Путешественница во времени

Сколько же еще будет таких промахов? Сколько всего должна уметь благовоспитанная молодая леди в 19-м веке, чего не умею я? Рукодельничать, допустим, с грехом пополам я смогу. А танцы? Игра на музыкальных инструментах? Пение? Рисование? Вот здесь я опозорюсь по полной программе, потому что ничем таким я в жизни не занималась. Надо выяснить -- может, здесь в высшем обществе кто-нибудь древнеирландским увлекается? Вот тут я бы смогла проявить себя как неплохой собеседник... Чего еще следует ожидать от 1885-го года?

В этот момент меня прошиб холодный пот, несмотря на теплое помещение и килограммы одежды на мне. Черт возьми, как я не подумала об этом раньше? 1885-й год! Сколько раз я видела эту цифру и слышала о ней за последний месяц! Тот самый год, когда в Лондоне совершали жертвоприношения! Год, когда маги обратились за помощью к обычному человеку, был убит колдун, а Джеймс стал темным магом! Волнение, охватившее меня, было настолько сильным, что у меня едва хватило сил усидеть на месте, а не вскочить и не начать кружить по столовой.

Так. Что теперь делать? Если верить словам Розмари, в 19-м веке убийства всколыхнули весь Лондон. К сожалению, в Интернете или по телевизору последние новости здесь не узнаешь. Почитать местные газеты? Хорошая мысль... Я скользнула взглядом по лицам собеседников и чуть улыбнулась. Можно поступить еще проще. Сэр Перси и мисс Грэм должны были хоть что-то о них слышать. Как бы мне теперь аккуратно расспросить, что обычные люди знают о проведенных ритуалах?

Призвав на помощь все свои филологические знания и перебрав в памяти корешки книг, которые я вчера видела в библиотеке, я еще пару секунд помедлила и ринулась с места в карьер:

– - Дорогой кузен, а не читал ли ты в недавнем времени книги Мэри Шелли?

Если перемена темы его и удивила, то он этого никак не показал, а охотно откликнулся:

– - В недавнее время -- нет, но ее роман "Современный Прометей" (роман М. Шелли "Франкенштейн или Современный Прометей", 1818) когда-то прочитал с большим удовольствием. А почему ты спрашиваешь, Бетси? Неужели тебя заинтересовали романы ужасов?

– - О да!
– - горячо подтвердила я, и у мисс Грэм одна бровь взмыла высоко вверх. Кузен же, кажется, не видел ничего подозрительного.
– - Это было очень интересное чтение. И страшное! Я несколько ночей не могла уснуть!

– - Стоит ли в таком случае молодой девушке читать подобные вещи?
– - с мягкой укоризной попенял он мне, но я лишь мило улыбнулась и похлопала глазами. Учитывая несколько кукольную внешность мисс Барнс, должно было получиться весьма наивно.

– - Возможно, ты прав, кузен, -- и смиренно опустила глаза в тарелку.
– - Но я так счастлива, что подобным ужасам нет места в настоящей жизни! Что не существует подобных монстров, и никто не будет убивать людей в таких количествах!

В этот момент глаза пришлось поднять, чтобы не пропустить реакции окружающих, но она меня заметно разочаровала. Я ожидала тревоги, растерянности, удивления, гнева -- любых эмоций, которые подтвердили бы, что я права. Но вместо этого сэр Перси только рассмеялся.

– - Глупости, Бетси. Не беспокойся, это всего лишь книга. Бояться нечего!

– - Мисс Барнс, вам стоит воздержаться от чтения подобных вещей, -- холодным тоном добавила мисс Грэм и возмущенно фыркнула.
– - Читать такие отвратительные романы! Как вульгарно!..

Я сделала виноватое лицо, но в мыслях была уже далеко отсюда. Странно. Либо Розмари сильно приукрасила действительность, и на самом деле далеко не весь Лондон был осведомлен об убийствах... Либо меня забросило в какую-то странную реальность, где ритуалы вовсе не происходили.

Глава 3

Следующие два дня прошли совершенно тихо и спокойно. Для меня, ожидавшей на каждом шагу какого-то подвоха, подобное затишье стало неожиданностью. Разумеется, я ничего не имела против и попыталась использовать это время с толком и разобраться в происходящем, чтобы побыстрее приспособиться к новым условиям. Сделать это за такой короткий промежуток времени в ограниченном четырьмя стенами пространстве было не так просто, но кое-какие выводы напрашивались сами собой.

