солдат без патронов воевать не сможет. Ладно, схожу на мостик.

– Жорик, есть контакт! – раздался в «ходилке» радостный голос Альфии. – Спрашивают: сколько мы продержимся?

– Час.

Возникла пауза. Видно, Аля переговаривалась с этим летучим конфедератом.

– Жора, – наконецто прорезалась Альфия, а то я себе уже места не находил, – «Каталинавосемь» будет над нами пролетать через час десять примерно.

– Сообщи это всем, Аля, под держи народ надеждой на «кавалерию изза холмов».

И я вынул очередную сигарету.

Чтото я стал много курить сегодня.

Новая Земля. Воды Большого залива.

22 год, 33 число 6 месяца, воскресенье, 20:12.

– Хефе, можно вас на минуточку, – заглянул в рубку Луис. Я вышел на мостик. Около пулеметной установки стоял кубинец и курил, подсвечивая себе лицо сигаретным огоньком.

– Я тебя слушаю. Луис.

Тот немного помялся, потом спросил прямо:

– Ты много стрелял из крупнокалиберных пулеметов, – и похлопал «браунинг» по казеннику. – Не из этого, а вообще…

– Реально ни разу, – честно ответил я.

– Вот и я подумал об этом. – Кубинец почесал затылок.

Он говорил правильные вещи и при этом как бы извинялся голосом.

– Между стрельбой из простого пулемета и крупнокалиберного есть большая разница в навыках…

– Луис, говори прямо, что я на этот пост не гожусь. Я с тобой уже согласился как разумный человек. Что ты хочешь предложить? Выпустить из каюты матроса, которому мы не доверяем?

– Нет, – Луис цыкнул зубом, – я хотел с вами поменяться местами. Вы будете стрелять из своей «эмгэшки». А я встану за «браунинг». Это знакомая мне машинка.

– Согласен. Нет проблем. Это все?

Кубинец облегченно выдохнул. Наверное, думал, что я упираться буду, а я вроде как бы для него начальство на этот рейс.

– Есть еще одно предложение. Мы тут с Маноло обсудили и реши… – Он на секунду замялся и поправился: – Предлагаем вам один пулемет переставить с палубы на крышу рубки. Тогда он может стрелять как по любому борту, так и назад. Даже по ходу судна и на палубу.

– Согласен, – кивнул я головой. – Умно.

– Это еще не все. Возьмите с собой туда еще одного снайпера. А второму снайперу дайте РПК.

– Хорошо. Пусть Дюлекан возьмет ручной пулемет. У нее патроны к винтовке дефицитные. Еще толковые предложения есть?

– Нет. Это все. Дальше стоит уповать только на помощь Богоматери и святого Яго. Я пойду принесу вам пулемет и патроны. – Луис спустился на три ступеньки по трапу и обернулся: – И это… спасибо вам за кофе. Очень вовремя.

Новая Земля. Воды Большого залива.

22 год, 33 число 6 месяца, воскресенье, 20:59.

– Ну что, мальчики, фотографироваться будете? – съехидничал я в эфир.

– Ну его к дьяволу, – отозвался летчик, – я не камикадзе, в тебя втыкаться в такой темноте. Потом какнибудь. Должен будешь. Удачи вам.

– Победы, мальчики, только победы, – произнес я фразу, которая уже стала моим девизом на Новой Земле.

– Победа – это всегда хорошо, – отозвался капитан ВВС Конфедерации американских штатов.

– Победа, Танька! – воскликнул я с полным ощущением счастья, сцапал девушку за плечи и поцеловал в губы, больно уткнувшись лобешником в «очки» прибора ночного видения, откинутые на лоб девушки.

Самолет сделал над баржей еще круг, и наш спаситель начал удаляться от нас, забирая на северовосток. И вскоре гул моторов в небе над Заливом затих.

Я выключил прожектор и откинулся на матрас, который мы с Таней постелили на крышу рубки, чтобы не валяться мне на голом железе за пулеметом, и с удовольствием вытянулся, глядя на восходящую над горизонтом луну.

– Трофеи собирать будем? – спросила меня Бисянка, снимая с головы прибор ночного видения.

– Какие трофеи, Танечка? – усмехнулся я, рассматривая девушку в тусклом свете тропических звезд. – Шхуну самолет утопил, глиссер ушел, а шариться ночью около остатков «Зодиака» – занятие для самоубийц. Ты внимательно читала в орденском путеводителе про морскую фауну тут? И про ее поведение по ночам?

Таня пожала плечами. Когда морские твари жрали остатки абордажной команды, она в другую сторону целилась.

– Всем отбой боевой тревоги, – гаркнул я в «ходилку» по общему каналу. – С победой, братья и сестры! Особая благодарность экипажу судна. Ктонибудь, смените рулевого, а то Санчо скоро третью вахту стоять будет. Рубка: курс – Береговой. Машина – экономичный ход. Меня не будить, не кантовать, при пожаре выносить в первую очередь. Старший – Луис.

И отключил рацию.

– Танька, какая ты красивая в этом свете восходящей луны, – залюбовался я девушкой.

– Ты это серьезно? – спросила девушка, опускаясь рядом на колени и кладя мне руку на грудь, пытаясь в этой темноте заглянуть мне в глаза.

Рука Бисянки мелко дрожала. Ну да. Адреналина мы получили, пока не прилетел самолет, мама не горюй – на полгода вперед. И если во время боя у нее рука не дрожала, когда она из тяжелой «светки»[456] в полной темноте на звук и по силуэту в ПНВ выбила один из двух двигателей на глиссере, то сейчас, скорее всего, она и в сарай бы с сотни шагов не попала на таком отходняке. Ну, то она, а то я, который из пулемета по этому глиссеру ни разу не попал. И Луис не попал в него из «браунинга», хотя стрелял трассерами.