Путешествие туда, не знаю куда
Шрифт:
— Так, все собрались? Раз, два, … шестеро. Хорошо меня слышно? — спросил я, хотя они сидели в метре от меня.
Люди закивали головами с разной степенью уверенности, а может, очень уверенно кивать у кого-то не было сил.
— Итак, ставлю вас в известность, что все вы с этой минуты являетесь подозреваемыми в убийстве герцога Омаго.
По мере усвоения информации собутыльники начали удивляться и возмущаться.
— А ну тихо, раскудахтались! Быстро рассказали, как было дело, и имейте ввиду, я чувствую ложь за километр.
Из сбивчивого коллективного рассказа выяснилось,
Ну, точно, то самое окно, из которого дружки герцога вытолкали лже-Паэлью. Сдается мне, что это такая тонкая ирония одного старого жандарма. Санычу не составило труда увидеть обстоятельства гибели девушки, тем более что времени прошло с тех пор не так уж много.
— Да, да, и дворецкий это может подтвердить, он тоже это видел.
— Кстати, а где дворецкий?
— Мы не знаем, где этот негодяй, он вчера исчез, и мы остались без вина. А на каком основании, собственно, вы тут нас допрашиваете? Дона Грамана мы знаем, а вот вас, господин…?
— Полномочный представитель Его императорского величества Его светлость главный шут империи магистр первого уровня Гор ТэИвАнов.
Фух, язык отвалится все это выговаривать.
Немая сцена. Первым очнулся дон Граман, вытянулся в струнку и приложил кулак к груди. Остальные тоже встали, не с первого раза, правда, и изобразили почтение в меру своих сил.
— Дон Граман, прошу вас, присаживайтесь, к вам это отношения не имеет, я для этих болванов титулами язык ломал. И вы, чучелы болезные, тоже садитесь и слушайте приказ. Прямо сейчас спускаетесь вниз и, никуда не сворачивая, выходите за ворота замка. Уважаемый дон, проконтролируйте, пожалуйста, выполнение.
Ален кивнул.
— Разыщите дворецкого, и его туда же, за дверь. Вам, господа, рекомендую слишком далеко не разбегаться. Через некоторое время сюда из столицы прибудет комиссия по расследованию обстоятельств гибели герцога. Чиновники из комиссии и решат вашу дальнейшую судьбу, мне заниматься этим некогда. Всё, пошли вон.
Хмурая процессия, покачиваясь, потянулась на выход.
— Дон Ален, у меня к вам есть еще одна просьба…
Мы уже успели пообедать, когда в воротах показались старший и младший Дега.
— Ваша светлость! — за несколько шагов до меня дон Фонтен начал кланяться. Я укоризненно посмотрел на Олиера — не удержался, болтун, все выложил.
Подошел к отцу Олиера и обнял его.
— Рад вас видеть, дон Фонтен. Честно хотел вернуть вам ту одежду, которую вы мне так любезно одолжили, но она немного поистрепалась…
Дега-старший замахал руками.
— Ваша светлость, да вы что, это такая честь, это…
— Дон Фонтен, ради бога, прекратите. Для вас — магистр Гор, считайте это указанием.
Дон кивнул головой и вопросительно посмотрел на меня, не решаясь задать вопрос. Понятно, что, узнав про мои регалии, он и дышать будет после меня, как же в них вбито чинопочитание.
— Дон Дега, я попросил вас приехать сюда из-за одного очень важного дела. Теперь после смерти герцога Омаго вы можете
забрать останки вашего несчастного брата.Дон Фонтен зажмурился и замер. Затем открыл глаза, блестящие от слез, и с благодарностью посмотрел на меня:
— Я верил, господин магистр, надеялся и верил, что когда-нибудь увижу своего бедного брата. Спасибо вам, спасибо…
— Пойдемте, друг мой.
По моей просьбе в большом хозяйстве замка, в мастерской нашлось несколько простеньких гробов. Один из них мы накрыли тяжелой шторой, сорванной с окна в парадной зале, и получилось вполне торжественно. Также взяли с собой несколько крепких веревок, чтобы поднимать останки через неширокий люк секретного подземелья.
С волнением спускался я опять в ту преисподнюю, откуда с таким трудом выбрался. В сильном свете двух магических светильников все было менее мрачно и таинственно, но все равно сердце взволнованно билось.
Вот и камера с выломанной дверью. Я боялся, что герцог, напуганный моими словами о предстоящих разбирательствах, просто уберет скелет отсюда и выбросит куда-нибудь подальше. Но, дон Омаго, видимо, смирившись со своей участью, предпочел беспробудно пить и ничего не сделал.
Дон Фонтен зарыдал, увидев брата, Олиер молча плакал.
«Вот и мы, дружище, — подумал я, глядя на сидящий скелет, — наконец-то ты обретешь долгожданный покой». Пролом в потолке отливал матовой чернотой и не сильно бросался в глаза. Да туда никто и не смотрел.
Упаковав Антуана в несколько мешков, мы двинулись в обратный путь. Гроб был установлен в центральной зале замка, где нас уже ждали несколько солдат и дон Граман.
— Все готово, господин магистр, — сказал командир дружины, и выскользнул за дверь.
Мы уложили кости бедного Антуана в более-менее правильном порядке, солдаты подняли гроб на плечи и тронулись на выход, еще двое несли сзади крышку. Дон Олиер открыл массивную входную дверь и замер — перед ним стоял живой коридор из солдат, выстроенных до самых ворот замка. Когда наша процессия вышла из здания, я дал команду остановиться.
Не люблю я пышных и торжественных речей, но придется.
— Янис, — я тихонько спросил мага, — можно как-то усилить мой голос, я хотел бы, чтобы меня услышали все.
Илиниус кивнул и сделал несколько сложных движений руками.
— Солдаты! — мой голос звучал в каждом закоулке двора, — защитники империи, братья! Сегодня мы провожаем в последний путь такого же защитника земли нашей, как и вы. Он честно хотел отдать свой долг на поле брани, но был коварно убит подлым предателем и трусом. Мы не забудем тебя, Антуан Дега, покойся с миром, честный солдат!
Я взял из рук дона Грамана ржавый меч, найденный там же в мастерской, и на вытянутых руках понес его вдоль строя. Мимо серьезных и хмурых лиц, мимо склоненных голов воинов дружины замка. Сзади шли все, кто поднимал останки Антуана на свет божий. Оба Дега заменили пару солдат и сами несли своего родственника.
Дон Граман что-то крикнул, и все солдаты как один три раза ударили себя кулаком по груди. Жуткий и торжественный звук. Тебе бы понравилось, Антуан.
Перед уходом мы тепло простились с доном Граманом.