Мой круг занятий и впрямь оказался крайне ограничен. Чтение, вышивание, раскрашивание экранов для светильников -- вот, по большому счету, и всё. Правда, в доме была еще музыкальная комната, где я видела фортепьяно, но я старательно обходила ее по широкой дуге, поскольку боялась, что мисс Грэм усадит меня играть. Из дома я в эти дни не выходила, да и подозревала, что в ближайшее время самое большее, куда мне позволят сходить, -- это в церковь. Многокилограммовые длинные платья до пола и корсеты здорово отравляли жизнь, и еще я мечтала о горячем душе и кондиционере. С наступлением темноты меня одолевала скука -- и хотя уличное освещение в конце девятнадцатого века уже было преимущественное электрическим, в домах продолжали использовать газовое, которое, конечно, заметно уступало в яркости. Портить внезапно обретенное зрение мне не хотелось, и потому по вечерам я не пыталась ни читать, ни рукодельничать, а вместо этого обдумывала свои впечатления от проведенного дня.

Из подслушанных обрывков разговоров горничных, из сухих замечаний мисс Грэм, поведения сэра Перси и всех своих призванных на помощь знаний о нашей истории я установила, что отец мисс Барнс был баронетом. Около года назад он попал под сильный дождь, вымок насквозь, и простуда переросла в сильную лихорадку и, по всей видимости, воспаление легких. После его скоропостижной смерти титул и большая часть имущества перешли к ближайшему наследнику мужского пола -- его племяннику Перси. Насколько я могла судить, он и раньше был легкомысленным молодым человеком, а получив наследство от дяди, с удвоенным рвением ринулся его проматывать. Собственно, дома я видела сэра Перси только по утрам. Вскоре после завтрака он отправлялся со своими друзьями в клуб или на скачки, или на иные развлечения и возвращался домой далеко за полночь, когда мисс Грэм уже загоняла меня спать. Сначала я удивилась, почему кузену можно было свободно бывать в свете, а мне нет, хотя родственника мы вроде лишились вместе. Но потом оказалось, что сроки траура у нас различались: мне, потерявшей "отца", следовало ждать год; ему же, потерявшему дядю -- всего несколько месяцев. Ох уж эта викторианская мораль с ее нормами...

Я же -- сирота и единственная дочь сэра Реджинальда Барнса -- перешла под опеку двоюродного брата, и тот видел теперь свою задачу в том, чтобы обеспечить мне достойное будущее. Говоря проще -- найти мне респектабельного мужа, за которым я буду, как за каменной стеной. Задача оказалась не из легких, потому что финансовое положение невесты было весьма скромным. Когда я убедилась, что в доме почти не было прислуги, то заподозрила, что наследство сэра Реджинальда было не таким уж и большим, а мисс Грэм потом подтвердила мне это, когда напомнила о важности моего замужества. Как выяснилось, семья Барнсов была на грани разорения, и из имущества у нее оставались всего лишь дом в городе и небольшое полуразрушенное поместье где-то в Корнуолле, которое грозило в скором времени превратиться в руины. На его восстановление потребовались бы немалые средства, которых у семьи попросту не было. Предыдущий баронет Барнс был очень образованным и увлеченным человеком, который интересовался историей, географией, литературой, иностранными языками и не сделал ничего, чтобы хоть как-то улучшить собственное благосостояние. Дом ветшал, прислуга расходилась, пока не остались две горничные и кухарка, поместье разваливалось, и с появлением нового баронета ситуация продолжала ухудшаться.

А потом выяснилась деталь, которая заинтересовала меня еще больше -- городской дом после смерти сэра Реджинальда по умолчанию перешел к Перси как к ближайшему наследнику мужского пола, а вот владелицей поместья в далекой глуши внезапно стала я -- это было особым пунктом оговорено в завещании. В первый момент эта новость меня приятно удивила -- всегда приятно сознавать, что у тебя есть какое-то имущество -- а потом я сообразила, что от этого наследства толку всё равно не будет. Кому нужен клочок земли с разрушенным домом где-то у черта на рогах? Зачем его вообще оставили лично мне? Из каких-то сентиментальных воспоминаний?