Путешествие в Градир

— Как думаешь, ты плохая или хорошая? — Спрашиваю, затаив дыхание.

— Несколько неожиданный вопрос. Думала, спросишь, когда я лишилась девственности или про первый поцелуй хотя бы, — выпалила Ревекка.

— Мне не интересно, — хмыкаю.

— Обидно, что ж. Вообще до тринадцати циклов я считала себя хорошей. Теперь я самая плохая, родителям было бы за меня стыдно, если бы они дожили до сего дня.

— Соболезную.

— Да брось, — брякнула и легла спиной прямо на траву. Мечтательно вверх посмотрела и добавила: — когда появляется что — то хорошее в нашем мире, у тебя лишь миг насладиться этим.

К чему это она? Может, о себе, злодейке.

— Ты помогла мне, сказав о нападении, ты спасла моих воительниц, — говорю, глядя на её лицо. — Может, не такая ты и плохая?

— Брось кость голодному псу, и он уже радуется, словно мясо получил, — произнесла с подчёркнутым цинизмом.

Что ж, обидно. Плюхаюсь на спину и я. От волос Ревекки приятно пахнет духами.

А некоторые её высказывания излишним высокомерием попахивают.

— Кость, млять, — фыркаю. — Любовь и преданность пса не за кость. Да и девочки мои не дешёвая кость тебе. Каждая — это личность, жизнь отдельная. Полная и большая, как весь мир. У них и чувства, и страсть, и свои мечты. Знаешь, я обязательно спрошу каждую, о чём она мечтает, и если в моих силах, помогу, не потребовав ничего взамен.

Вздыхаю. Разошёлся, аж в груди поддавило. Но я продолжаю:

— Не знаю, когда успел их полюбить. Да и вообще так привязаться. Все, кто со мной, это всё, что у меня есть. Не богатства, власть, какие — то там вершины или силы магические. А люди, суккубы и фелисы, которые со мной. Я их жизнь, а они моя. Мы можем быть счастливы. И в этом состоит смысл жизни.

Закончил свой маленький крик души.

Помолчали немного. Вздохнула Ревекка. Не смотрю на неё, но чувствую, что она на меня сейчас смотрит.

— Знаешь, я не обязана оставаться, — слышу от неё. — Но я останусь.

— Ты о чём?

— О том, что для тебя станет ударом, если ты потеряешь своих воительниц, — ответила и заявила: — К слову, суккубка твоя в двадцати шагах позади прячется за деревом, хочет тебе что — то сказать. Сердце бьётся быстро, она очень взволнована. Сходи, а я подожду здесь. Только бутылку оставь, давно я так не расслаблялась.

Подрываюсь резко, принимая сидячее положение. Всё это мне не нравится. Что за намёки?

— Обещай, что расскажешь, по какому поводу пришла, — шепчу, вставая на ноги.

Ревекка лежит себе на траве, раскинувшись. На меня взглянула чересчур заинтересованно своими глазами в ночи «кошачьими» и ответила:

— Крис, я держу своё слово. Иди, это важно.

Послушно отхожу от ручья, и вижу не только Исидору, но и целую толпу суккубок метрах в сорока в начале рощи, которые готовы сюда ворваться, ибо их босс ушёл с вероятно прокажённой бабкой и не подаёт никаких признаков. М — да, заставил девчонок поволноваться.

— Всё нормально, отбой! — Кричу им на всю рощу. И к ближайшей воительнице: — Исидора, что случилось?

— Пойдём, Крис, кое — что покажу, — ответила разведчица и двинула в сторону леса. Абсолютно уверенная, что я в темноте вижу. И судя по её не очень уверенному шагу, даже лучше, чем она.

Поспешил за ней. Попутно, убедившись, что суккубки не пошли штурмовать заросли.

Метров через пятьдесят Исидора ловко, как дикая кошка, полезла на дерево, выбрав, похоже, самое массивное и высокое.

— Крис, не отставай, — выпалила и, с первой же толстой ветки свесившись, мне руку подаёт.

Крепкая девка, хотя габаритами не отличается. На вид лет двадцать пять, но судя по рогам, одна из самых старших. Может, Лихетте ровесница. Та о ней всегда, мол, разведчица у нас лучшая.

— Прямо на дерево? — Уточняю со скептическим настроем.

— Да, Крис, надо взобраться повыше. Хватайся за руку.

— Лезь дальше, я сам справлюсь, — брякаю.

Исидора не из тех, кто уговаривает. Лезет выше энергично. А я золотые перчатки с когтями наращиваю и лезу следом. С учётом выступов коры и веток, получается очень даже неплохо.

Крона наверху широкая, дерево метров пятнадцать, аж страшно вниз смотреть. Но вполне годное для наблюдения за округой, ибо можно на самый верх взобраться и поверх шапки лиственной смотреть потому, как верхушка вокруг ствола предусмотрительно сострижена, похоже, самой Исидорой.

Уже наверху стало понятно, что дерево одно из самых высоких, вышки часовых на руднике раза в три ниже. Похоже, суккубка себе здесь пост устроила, судя по повязанным вокруг на сучках верёвкам, выполняющим роль страховки. Тут и посидеть, и поспать можно. Только ветер доставляет большие неудобства.

Исидора замерла, уставившись вдаль. Уступила мне место поудобнее, хвост свесив.

Впереди разношёрстными шапками и кусками лес, переходящий в сплошное мохнатое море. Будто мох на волнах морских застыл. Вроде и цвета во тьме не различить, всё оттенками серого и чёрного. Но психика выдаёт целую палитру затемнённого зелёного…

— И что я там должен увидеть? — Спрашиваю, потому, что суккубка уже минуту медитирует.

— Пламя на вышке вооон там, но оно уже не такое яркое, ничего не видать, — отвечает разочарованно. — Там за и ней вторая, её точно теперь не разглядеть.

Указывает направление, к плечику её прислоняюсь. Являю бинокль, пробую смотреть через него. И вскоре замечаю верхушку сигнальной башни, в которой синее пламя уже почти потухло. А следом и ещё более далёкую вышку, которая сама уже догорает.

В груди похолодело от внезапного осознания беды.

— Пиздец нечаянно нагрянет, когда его совсем не ждёшь, — выругался, продолжая регулировать фокус.

Помню слова командира андарского, который пропустил нас за клок золотых волос. Синее пламя — это сигнал, что вампиры напали! Дальняя вышка уже горит, значит, её достали. Ближняя сигналит — она будет следующей. Между теми башнями километров пятнадцать. Ума особого не нужно, чтобы линию прочертить и продолжить.

Они за нами идут!

Когда мы проезжали через колонны королевских войск, я с Лихеттой три батальона насчитал, они же гарды — это тактические подразделения по пятьсот бойцов регулярной армии, если не ошибаюсь. У Андарии с Левантом система воинских формирований схожа.

Так вот! Где эти полторы тысячи вояк, которые рьяно шли на сигнал с погорелого села? Судя по горящей башне, вампиры не удосужились скрыто передвигаться, минуя войска. А значит, был бой! Возможно, ещё идёт.

Опускаю бинокль, Исидора то на меня с тревогой, то на оптику с недоумением взгляды бросает. Брови, как у Денис Ричардс.