Путешествие Чандры

Не обращая внимания на отчаянные вопли Пуру о том, что он никакой не знаменитый вор, а обычный бродяга, стражники схватили его и, вместе с оленем, протащили по улицам в городскую тюрьму, в самую охраняемую её часть, где и оставили в камере с другими разбойниками и ворами, приковав на всякий случай к стене.

– Я не вор, не разбойник, – проговорил Пуру жалобно вслед стражам, но они только засмеялись и, захлопнув дверь темницы, отправились по своим делам. Пуру собрался было заплакать, но, вспомнив о том, что так он теряет силы, только пару раз шмыгнул носом, вздохнул и принялся изучать темницу.

Это была довольно большая каменная темница без окон. Освещали её только факелы из коридора, где время от времени проходили стражники, следя за порядком. От коридора камеру отделяла толстая, крепкая решетка с решетчатой же дверью, запертой на большой сложный замок. Стены в этой камере были усеяны большими железными кольцами, крепко сидящими в стене так, что и нескольким быкам не под силу было их вытащить. Через кольца были продеты цепи, заканчивающиеся железными браслетами для рук и ног узников. Таким образом, каждый узник был прикован к стене и мог сидеть или стоять, но не ходить. Также и размахивать руками узники не могли.

– Что, попался? – усмехнулся грязный, заросший бородой человек справа от Пуру. Он походил на настоящего разбойника, и Пуру порадовался, что цепи не позволяют узникам соприкасаться друг с другом. – Стражники говорили, будто бы ты – знаменитый вор Варгун!

– Я не вор, а зовут меня Пуру, – устало ответил пастух. – Мы с моим другом-оленем странствуем по царствам, зарабатывая на жизнь разными простыми умениями.

Олень, прикованный к другой стене за шею, печально вздохнул.

– Все так говорят, – равнодушно бросил бородач и внимательно посмотрел на Пуру. – Но, возможно, ты говоришь правду. С тех пор, как царь объявил большую награду за Варгуна, не проходит и недели, чтобы стражники не притащили какого-нибудь человека, за которого некому поручиться. Ты ведь не имеешь семьи в этом царстве и нужных знакомств?

– Моя деревня очень далеко отсюда, – грустно сказал Пуру. – И я не знаю никого из влиятельных лиц в этом царстве.

– Тогда твоё дело плохо, – покачал головой сосед. – Если не сознаешься, что и есть Варгун, тебя будут пытать. Тогда или умрёшь, или скажешь всё, что угодно, лишь бы избавиться от боли.

– Но разве царь не понимает, что его стражники просто ищут свою выгоду? Так ведь множество невинных людей будет загублено, а этого вора не поймают, – заволновался пастух.

– Может и понимает, – фыркнул бородач. – Но царь наш не верит никому, кроме министров и стражников. Ему всё равно, что невиновные гибнут, – может среди них и попадётся тот самый вор. Да наш царь родного племянника упёк в темницу, опасаясь заговора!

– Если царь поступает так со своими родственниками, то чего ожидать простым людям… – поёжился Пуру. – Скажи, добрый человек, а как твоё имя и за что тебя бросили в эту сырую темницу?

– Звать меня Вирасена, и я – разбойник, – ухмыльнулся бородач, показывая крепкие белые зубы. – Убил немало народу за их золото. Но один из моих товарищей польстился на богатую награду, да и выдал меня царским стражам. Они меня и взяли, когда я спал у одной девицы. Но этому моему товарищу тоже счастья не привалило – смотри, вон он слева от тебя, даже говорить уже не может – так ослаб от голода и болезни, что еле жив. Я же жду казни здесь

– Неужели пропасть мне здесь с этими разбойниками? – спросил Пуру сам себя и стал думать в поисках какого-либо выхода.

Но тут дверь в темницу открылась, и вместе со стражниками зашёл какой-то важный господин, судя по богатой одежде и величественным манерам.

