Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

Он так рассмешил меня, что я чуть не захлебнулась напитком. Нервное напряжение этого дня разрядилось.

Джейми догадался снять с себя камзол и укутать меня в него. Я прижалась к нему, дрожа от холода и задыхаясь от возбуждения.

– Когда видишь гусятинку, так и представляешь ее лежащей на блюде. Тяжело соблюдать приличия, – шептал он мне, растирая мою кожу. – Молчи, все будет в порядке.

Я благодарно прижалась к нему.

– Со мной все в порядке, спасибо. Но я отчасти виновата в его убийстве: мистер Уиллоби подумал, что акцизный чиновник пристает ко мне, и убил его. Так что это из-за меня.

Джейми выдохнул носом воздух.

– И да, и нет. Мистер Уиллоби вряд ли бы фантазировал. Впрочем, это не твоя вина, потому что в пьяном виде он за себя не отвечает. Уж поверь, я насмотрелся его выходок, впору за голову схватиться. Он всегда такой, когда напьется. Не кори себя.

Вдруг он помрачнел, вспомнив одно из слов, произнесенных мной.

– Как сказала? К тебе приставал акцизный чиновник?

– Ну да.

Джейми отпустил меня, почти отталкивая, схватил свечу и ринулся к трупу, лежащему под окровавленной шалью.

– Посвети.

Поскольку я последовала за ним, он передал мне свечу и встал на колени, отбрасывая шаль.

Частью моей профессии были мертвецы, поэтому я оставалась спокойной, не голосила и не падала в обморок. Конечно, смотреть было не на что: незакрытые веки, закатившиеся глаза, отвисшая челюсть и восковая бледность, в конце концов, кровь. Джейми что-то бормотал, глядя на труп.

– Что такое?

После ледяного обтирания мне думалось, что я обречена навсегда чувствовать только холод, но бренди, а теперь и плотный камзол Джейми, хранивший тепло мужского тела, заставили меня сменить свое мнение.

– Он не занимается акцизными сборами, – мрачно констатировал Джейми. – Я их всех знаю, всех акцизников, всех таможенников и сборщиков налогов. Этого парня я не знаю. Он не принадлежит к их братии.

Сообщив эти наблюдения, он стал шарить по телу убитого в поисках подтверждения своих наблюдений. Но мужчина не имел при себе ничего, кроме перочинного ножика и книжицы в самодельной обложке из красной бумаги.

– «Новый Завет», – удивилась я.

Джейми тоже не ожидал такой находки.

– Да, согласись, что обычный человек не берет Святое Письмо, идя в бордель.

Он вытер книжечку, испачканную кровью, о шаль и накрыл лицо умершего.

– Это все наши находки. А ведь акцизный соглядатай или таможенный чиновник обязан иметь при себе верительную грамоту, иначе он не может производить обыск и арестовывать товары. Погоди, а почему ты называешь его именно акцизным чиновником?

Я завернулась в камзол, вспоминая ход мыслей, приведших меня к такому выводу.

– Он говорил, что я послана, чтобы отвлекать внимание, специально. Спрашивал о мадам Жанне. Говорил о том, что за конфискованный товар донесшему полагается награда, да, предлагал донести вместе с ним и получить процент, – пояснила я, видя, что Джейми заинтересованно слушает. – Вот я и подумала – кому как не чиновнику такого рода этим заниматься. А когда пришел мистер Уиллоби, все и решилось.

Джейми кивал, но думал о чем-то своем.

– Теперь отчасти проясняется. Конечно, мы не узнали, кто он, зато знаем теперь, что это не чиновник и не служитель короны. Я тут было подумал, что все нарушилось, но нет, слава богу.

– Нарушилось?

Он блеснул улыбкой.

– Видишь ли, англичаночка, я договорился с главным таможенным надзирателем округа.

Чего-чего, а такого я от него не ожидала.

– Как договорился?

Джейми недоумевал, что здесь можно не понимать, и раздраженно отрубил:

– Да, я дал ему взятку. Подмазал.

