Путешественница

Накануне отъезда, Илона посетила парикмахерский салон. Она решила, что путешествовать на электричках по стране, с Юго-Запада на Восток, как она планировала, в течение нескольких месяцев, с её шевелюрой будет достаточно тяжело. Кроме того, хотелось ещё что-то изменить: не только ситуацию, но и саму себя. Когда Илона покинула салон через несколько часов, её волосы имели оттенок «тёмный шоколад», а по длине спускались лишь до лопаток.

Двадцать третьего мая, в восемь часов тридцать минут утра по московскому времени, с железнодорожного вокзала Белгорода отправился электропоезд. Через два часа пятьдесят четыре минуты Илона вышла в Курске. Это была первая остановка в начавшемся долгом путешествии.

* * * * * * * * * * *

… Хьюго сидел за столом, разбирая бумаги. Сегодня он был не в духе, впрочем, как и в любой другой день из прошедших трёх месяцев. Не радовала летняя погода, хотя лето он обожал. Работал на автомате, хотя дело своей жизни всегда ценил превыше всего. Казалось бы, успех следует за успехом, а настроение мрачнее день ото дня.

Ничего не хочется, ничто не вдохновляет. Михаэль каждый день выносит мозг, проявляя отеческую заботу. Проводит профилактические беседы о недопустимости длительного воздержания для мужчины в возрасте Хьюго, советует хороших психотерапевтов. Похоже, скоро начнёт советовать и других специалистов, посерьёзнее.

Да всё с ним нормально, не нужны ему специалисты. Он полностью здоров, просто с некоторых пор вкус к жизни пропал. Боевой настрой. Радость и желание просыпаться утром, начинать новый длинный день. Хьюго старался не вспоминать о событиях, которые предшествовали тому, как он впервые в жизни потерял самого себя.

Раздался энергичный стук в двери.

— Входи, Михаэль, — обречённо сказал Хьюго.

Ну всё, лёгок на помине, сейчас начнётся.

Вид у обычно бодрого и энергичного Михаэля был какой-то растерянный. Он сел у стола Хьюго, продолжая молчать.

— Привет, Михаэль, — язвительно сказал Хьюго. — Мы поменялись ролями?

— Привет. Нет, сынок. Не знаю, как начать разговор.

— Просто начни. Я уже заинтригован, — Хьюго отложил бумаги, встал и пошёл к кофемашине.

— Дело в том, что ты запретил говорить на эту тему, и вообще упоминать…

— Так, — Хьюго застыл, глядя в окно. — С какой стати ты решил, что сегодня можешь нарушить запрет?

Выйдя из оцепенения, сделал кофе и вернулся к столу, поставив перед Михаэлем дымящуюся чашку.

— Прости, Хьюго, но я всё же скажу. Не выкинешь же ты меня из кабинета, правда, сынок?

Хьюго мрачно и недоверчиво смотрел на собеседника, молчал. Михаэль счёл это разрешающим сигналом.

— У меня есть две новости. Точнее, три. Первая: наш общий знакомый дал о себе знать. Тот, который любит делать авторские аудиозаписи, Алексей. Ты ведь помнишь его?

— А ты сомневаешься? — на лице Хьюго ходили желваки.

— Вышел на связь с нашей службой безопасности. Счёл нужным донести до нашего, а точнее, твоего, сведения, что фройляйн Илона скоро станет фрау. Она уехала из Белгорода, собирается выходить замуж. Не знаешь, за что он так тебя не любит? Не поленился, сообщил о скором замужестве фройляйн Илоны.

— А что, до сих пор не вышла? — горько усмехнулся Хьюго. — Вроде, собиралась же?

— Видимо, из-за болезни отложила свадьбу. И это третья новость.

— Из-за болезни?! — Хьюго замер, глядя на Михаэля во все глаза.

— Да. Фройляйн тяжело перенесла грипп, а потом его осложнения. У нее совсем пропал слух. Она не слышит.

Рука Хьюго, держащая чашку, дрогнула, и кофе выплеснулся на светлый пиджак, но Хьюго этого даже не заметил.