– Этот, что ли, Варгун-вор? – презрительно спросил вельможа, показывая на Пуру.

– Этот, господин! Мы нашли при нём то самое ожерелье, что пропало ночью из покоев любимой жены царя! – закланялся начальник стражи.

– Это неправда! Я не вор, а ожерелье мне подбросили! – воскликнул Пуру, надеясь всё же, что вельможа не станет губить невиновного. Но тот даже не взглянул на юного пастуха.

– Не сознаётся? – процедил важный человек начальнику стражи.

– Сознается, господин! Ещё до вечера во всём сознается! – поклонился стражник.

Вельможа вышел, вслед за ним стражники потащили и Пуру, даже и оленя прихватили.

Пастушка привели в помещение ещё более мрачное, чем камера, хоть факелы и освещали его лучше. Комната эта была наполнена самыми разными приспособлениями для пыток, а главным в ней был здоровенный бритый пыточных дел мастер с несколькими такими же дюжими и бритыми помощниками.

– Надо, чтобы к вечеру этот сознался в том, что он – вор Варгун, – бросил начальник стражи. – Да смотри, чтобы в живых остался! По крайней мере до тех пор, пока лично царю не скажет, кто он такой. Чтобы не как с теми, прошлыми…

– Постараемся, – мастер пыток с сомнением осмотрел Пуру, пощупал его за плечи. – Вы сами виноваты – тащите ко мне совсем негодный материал. Ну вот что это такое? Мелкий, тощий – плевком зашибить можно. А вы хотите, чтобы не помер раньше времени.

– Знаешь ведь, что, пока царь лично не убедится, что это Варгун, – награды не будет, – вздохнул начальник стражи. – Ты уж постарайся, а уж я не обижу, ты меня знаешь.

– Сделаю, что смогу, – закончил разговор пыточник.

Пуру с ужасом смотрел, как бритый здоровяк выбирает клещи, как суёт их в огонь, как раскаляется их металл, и вот уже клещи вытащены из огня и приближаются к Пуру…

– Может, всё-таки сознаешься, что вор? – спросил пыточник даже с некоторым сочувствием, останавливая красные клещи у самого лица пастушка. – Хлипкий ты всё же, не выдержишь наших методов, помрёшь зазря.

– Вы меня вынуждаете совершить большой грех, – проговорил Пуру дрожащим голосом, едва сдерживая слёзы. – Сказать неправду – это грех, обмануть царя – ещё бОльший грех…

– Ну, как знаешь, – с этими словами палач собрался было приступить к своим обязанностям, а Пуру зажмурился, готовясь встретится с болью, как тут дверь камеры пыток раскрылась.

– Оставь пока это, царь требует к себе этого мерзавца прямо сейчас, немедленно! – закричал начальник стражи. Палач вздохнул, но убрал свои клещи, и Пуру снова потащили по переходам.

На этот раз тайным подземным ходом бедный пастушок был доставлен прямо во дворец, под взгляд самого царя. Пуру буквально швырнули на пол перед царём, так что пастух даже стукнулся довольно сильно лбом – хорошо хоть, на полу красовался изысканный мягкий ковёр. Вконец перепуганный олень стоял, опустив голову, и дрожал – казалось, еще немного, и он свалится замертво. Кроме Пуру, стражников и вельможи, заходившего в тюрьму, в тронном зале перед царём находится ещё один знатный человек.

– Вот это – вор Варгун, что обещался стащить у вашего величества корону с головы! – торжественно объявил тюремный вельможа. – Посмотрите, у него было то самое ожерелье, что пропало ночью у царицы!

– Министр Читрасена вас обманывает, махарадж, – поклонился второй вельможа. – Или же он сам был введён в заблуждение своими невежественными стражниками. Вор Варгун был пойман несколько дней назад у меня в поместье, при попытке украсть мои драгоценности.

Вельможа сделал знак, и его стражники швырнули под ноги царю другого бродягу – он уткнулся носом в ковёр совсем рядом с Пуру.