– Не сомневаюсь, что львиная доля дел в Эдинбурге сопровождается этой нехитрой деловой процедурой, – сухо отозвалась я, в то же время входя в его положение.

Губы Джейми дернулись.

– Таможенный надзиратель – известный тебе сэр Персиваль Тернер. Мы, если хочешь, достигли полюбовного соглашения и теперь работаем в связке. Если бы кто-то из его людей появился здесь, я бы встревожился.

– Ну допустим. – Все было так запутанно, что мне потребовалось время, чтобы соотнести встречу в таверне с тем, что я видела здесь, чтобы воссоздать хотя бы приблизительную схему деловых операций Джейми. – Хорошо, почему же ты говорил Фергюсу, что за тобой гонятся акцизные чиновники? И вообще, почему здесь все суетятся, как куры, увидевшие лиса?

– А, вот ты о чем.

Джейми потрогал мою ладонь, и я забыла, что мы стоим возле человека, лишившегося из-за нас жизни.

– Мы договорились кое о чем, в том числе и о том, что сэр Персиваль время от время будет вести себя как предписывает ему лондонское начальство, то есть накрывая контрабандистов и поставляя в Англию захваченный бренди. Таким образом мы работаем в паре: он помогает мне зарабатывать, я помогаю ему держать лицо. Для этого мы поступаем хитро: Уолли и ребята привозят с побережья две подводы, на одной бренди самого лучшего качества, а на другой просто прокисшее вино. В него мы доливаем еще парочку анкеров спиртового пойла, чтобы пах как бренди. Дальше я встречаю их у городской черты, и мы въезжаем в город и, конечно, попадаемся на глаза таможне. Надзиратель выезжает на объезд; с ним отряд драгун. Ну а там ясно что: мы бежим, они в погоню, шум, гам, крик. Через время в маленьком проулке главная подвода сворачивает, а Уолли бросает ту муть и еще какое-то время улепетывает что есть мочи. Представляешь, как хорошо? Он убежал, зато солдаты получили винище. О, в отчетах это будет прекрасно…

Тут Джейми надулся и стал говорить громко, как законник:

– Контрабандистам удалось бежать, хотя доблестные солдаты его величества преследовали их по пятам. Подвода незаконно доставленного в город спиртного стоимостью шестьдесят фунтов десять шиллингов захвачена отрядом драгун. Здорово придумано, а?

– Да, неплохо. Выходит, ровно в десять утра мадам Жанна…

– Да, – перебил меня Джейми. – В десять утра она должна была открыть дверь и поставить скат из досок, чтобы мы сгрузили бочки, – так быстрее, ведь в любой момент могут нагрянуть, ты понимаешь. Я был вынужден дважды объезжать вокруг заведения, иначе драгуны попали бы прямо на нее, а этого нельзя допускать ни в коем случае, потому что сэр Персиваль, конечно, не посвящал солдат в наши тайны и они могут поступать, как положено по закону.

– Мадам Жанна узнала нехорошие вещи. – Я вспомнила о рассказе Бруно и передала его Джейми, не знавшего о серийных убийствах в Эдинбурге.

– Бедняжка…

Я снова почувствовала себя неуютно, передавая все детали этой печальной истории. Джейми обнял меня, но его поцелуй был невнимательным – моего мужа занимал убитый мистером Уиллоби человек.

– Мы не знаем, кто это, но кем бы он ни был, следует убраться отсюда. Я не думаю, чтобы у него были сообщники, но осторожность не помешает.

– Разумеется.

Камзол, которым одарил меня Джейми, достигал мне до колен, но под ним на мне ничего не было. Я не могла не замечать взглядов, которыми меня награждали работники подвала, и мне было не по себе.

– Мы пойдем в печатню?

Не хотелось задерживаться у мадам Жанны дольше, чем того требовалось. К тому же мы наделали шуму в ее доме.

– Пока не знаю. Может, на время.

Джейми полностью погрузился в свои мысли. Он механически прижал меня к себе на секунду, давая понять, что помнит о моем присутствии, но должен отвлечься от меня для моего же блага, отпустил и стал ходить по темному подвалу, опустив рыжую голову.