Путешествие в Градир

Что с них взять, женщины они и в Африке, и в Кусубате женщины!

— Вам придётся остаться здесь рака на два — три пока решаю дела в Градире, — говорю и вздыхаю тяжело. Вижу по лицам, что недовольны.

— Так и знала, — раздалось от Зоррин с обидой.

— Я уже от двух дней без дела на стены лезу, — простонала Рики.

— Может нам пару кругов по Андарии навернуть пока ты в отлучке? — Огрызнулась Лауретта.

— Кто нас развлекать теперь будет? — Взвыла Мунира.

— А обещанные тренировки? — Подала голос и Дильбар.

— Борьбу в масле нам кто теперь организует! — Раздалось от Дениз.

Эта сисястая загорелась, стоило только заикнуться об этом!

— Так, молчать всем, — обрубила полемику Лихетта. — Крис?

Стою перед ними, обтекаю.

Усаживаюсь всё же за стол, меня сопровождают взглядами ослепительными. Они ведь даже поднакрасились сегодня, вогнав меня в краску ещё до ужина.

Объявляю уже, как босс:

— Я не разделяю мнения властей, но в Градире, похоже, очень боятся суккубов. Наверное, с ними соглашусь. Похоже, там опасаются, что мужчины Градира увидев вас, выгонят своих женщин на рудники, чтоб от них была хоть какая — то польза.

— Крис как всегда галантен, — гнусавит Зоррин.

Она, конечно, сегодня просто шикарная.

— Ага, и хочет от нас избавиться, — фыркнула Дениз. — Зачем ему столько орущих детей?

— Точно, лучше поискать в Градире свеженьких девственниц, там их больше, чем звёзд на небе! — Выпалила Туллия.

От ощущения ревности этой маленькой ликвидаторши постовых как — то не по себе становится!

— Расходимся, сёстры! — Выдала Зоррин и подорвалась из — за стола первой.

А за ней и остальные стали подниматься.

— Эй, вы куда? — Ахнул. Стол ещё едой ломится! Да и хрен с ним, что не доели. Мы не допили! А как всё сегодня хорошо начиналось. Игривые взгляды, пошлые шутки лёгкие контакты…

Уходит демонстративно всё моё бабское воинство.

— Что, серьёзно?? — Возмущаюсь в след.

— Да, Крис, — бросает последняя из бунтарок.

Лихетта одна остаётся, но вид такой, что сейчас скажет заключительную фразу, окончательно добивая меня.

— Что на них нашло? — Развожу руками, понимая, что я всё же не совсем прав.

Надо было хотя бы поинтересоваться их мнением, обсудить. Дать им хотя бы иллюзию выбора. А не ставить перед фактом.

— Они любят тебя, и не хотят расставаться так скоро, — отвечает мудрая женщина с лёгкой улыбкой.

— А ты?

— Ну а как ты думаешь? — Спрашивает с теплом. — Пойдём, провожу тебя.

Искру в глазах зелёных дьявольских я всё же уловил и встрепенулся.

— Действительно, что здесь сидеть! — Воскликнул и подорвался, предвкушая дальнейшее развитие событий.

В коридоре Лихетта хватает за руку своей сильной лапкой и ведёт совершенно в другую сторону! К номеру в торце здания.

— Твоя комната? — Спрашиваю, когда уже дверь незакрытую отворяет.

— Ничья, — выпалила, меня затягивая вовнутрь. — Это самый большой, и на этаже треть таких же, мы не привыкли спать по отдельности, ютимся в трёх. Остальные свободные, зря только монеты потратил.

Внутри уже горит камин, освещая тускло пустующие новенькие хоромы.

Закрыв плотно дверь, в большой гостевую комнату заводит, как маленького. Смотрит необычно, глаз обворожительных не отрывает.

— Присядь Крис, хочу кое — что сказать, — говорит загадочно.

И в груди моей почему — то холодеет.

Но я слушаюсь её. Ибо если мне уготован нож в спину после всего, что мы вместе прошли. К чёрту жить в таком мире. Да, во мне говорит алкоголь… и я тварь, которая не хочет умирать. Но я и человек, который хочет верить в дружбу и преданность.

Лихетта отходит на пару шагов и скидывает халат! Мать моя женщина!! Да она в эротическом нижнем белье чёрного цвета. Трусики, чулки, бюстгальтер. Откуда у неё такое?!

— Нравится, Крис? — Спрашивает эротично поглядывая.

— Смотрится невероятно сексуально, — признаюсь, ибо она действительно выглядит шикарно в таком образе. Грудь четвёртого размера подобрана и сжата в две дыньки, животик с кубиками пресса, мощные и в тоже время женские округлые бёдра. Трусики со средней посадкой на идеально выбритом лобке.

— Это градирское. Я знала, что уготовано нам расставанье. Прощаясь, ты должен запомнить этот момент, — выдаёт.

— Я запомню. И не только этот.

Улыбается с грустью в ответ. Но выдаёт с волнением вдруг:

— Признание воительницы хочу сказать я. Ты готов?

Не совсем понимаю, о чём она. Но просто киваю, рот раскрыв.

Показывая на свой живот, где недавно была страшная рана, Лихетта начинает:

— Вот здесь дыра была, её заполнил ты. И здесь пустое место наполнилось тобой, — продолжает с волнением, к груди прикасаясь. — Ты дал мне быть, где мыслить не могла, сумела я почувствовать, как жалок генерал. Для воина ведь честь, за жизнь так близко побывать на смерти гада, живущего столь долго. Задумал, сделал ты. В уверенность твою поверить не сумели. А так ведь просто знать, что ты был прав. Когда уже свершись. А так ведь просто быть, когда уже свершил. И отпустить себя, сестёр… поверить.

Завершила. Сижу, откинувшись, смотрю на неё, переваривая.

— Стих хреновый, Крис, но так я выразила чувства, — говорит старшая уже обыденным тоном. А глазки её зелёные блестят.

Поднимаюсь. Подхожу и обнимаю, обхватывая тугое мощное тело. И окутывая своей её душу.

— Ну чего ты, в самом деле, — шепчу на ушко. — Девочка моя.

— Ничего, — хмыкает и отстраняется решительно! Мол, какая я девочка! Бестия!

Несложные манипуляции с заколками и длинные светлые волосы распущенными каскадами падают до самого пояса. Ух!

Подаётся ко мне обратно, не давая долго смотреть, её губы врезаются в мои. Юркий и сильный язычок проходит в мой рот. И я даже не понимаю, как с меня начинает слетать вся одежда. Потому что мне сладко и сладостно от предвкушения. От настойчивости и инициативы. От чувства, что меня неистово хотят не только телом, но и душой. Пьянящие поцелуи, ловкие руки и умопомрачительное горячее тело.

Когда отлипает от моих губ, я уже в одних трусах. Лихетта целует в щёку, в подбородок, переходит на шею, и я улетаю от блаженства. Целует грудь, покусывает соски, взбодрив локальной, противоречивой болью. Опускается ниже, продолжая горячим дыханием скользить по моей коже. И вот она уже опускается на корточки и бесцеремонно сдёргивает мои трусы.