Путешествие в Градир

— Для пущей правдоподобности, — признаётся.

То есть Имира силы мои проверяла? Навыки или что? Какими возможностями обладаю? Это как приспешники Уцарии в шахте? Тоже баловались, и доигрались. Прослеживается стиль Сехмет, которая меня, похоже, изучает со всех возможных сторон.

— Дурили меня, значит? — Хмыкаю. — Артистки хреновы.

— Да, Крис, прости, — бурчит.

— А сейчас? — Спрашиваю с нажимом.

У Лихетты глаза расширяются.

— Ты о чём, Крис?? — Ахает.

Поднимаю руку, демонстрируя запястье с ниточкой Цил. Лихетта сглатывает слюнку, смотрит, как нашкодившая.

— Почему такая реакция, а? Знаешь, что это? — Наседаю.

— Да, знак дружбы принцессы Цецилии Ледопламенной.

— Так почему?! Млять, такая реакция?! — Кричу на неё взвинченный.

Лихетта явно охренела от моего тона. Задышала часто. В глазах не то ужас, не то растерянность.

— Я не знаю, какого ответа ты ждёшь, — выдавила. — Если Цецилия подарила тебе её, значит, ты хороший человек.

— Хороший человек, — повторяю с ухмылкой и дальше с наездом: — а родители её, как думаешь, хорошие?

— Да, — отвечает быстро. — Достойные правители всех родов наших. Но судьба распорядилась иначе.

— И как же распорядилась эта судьба? — Продолжаю с издёвкой.

— Крис, что ты делаешь?

— Отвечай на вопрос, — шиплю на неё.

Заморгала быстро.

— Я не могу сказать, — выдаёт Лихетта!

Ах ты сука, борюсь с желанием вскочить и придушить её.

— Почему не можешь, — цежу сквозь зубы угрожающе.

— Я дала клятву, — отвечает негромко и дальше встревоженно: — Крис, что с тобой? Скажи, в чём я провинилась?

— Или ты всё мне рассказываешь, или дальше мы едем в Градир без вас, — проговариваю жёстко.

Молчит, опустив голову. Минуту жду и поднимаюсь.

Два шага делаю и встаю, как вкопанный, услышав всхлипы. Она что, плачет?! Матёрая сотница распустила нюни?!

— Ты издеваешься?? — Вырывается из меня стон.

— Ты мне ленту повязал, — заблеяла. — Как такое можешь говоришь? Бросить нас хочешь?

— Вы мне врёте, завтра нож в спину?! Или стрелу в задницу! — Выругался.

Лихетта вскочила, вид ошалелый.

— Да ты что, брат!! — Взвизгнула.

И как набросится резко! Обхватила руками сильно, прижалась всем телом, лицом в волосы уткнулась. Хнычет в ухо.

— Клятву не могу, клятва нерушима нельзя, иначе какой я воин… — бормочет.

Стою столбом, руки опущены.

— А если есть клятва убить меня? Или выполнить любой приказ другого? — Не унимаюсь.

Но тает моё ледяное сердце. Надо признать.

— Не может быть такого, — шепчет, сжимая ещё сильнее. — Клятва только сохранить секрет. Знание, порочащее честь Ледопламенных, позор, который ляжет на не ведающую ничего Цецилию.

Вздыхаю. Кажется, теперь ясно, для неё пленение лидеров вампирами — это позор. И моя догадка, что Цил не в курсе, может и верна.

Очень хочется верить, что Лихетта мне не врёт.

Обнимаю в ответ, хлопаю по спине. Жмётся ещё сильнее. Да что ж такое.

— Всё, всё, — шепчу, чувствуя, что вот — вот разразится. — Меня просто все вокруг обманывают.

Молчит. Вздыхает.

Похлопал ещё, давая понять, что хватит уже липнуть. Отпряла, смотрит в глаза так проникновенно!

Как собачонка бездомная.

— Я знаю, что Сехмет пленила родителей Цил, ваших любимых правителей, — говорю, добивая её окончательно.

От услышанного у женщины дёрнулся глаз, и снова потекли слёзы. В выражении лица обида проступает, мол, зачем же мучил, если всё знаешь.

— Но я их верну, лишь бы ваша Хана не перешла черту и дров не наломала, — добавляю уже спокойно.

Отпускает меня, кивает, лицо уводя. Стыдно стало? Похоже на то.

Лихетта первой обращает внимание, что к нам Белоис идёт. И, получив молчаливое одобрение от меня, быстро ретируется в противоположную сторону, видимо, чтобы советник слёз не видел.

А этому что надо? Вероятно, это и прочитал на моём лице дедуля. Чёрными глазёнками с густыми бровями в форме крыльев птичьих в полёте на меня уставился, подгребая. В походной форме, потрёпанный весь.

— Простите, лорд, но мне необходимо с вами переговорить с глазу на глаз, — заявляет с заметным волнением.

Теперь всегда только на «вы» обращается.

— Я слушаю вас, господин Первый советник, — отвечаю надменно.

Приглашающий жест делает, мол, прогуляемся. Ему так комфортнее разговаривать? Что ж, бывают и такие неловкие моменты, когда ты осознаёшь, наконец, что жизнь твоя зависит целиком и полностью от меня.

В сторону ручья иду с руками в замке сзади, как учитель боевых искусств. Белоис сбоку пристраивается.

— В первую очередь хочу поблагодарить за спасения моей дочери и меня самого от страшной нечисти. Вы и ваши, хм… воительницы, не оставили им и шанса, — поёт мне на ухо лорд.

— Не стоит благородности, это моя обязанность, возложенная его величеством, — отвечаю официозно.

— И вы, надо признать, справляетесь с ней отлично, — подкатывает дальше.

— Ага.

— Ещё я хотел извиниться за недоразумение в сгоревшем селе, выраженное в моих высказываниях не к месту. Нас, знаете ли, подорвали с постелей и сразу погнали в подвал. Я и не знал, какие бедствия…

— Лорд, простите, — перебил нетерпеливо. — Что вы хотите? Чем конкретно я могу вам помощь?

— Я осведомлён, что моя Инесса вам не безразлична, — заявляет, что я чуть слюной не поперхнулся. А следом о корень не споткнулся. Вот был бы прикол!

— Не понял?

— Я слышал, что вы дружили, пока были во Дворце, — брякает. — Поэтому уверен, вам не может быть безразлична её судьба.

— Соглашусь, что ваша девочка не заслужила того, что с ней происходит в пути и чему она стала свидетелем, — говорю участливо. — Как она себя чувствует?

— Ещё не пришла в себя, но с ней Дениз, не думал, что суккубы так проницательны. Она влияет на неё положительно, её поддержка вернула мою дочь в адекватное состояние буквально за часы. Порой девочке так не хватает матери. И снова я вас благодарю, ведь воительницы теперь служат вам. Но у меня есть ещё несколько просьб, лорд Кристиан. Как вы знаете, я везу дочь на помолвку и дальнейший союз с членом правления Сотни Градира. Это многое значит для нашей семьи. Но так случилось, что мы растеряли весь её гардероб. Да и выглядит сейчас дочь не лучшим образом. Предстать в дурном виде перед Берингом Шатуром будет катастрофой, он легко откажется от девушки. Ведь встречают по внешности, как у мужчин заведено, мы любим глазами. Произведя на знать плохое впечатление, она навсегда перечеркнёт своё будущее.