* * * * * * * * * * *

Путешествие по стране на электричках — удовольствие не для слабонервных, но всё же безопаснее, чем путешествие автостопом, например. И несоизмеримо менее затратно, чем путешествие на поездах дальнего следования, автобусах, самолётах или на автомобиле. К тому же, Илона имела возможность задерживаться дольше не только в крупных городах, но и в небольших, а также на маленьких станциях, названия которых можно найти лишь в табличках с маршрутами различных поездов. К тому же, Илона имела возможность видеть множество людей, обычных, таких, как она, с их проблемами, заботами, радостями и горестями.

В Курске Илона задержалась на день, хотя бывала в нём раньше.

Первой маленькой станцией была Касторная-Курская, после которой Илона прибыла в Воронеж. Илона фотографировала все здания вокзалов и подписывала фотографии. Некоторые вокзалы сохранили дух старины, позапрошлого века, и видели ещё старинные поезда. Некоторые были безликими и ничем не выдающимися после современного ремонта. Илоне почему-то очень нравились водонапорные башни, их вид её завораживал.

Гостиницы или хостелы Илона искала в интернете, когда была на пути к какому-нибудь городу. Расписание подгадывала так, чтобы на небольшие станции к ночи не прибывать, ведь проводить ночи в зданиях вокзалов было опасно. Из-за того, что иногда между пересадками проходило довольно длительное время, путешествовала Илона неспешно, много гуляла, изучая незнакомые места. Если останавливалась где-то на ночлег, старалась как следует поработать над переводом, пока есть возможность.

Почему Илона решила отправиться именно на Восток? В Москве и Санкт-Петербурге она была с родителями. В Карелию ездила в составе студенческой группы. На Крайний Север на электричках не добраться. На Западе она была недавно, буквально зимой. А вот Урал, Сибирь и Дальний Восток были огромной загадкой для Илоны, неисследованными землями.

В одну из ночей в хостеле, вспоминая прошедший день, Илона начала разговаривать с Хьюго, сначала мысленно. Так, как разговаривала с ним раньше по телефону, рассказывая обо всём, что происходило в течение дня.

По вечерам Илона всегда отправляла сообщения и фотографии родителям и сёстрам, а когда её голова касалась казённой подушки, начинался разговор с Хьюго. Точнее, монолог. Если никого не было рядом, Илона говорила с Хьюго не только в мыслях. Ей нужно было тренировать речь, чтобы она не изменилась, и девушка иногда говорила шёпотом или вслух, негромко, едва слышно. Сама себя она не слышала, потому некому было озадачиваться её душевным состоянием.

Она рассказывала Хьюго обо всём, что увидела и узнала, какие новые блюда или сладости ей удалось попробовать, каких интересных людей она повидала. Постепенно эти молчаливые и немолчаливые разговоры стали неким ритуалом, потребностью. «Поговорив» с Хьюго, Илона лучше и спокойнее засыпала.

Она довольно быстро привыкла каждую ночь проводить в новом месте, привыкла к казённым душевым, прачечным и туалетам. Научилась разбираться в отзывах об отелях и хостелах, безошибочно выбирать те, в которых чистоте и гигиене уделялось повышенное внимание.

«Здравствуй, Хьюго! Как твои дела? Интересно, ты уже в курсе того, что я «уехала в Ярославль, где выхожу замуж»? Надеюсь, что ты уже знаешь. Прости мне эту подростковую слабость, это желание показать, что у меня всё в шоколаде, что я вовсе не страдаю и не скучаю по тебе. Ведь у тебя, наверно, всё просто великолепно, ты обо мне и не думаешь. И тебе всё равно, вышла я замуж или нет. Но мне так спокойнее.

Знаешь, сегодня я впервые за несколько дней попала в небольшое приключение. Я сейчас в Тамбове. Когда днём была на пути сюда, задремала, и проснулась оттого, что мне приснилось пение. А может… Может, я его услышала, как думаешь? Пока спала? Правда, когда проснулась, уже не слышала ничего. Но в проходе, около сидений в нашем «блоке», стоял рыжий парень лет двадцати с гитарой и пел. Я поняла по губам: «Мальчик хочет в Тамбов». Положила в сумку, которая висела у него на локте, всю мелочь, которая у меня была, довольно много. Мне понравилось, что его пение меня разбудило, хоть я и не слышу ничего.