Путешествие в молодость

Ксюха прониклась. Забежала в дом и не успел я докурить, как она выбежала с нужным нам пузырьком и каким-то пакетиком.

— Шампунь нашла, но есть средство получше — ошейник! Для маленьких котят — самое то, — щебетала Ксюха, распаковывая пакет.

Представив, как это будет смотреться на зелёных причиндалах моего дружана, я захрюкал.

— Ты чего? — почуяла неладное милфа.

— Не, ничего. Он у нас, просто, совсем маленький ещё, — подмигнул я Чижу. — Миниатюрный, весь такой. А ты нам такое большое украшение для нашего малыша предлагаешь, — ушёл я от прямого ответа.

— А, ну да, ну да. Держи тогда шампунь. Можете не возвращать. Вы там только поаккуратнее его купайте. Вот тут инструкция есть. Её нужно строго соблюдать, — инструктировала нас любительница котиков. — Вы только, как подлечите котёночка, мне его обязательно покажете, — протянула она.

— Покажем-покажем, и даже погладить разрешим, — заверил я, запрыгивая с добычей на свой драндулет.

Чиж красный, как рак, так и сидел в коляске. На Ксюху почти не смотрел. Я его даже на эту тему подкалывать не стал. Вручил я ему лекарство для его “блохастика,” и дунули мы восвояси.

А дома я, сделав над собой громадное усилие, пришёл на помощь другу. Что смог, то с шутками и прибаутками состриг ржавыми ножницами, обнаруженными в моем гараже, а остатки волосяного покрова Чиж от души залил шампунем.

— Смывать через десять минут. Через два дня процедуру повторишь самостоятельно. И чтобы убрал тут все за собой. Где сидел, там все кипятком залей. Не хватало ещё мне от тебя эту гадость прыгучую подцепить, — выдал я установку.

Чиж кивнул. А меня от таких приключений на жор пробило. Никогда такого не было. И вот опять.

Видать, старею.

— А можно я пузырёк у тебя оставлю. А лучше, давай, я пару дней у тебя в бане поживу. А то вдруг они в кровать запрыгнут? А я потом опять заражусь. Да и батя спалить может. Мне тогда точно кранты, — взмолился Чиж, завершив уборку.

— А хрен с тобой, — разрешил я.

Дружан, всё таки, как ему откажешь.

Ночных калорий мы вкинули на свежем воздухе. Запили это дело чаем с интересной настойкой и собирались уже разбежаться на покой, как в калитку постучали.

Ну как постучали. С ноги раза три.

— Санёк, открывай, на, — орал Саныч. — Я знаю, что ты тут.

Навык “ванга” у Чижа оказался прокачан. Почуяв грядущие звездюля, балбес сквозанул в сторону бани. Я за собой косяков не чувствовал. Калитку открыл без опаски.

— Саня, мля, ты тут один? Чижа рядом нет? — озираясь по сторонам, спросил фермер.

— И вам здрасьте, — поприветствовал я друга.

— Забор покрасьте, — буркнул Саныч. — Или ты уже? — кивнул он на мои зеленые руки.

Задвинуть отмазку про котика я не успел.

— Ты это. Тут такое дело. Поехали со мной в одно место доедем. Мне одному, стрёмно что-то.

— Да не вопрос. А что за тема? — моментально возбудился я на подвиги.

По ходу, выручать мужскую часть семейства Крабовых, тренд моего сегодняшнего вечера.

— Потом, — отмахнулся Саныч. — Погнали, некогда.

Только мы сели в фермерский джип, как я обнаружил и другое семейное сходство. Саныч руку в карман запустил и тоже шерудить там начал.

— Не понял, — насторожился я.

— Да ну нах эти фестивали. Подцепил я третьего дня в соседнем селе кралю одну, — изливал мне душу Саныч, газуя по полевой дороге через ямы и канавы. — Анькой её зовут. Неделю она мне мозг парила, а в ту пятницу дала. Не ахти какой соской, оказалась, правда. Ещё и права качать начала. Ну, я её посреди поля и высадил. Будет знать. А сегодня утром у меня подозрение появилось, что она мне память о себе оставила. Хиппи долбанная. Я-то вначале обрадовался таким экзотическим дебрям. А оно, вон как вышло. Развела, блин, пристанище мандавошек, — возмущался фермер. — С доктором я уже договорился, а одному ехать стрёмно как-то. Ты только это, не вздумай сболтнуть кому. А перед Чижом об этой теме даже и не заикайся. Ты понял?

Последнюю фразу друга я уже не слышал. Беззвучный смех сложил меня пополам. Ни вздохнуть, ни выдохнуть.

— Э, ты чего? — подозрительно скосился на меня дружан.

Я только рукой отмахнулся.

Отпустило меня минут через пять. Но и то не до конца. Как гляну на злую рожу фермера, так опять пополам складывает.

Так мы ехали до самого города. Саныч злился, я ржал. Мне около больницы даже в морду дать обещали, если я своё поведение не пересмотрю. Пришлось превозмогать.

Пока Саныч прохлаждался у доктора, я совсем отошёл. И даже взремнул немного. А потом меня разбудил довольный фермер.

— Погнали домой. Излечение обмыть надо, — подмигнул он мне.

— Фига се наука как далеко зашла, — удивился я.

— Да какая к херам наука. По науке три дня обрабатывать и расчесывать это дело нужно было. Мы по старинке. Под котовского и дустом сверху.

— А сюда нафига мы перлись, если это и дома можно было сделать? И нафига ты меня с собой попёр, если у тебя тут вип-условия? — не въехал я.

— Ты дурак? — неподдельно удивился Саныч. — Дома сам, а тут молоденькая медсестричка есть. Она всю грязную работу своими ласковыми пальчиками и сделала. И даже мылом душистым всё помыла. Хочешь, понюхать дам?

— Да иди ты, — отмахнулся я.

— Вот и я о том же. Так, я не понял, ты вискарь или конину будешь? Я тут один кабачок кайфовый знаю.

Глава 29. Вечерний кайф или в поисках вдохновения

Ох, тяжёл крестьянский труд,

от него и кони мрут,

Всё на мне хозяйство дом

пропитался весь говном,

Ох, тяжёл колхозный труд,

на меня весь день орут,

Председатель и парторг,

хоть живьём ложися в морг!

“Сектор Газа”

Напевал я, безжалостно истребляя сорняки на бабкиной делянке с картошкой. Её копать уже скоро, а позьмо заросло так, что не поймёшь, где что. Вот и проявил я инициативу на свою голову. Точнее, ляпнул не подумавши, а бабка меня этим озадачила.

— Инициатива, любит инициатора, — сказала бабуля. — Вот и помогай.

Правда, вместо слова “любит” она адаптированный сельский вариант употребила. Как говорится, поражающий глубиной мысли.

Со стороны, это я про прополоть шесть соток картофельного поля не руками, а мотыгой, казалось, легко. Особенно, если чужими руками. А когда сам. Ну его нафиг, такие расклады.