Путешествие в Древность
Шрифт:
========== 11. Клавиши неба. ==========
По клавишам старого клавесина
Так нежно порхают твои ладони,
А за окном дождик и ветер сильный,
И смех, и чья-то боль,
И я, улыбаясь тебе сквозь слезы,
Плечо твое тихо губами трону,
А ты мне ответишь: “Нет, это не Моцарт,
Нет-нет, это мы с тобой”…
А. Костюшкин.
Надо мной возвышались трехметровые земляные стены, и моим самым большим желанием на данный момент было - стащить прилипшую к спине майку. Еще и грязную, ко всему прочему. Но под майкой у меня ничего не было, да и подставлять кожу
В очередной раз кинув взгляд на полузакопанных обитателей могилы, я подавила вздох и вернулась к зачистке. Вот почему всегда, когда попадается множественное захоронение, шеф запихивает в могилу меня и Алису?! Лиса как раз сидит на другом конце этой ямы и смотрит на мена убитым взглядом - ее тоже достала эта жара. А нам еще копать и копать, до вечера - пока не зачистим до идеала, чтобы можно было внести курган в документацию и спокойно извлечь находки. Даже обедать придется на раскопе - беляшами с рынка. Ладно, не в первый раз…
– Дашка, я все-таки не понимаю, как так. Вы же вместе ночь провели! В одной палатке!
– Алиса отбрасывает прядку челки назад и смотрит на меня, качая головой. Прядка возвращается на прежнее место, заставляя подругу фыркнуть.
– И что? Обязательно при этом заниматься сексом?
– я устало повела плечами, разминая спину. Тяжко оно - так сидеть.
– Блин, Дашка, я тебя сейчас стукну, честное слово! Он тебя на руках в лес на глазах всего отряда утащил, а ты!
– Лиска возмущенно фыркает, вызывая у меня улыбку. Беспокоится, блин. А сама-то…
– Лис, я же уже говорила… Ну, не могу я так! Блин…
– Так, барышни, довольно секретничать, вылезайте отдыхать, а то два часа без перерыва сидите, - голос шефа, раздавшийся сверху, заставил нас заткнуться и задрать головы.
– Выбирайте парочку парней, что с вами на день останутся, и дуйте в лагерь. Поедите - и обратно. Вперед!
С благодарностью посмотрев на Палыча, проявившего несвойственный ему гуманизм, мы аккуратно взобрались по алюминиевой лестнице, стоящей у одной из стенок.
– Чего, Волосатого с собой заберем?
– Алиска заговорщически подмигнула мне.
– А второго кого?
– я перевязала распушившийся хвост и звучно хрустнула шеей, возвращая позвонки на “законное” место.
– Тома, кого же еще. Пусть пороху понюхает, - в глазах подруги танцуют искорки.
– Я тебе вообще предлагаю в разведку его утащить, чтобы понял, почем фунт лиха. А то живет в лагере, как у Христа за пазухой, девушек по лесам таскает…
– Жестокая ты женщина, мать!
– я расхохоталась, поняв, в какую сторону клонит Алиска.
– А то!
Под завистливыми взглядами остальной части отряда мы вчетвером двинули в лагерь. На самом деле, я люблю так работать - да, весь день, считай, вкалываешь, но вечер - самое благодатное время, свободен. С учетом того, что я завтра дежурю, оно особенно здорово.
Пообедав на скорую руку, переодевшись и набрав воды, мы двинулись в обратный путь. Полуденный воздух становился каким-то вязким, тягучим… Похоже, к вечеру будет гроза.
Добравшись до раскопа, мы увидели, как народ разворачивает здоровенную палатку, подаренную отряду в прошлом году и используемую нынче для защиты раскопа от непогоды. Правильно -
такой бандурой только могилы накрывать. Потому как жить в ней просто немыслимо.Не ошиблась я, значит - шеф тоже грозу чует. И что-то меня это нифига не радует, потому как ошибается он крайне редко.
А еще меня не радует то, что Том все утро молчит. Ходит за мной, как приклеенный, ну, за исключением “посиделок в могиле”, и молчит. Как показывает практика, ничем хорошим это не заканчивается. А самой вроде и хочется что-то сказать, а что - сама не знаю. Еще и народ пялиться начинает, когда рядом стоим…
– Чего замерла? Держи саперку*, - Серега протянул мне мою “именную” лопату. Под себя делала - черенок укоротила, и точила исключительно сама.
– Ага, спасибо, - я взяла у него лопату и уже собралась отправиться обратно к косточкам, как была поймана за руку.
– Даш, я не хочу вмешиваться в твою личную жизнь, но…
– Вот и не вмешивайся. Пусти!
– я вырвала руку и быстрым шагом направилась к остальному отряду.
– Даша, все в порядке?
– о, голос прорезался. Том смотрел на меня с легким беспокойством. И, неожиданно для себя, я уловила в его голосе нотку… ревности? Да ладно!
– Да, нормально. Рабочие моменты, - я криво улыбнулась и отвернулась к могиле. Черт тебя подери, да что происходит?! Чувствую себя героиней какого-то дурацкого сентиментального романа… Алиска абсолютно права, но одно дело - признать это, а другое - сделать. Две большие разницы, как говорят в Одессе…
– Слышь, Дашка, пусти меня в могилу, а? Надоело наверху тусоваться! Да и ты передохнешь от сидения на корточках, - появившийся откуда-то сбоку Сашка, за свою прическу когда-то получивший прозвище “Волосатый”, кивнул на зияющую в земле яму.
– Чего это тебя на косточки потянуло? Крайний раз ныл так, что вытащили оттуда, лишь бы заткнулся, - я с усмешкой разглядываю Сашкину физиономию.
– Чего Алису не попросишь?
Вопрос был провокационный. Даже очень.
– Дашка, блин!
– Да лезь на здоровье, я наверху покантуюсь. Все равно через час взвоешь!
– Не взвою!
– Посмотрим!
Через десять минут слегка удивленная Алиса наблюдала, как по лестнице вместо меня спускается Волосатый. Задрав голову наверх и погрозив мне кулаком, она беззлобно выругалась на мою хитрющую физиономию. А не все коту масленица! Не все тебе мою личную жизнь устраивать!
Я приняла из могилы первое ведро с отработанным грунтом и потопала к отвалу, на котором бодро шуровал лопатой Том.
– Дай сюда немедленно!
– Том бросил лопату и отобрал у меня ведро.
– Ты с ума сошла, такие тяжести таскать?!
Ну вот те раз, что называется.
– Том, я восьмую экспедицию их таскаю, и ничего!
– я улыбнулась, прищуриваясь на солнце.
– Нормально все!
– Не нормально. Лучше позови меня, когда они наберут следующее.
– Слушай, мне безумно приятно, что ты обо мне так заботишься… - я на секунду замолчала, подбирая слова.
– Но я не сахарная барышня! Я археолог, и эту работу делаю уже не первый год! Более того, я представляю тяжесть того же ведра с землей, когда беру его в руки. Том, не надо меня опекать, как фарфоровую статуэтку…