Путешественники в третье тысячелетие

Дело клонилось к страшной драке, но между противниками появился Ахмет Галиев, председатель совета отряда седьмого класса.

— Эй вы, петухи, в чем дело? — насмешливо спросил он.

Васька и Антошка наперебой начали обвинять друг друга и так галдели, что невозможно было ничего разобрать. Наконец Ахмет понял причину ссоры.

— Щукин не виноват! — веско заявил Ахмет. — Я видел, как было дело. У коня свалился недоуздок, и он припустился галопом. Я хотел разбудить Таратуту, а потом решил, что коня все равно не догнать. Таратута, извинись перед товарищем за ложное обвинение.

Васька сделал больше. Он шагнул к Антошке, пожал ему руку и тоном Анки Зенковой, когда она председательствует на сборах отряда, произнес:

— Товарищ Щукин! Поручаю вам принять должность заведующего транспортом экспедиции!

Антошка вытянулся, лицо его просветлело.

— Есть принять должность заведующего транспортом экспедиции, товарищ комендант! — браво отчеканил он.

Все пошли завтракать довольные, кроме горниста Степки Щука, любителя скандалов. Переваливаясь с ноги на ногу, толстый Степка сердито ворчал:

— Эх, знатная драка не состоялась…

За завтраком мы трое, Васька, Антошка и я, сидели рядом и разговаривали самым дружеским образом.

6 июля. Сегодня мы углубились больше чем на метр. Уходим вниз все больше и больше. Приближаемся к уровню степи. Ух, и мозоли у всех на руках!

Землю вверх поднимать стало очень трудно. Наши изобретатели во главе с Ахметом Галиевым соорудили блоки, и грунт подается вверх ведрами и бадейками.

Земля пошла твердая и какая-то железистая. Под вечер пришлось пустить в ход ломы. Мальчишки разбивали грунт ломами, а девочки накладывали лопатами в ведра.

Глава одиннадцатая. Лагерные будни (из дневника Гриши Челнокова)

7 июля. Сегодня случилась сенсация, как выражается наш корреспондент Ахмет, — происшествие со Степкой Шуком.

Наш толстый горнист не очень любит орудовать лопатой. Уже со второго дня работы он всем надоел, показывая большие водяные мозоли на ладонях, и жаловался, что они не дают держать лопату. Конечно, его не освободили от копания, ведь и у других были такие же мозоли.

Потом мозоли прорвались, затвердели и уже не стали мешать работе. Степка со вчерашнего дня повеселел и начал трудиться наравне со всеми. Но сегодня утром с ним случилось несчастье. Спускаясь в яму, когда ступеньки были еще влажны от утренней росы, он поскользнулся и шлепнулся на дно ямы.

Мы захохотали: уж очень смешно он растянулся. Но вдруг мы все замолчали. Степка не смог встать и застонал:

— Ой, нога, нога!..

Мы с Васькой Таратутой хотели поднять Степку, но он так заорал, что к яме сбежался весь лагерь. Нинка Шук, когда узнала, что случилось с братом, ударилась в слезы. Девочки стали, ее утешать, а Капитолина Павловна с Калей Губиной спустились вниз.

Капитолина Павловна хотела ощупать поврежденную ногу, но Степка закричал еще пуще:

— Не трогайте, умру!

Иван Фомич рассердился и прикрикнул?

— Умирай, только поскорее, а то мешаешь работать!

После этих слов Шук притих и позволил вынести себя наверх. Его положили на ворох травы возле палатки, и Капитолина Павловна под бесконечные Степкины охи и вздохи ощупала его ногу.

— По-моему, перелома нет, — неуверенно сказала она. — Может быть, растяжение? Отправить тебя, Степа, в больницу?

Степка испуганно закричал, что он здесь будет поправляться, а дорогой его растрясет…

И вот все начали работать, а горнист лежал в тени палатки и читал книжку, которую раздобыла ему Нинка у девчонок. Наверное, он не очень страдает, потому что вид у него довольный, когда на него никто не смотрит. Но, как только к нему подходят с вопросом о самочувствии, Степка начинает охать и жаловаться, что нога невыносимо ноет. Однако на аппетите больного это не отражается: за обедом он съел всю свою порцию и попросил добавки.

Сегодня мы углубили яму на полметра. Мы теперь работаем так: каждая смена полчаса копает, полчаса откидывает землю, полчаса отдыхает.

Вечером. Антошка Щукарь решил поставить на ночь удочку на сома в Никиткиной яме.

Яма эта находится в излучине Дона, недалеко от того места, где мы каждый день купаемся перед началом и после работ. В этой яме лет шесть тому назад утонул мальчишка Никитка. Он плохо умел плавать, и его затянуло в омут. Мы теперь предупреждаем нашего фотографа Никиту Пересунько, чтобы он был поосторожнее, а то его может постигнуть беда: наверное, в этом омуте тонут все Никитки. Пересунько сердится.

Антошка выпросил у наших поварих кусок мяса и обжарил на костре.

Ну и жерлицу соорудил Щукарь, я таких и не видывал! Бечевка толщиной в мизинец и огромный кованый крючок.

— Это мне дедушка Филимон подарил! — похвалился Антошка.

Насадив мясо на крючок, Щукарь обмотал его крепкой суровей ниткой, чтобы сом не сдернул насадку. Потом рыболов закинул крючок в омут, а другой конец бечевы надежно привязал к толстой ветке ивы.

— Она будет гнуться, — пояснил Антошка, — и не даст рыбине оборвать лесу. Знаешь, какие сомы сильные!

8 июля, утро. Сом наш!!!

Чуть свет мы с Антошкой побежали на Дон, посмотреть, что с нашей жерлицей. Часть бечевы, которую Щукарь оставил на берегу, вся ушла в воду. Бечева была сильно натянута, а ветка ивы пригнулась до самой воды.

— Сидит на крюке, — прошептал Антошка. — Теперь держись, Челнок!

Ох, и достался нам этот сом! Некогда подробно описывать, как мы его тащили, или, пожалуй, как он тащил нас в воду. То, как мы весной водили со Щукарем большого сазана, — это детские игрушки! Вот сом показал нам класс борьбы!

Все-таки часа через полтора, когда и сом умаялся и мы умаялись, так что еле дышали, мы выволокли огромную рыбину на отлогий берег. Ростом сом оказался с Ваську Таратуту, а весу в нем, думаю, было больше двух пудов.

Вот была еще сенсация в лагере, когда мы торжественно явились туда с нашей добычей!

Сом был немедленно отдан в распоряжение поварих, но к ним прикомандировали Щукаря, потому что из всех нас только он один мог разделать такую крупную рыбину.

9 июля. Мы с Антошкой ходили героями, но потом нас стали даже поругивать. И это было неудивительно: второй день в лагере кормят рыбой. Уха из сомятины, сом вареный, сом жареный, сом маринованный, котлеты из сома, сомовье заливное… А далеко не все так любят рыбу, как мы с Антошкой. Впрочем, мы надеемся, что сом наконец будет съеден, досада пройдет, а слава за нами останется.