Путешествие в Градир

Высказался, и наступила пауза.

— Крис, — выдыхает моё имя спустя полминуты. Звучит несколько угрожающе.

— Что Крис? Почему сами не передадите? — Стою на своём.

— С недавнего времени доступ в Градир нам закрыт, — признаётся и дальше заливает: — Думаю, будешь ему интересен, только таким как ты он даст к себе подступиться.

— Каким это таким?

— Интересным, экстраординарным, особенным, да и внешность у тебя приятная.

— Нравлюсь?

— Крис, прекрати флиртовать со мной, — заворчала. — Просто передай повестку в суд, и мы в расчёте.

— Хорошо, я передам, — сдаюсь, хватая цилиндр со стола и рассматривая белую печать.

— Дай своё слово, — произнесла с нажимом. — Слово Кристиана Везучего, бастарда короля Леванта и Первого меча.

Вздохнул полной грудью.

— Дай слово, — повторила, протягивая руку.

Нет, ну как я могу отказать?

Принимаю рукопожатие. Ручка обманчиво нежная, мягкая, тёплая.

— Даю слово, — говорю и через мгновение понимаю, что подписываюсь на нечто очень серьёзное. Ибо выражение лица Ревекки меняется! Теперь она вновь расслабленная и непринуждённая.

— Вскрывать не советую, — добавляет предостерегающе. — Печать сломаешь, я об этом узнаю. Тогда слово твоё будет нарушено.

— Не переживай, — брякаю в ответ и присматриваюсь.

А ну да. Фиолетовый контур, портальчик тут же из синих крупиц покоится, зелёный контур разрушения ещё с одной схемой из зелёных частиц мне незнакомой, похоже, ключом. Видимо, кусок печати в случае чего отправится ей. Хм, три стихии в одном? Интересная комбинация.

— Что — то не так? — Спохватывается Ревекка.

— Нет, всё сходится, — отвечаю с хитрой улыбкой, убирая цилиндр во внутренний карман. — Просто никогда не был в Градире.

Признание верное, потому как стоит исключить тот случай, когда я залетел в мастерскую Ольви. Он не считается, ибо города толком не видел.

— В Градире пять миллионов человек. Это самый крупный город на Вита. Он тебя впечатлит, — отвечает Ревекка и пьёт бесшумно из своей чашки.

— И как мне искать Беринга Шатура? — Развожу руками.

Как мне искать Ольви! В этом долбаном мегаполисе.

— Беринг Шатур личность известная, язык у тебя рабочий, поспрашиваешь, — подкалывает Ревекка. — С другой стороны, воспользуйся ситуацией с невестой. Будь с ней на представлении Шатуру, как второй протеже наряду с её отцом, и у тебя будет шанс с ним заговорить. К слову, ещё один нюанс. Ты должен передать ему письмо, когда будете наедине. Допускается и на людях, но чтоб никто другой не увидел.

— Главное вовремя с нюансами, — бурчу.

— Это не так сложно. По крайней мере, так будет лучше для вас обоих.

— Я понял, — киваю, рассматривая её уже нагло и вызывающе.

— И последнее, — выдаёт, делая теперь вид, что я пустое место.

Последнее?! Мля, как чувствовал, что свалить от меня хочет. В тот самый момент, когда решил, что могу подкатить.

— Через два дня из Тирсы прибудет пассажирский корабль «Лиош Мари», — произносит, протягивая желтоватые бумажки. — Прямо на этот пирс, что под нами, время отправления — утро, точное написано в билетах. Каюты оплачены на трёх господ и трёх слуг, на твоё имя бронь. Из Канопуса корабль отправится в Градир. Так вы сократите путь на три дня и исключите любые непредвиденные обстоятельства на оставшемся отрезке пути по суше. Надеюсь, с этим ты разберёшься? Если нет, найму тебе помощника.

— Разберусь.

— Ах, да, с таможней в Градире всё решено, назовёшь моё имя, и досмотра не будет.

— Очень любезно с твоей стороны, — комментирую ворчливо. — Но…

— Да, я знаю, девочек своих ты не бросишь, — выдаёт не без сарказма. — Но дальше им дороги нет. В Градир их не пустят из — за устоев, а в пригороде они нарвутся на неприятности. Ты будешь беспокоиться и отвлекаться от важных дел. Проще оставить их здесь до возвращения. Солдат и оставшихся слуг можно отправить по дороге, ничего с ними не станется. Земли Энисуэллы спокойны как никогда.

Забираю бумажки.

— В целом всё, что я хотела сказать, — подытоживает Ревекка и поднимается.

— Мы ещё увидимся? — Спрашиваю безразличным тоном и делая вид, что мне дофени.

— Надеюсь, что нет, так будет лучше для тебя, — выпалила.

Поднялся следом.

— Давай хоть обнимемся на прощанье, — брякнул и подался первым.

— Крис, это лишнее, — возмутилась. Но уже поздно.

Заключил в объятия, прижал крепко за крепкую талию, спустил руки на верхнюю часть тугих ягодиц, ммм… волосы понюхал. Ох уж этот запах духов. Ревекка, молча, стерпела, в ответ по спине похлопала, мол, завязывай и вали.

Да и хрен с тобой, кошка драная. Ты, походу, на свидание спешишь.

Отпрял, отступила. Кивнула, уже на меня не глядя. Хмурая — такой ещё не видел.

— Удачи тебе, — бросила, как кость собаке, и спешно двинула с этажа.

— И тебе всего хорошего, — выкрикнул вслед, замешкавшись внезапно.

Посидел, чай допил, убедился, что свалила. Эх. Всё — таки есть в ней что — то притягательное женское. Даже если отбросить её магическую составляющую.

Надеется она, что нет! Вот же пизда кучерявая.

Чуть отвлёкся, помедитировав на реку. Поглазел на деревянные корабли, здесь и парусники палуб на шесть, и удлинённые низенькие галеры с вёслами штук по двадцать с каждой стороны, как во времена Спарты. В ночи судоходное движение упало, но всё же ходят. Лодок мелких много.

Вспоминаю первую реакцию суккубок на корабли, забавное зрелище. Дракон, наверное, так не обескуражил бы, как это допотопное дерево на воде.

Задумался, поклевав ещё несколько пирожных. Попробовал проанализировать ситуацию, но в голову всё равно лезет всякая подстава. С другой стороны, нужен был бы я, сцапала уже давно. Сколько ситуаций с хорошими возможностями миновало.

А Шатур? Да и чёрт с ним, пусть сами разбираются.

Официантку дождался, а она заявила, что всё оплачено. Дал ей пару монет чаевых и свалил в портале обратно к воительницам на огонёк.

Явился на веранду к столу, сидят уже невесёлые. Взгляды вопросительные в меня впились.

Внизу купальня большая, они там намывались моими гелями да шампунями, за все дни похода за раз. Сидят теперь все в халатах чистых под шёлк, волосы распущены или сплетены в длинные свободно висящие косы. Благоухают и нежатся, телами от перевязей отдыхают, масел себе каких — то насобирали. Шмотья всякого накупили.