Путешествие в окружающие миры животных и людей. Теория значения

Весьма интересно было бы выяснить, какое отражение находит проблема знакомого пути в окружающих мирах различных животных. Ясно, что в них при построении знакомого пути решающую роль играют признаки обоняния и осязания.

В течение нескольких десятилетий многие американские ученые ставили тысячи опытов, чтобы выяснить, как самые разные животные ориентируются в лабиринте, насколько быстро каждое из них может освоить определенный путь. Для этих ученых не существовало проблемы знакомого пути, о которой здесь идет речь. Они не исследовали признаки зрения, осязания и обоняния, не задумывались они и о применении животным системы координат, в частности, им никогда не приходило в голову, что даже распределение сторон на «правую» и «левую» уже является отдельной проблемой. Они никогда не поднимали и проблему количества шагов, поскольку они не допускали, что у животных шаг также может служить для определения степени отдаленности.

Итак, мы видим, что, несмотря на значительные материалы, накопленные в ходе наблюдений, проблема знакомого пути требует совершенно нового подхода. Определение знакомого пути в окружающем мире собаки, наряду с теоретическим интересом, имеет серьезное практическое значение, поскольку мы можем получить сведения о тех задачах, которые должна решать собака-поводырь.

Илл. 33. Слепой и его собака

На илл. 33 представлен слепой, которого ведет его собака. Окружающий мир слепого очень ограничен: собственный путь он знает лишь постольку, поскольку может осязать его ногами и палкой. Улица, по которой он идет, для него всегда погружена во тьму. Однако собака должна довести его до дома по определенному маршруту. Вся сложность дрессировки состоит в том, чтобы ввести в окружающий мир собаки определенные признаки, которые служат не интересам собаки, а интересам слепого. Путь, по которому собака ведет слепого, должен быть проложен в обход препятствий, на которые может натолкнуться слепой. В особенности трудно приучить собаку распознавать признаки почтового ящика или открытого окна, под которыми она привыкла свободно пробегать. Нелегко внедрить в окружающий мир собаки и такой признак, как поребрик, о который слепой может споткнуться, в то время как свободно бегущая собака обыкновенно даже не замечает его.

На илл. 34 представлены наблюдения над молодой галкой. Мы видим, что галка облетает весь дом, но потом возвращается и использует для обратного полета знакомый путь, чтобы вернуться к месту, откуда она вылетела и которое она бы не узнала, прилетев с другой стороны.

Недавно было установлено, что крысы длительное время продолжают использовать обходной путь, к которому они привыкли, даже в том случае, если в какой-то момент преграды на прямой дороге оказываются устранены.

Проблема знакомого пути исследовалась и на примере бойцовых рыбок, и вот результаты этих новейших опытов.

Прежде всего обнаружилось, что всё неизвестное производит на этих рыбок отталкивающее воздействие. Мы погрузили в аквариум стеклянную пластину, имеющую два круглых отверстия, сквозь которые рыбки могли свободно проплывать.

Рыбка долго медлила перед тем, как нерешительно прошмыгнуть в одно из отверстий, чтобы схватить корм, располагавшийся непосредственно за ним. Затем корм перемещали чуть в сторону от отверстия, и рыбка вскоре устремлялась к нему. Наконец, корм помещали позади второго отверстия. Несмотря на это, рыбка во всех трех случаях проплывала сквозь известное ей отверстие и избегала использовать незнакомое.

Наконец, как это можно видеть на илл. 35, с той стороны аквариума, где рыбке предлагался корм, была установлена перегородка, и рыбка огибала ее в поисках пищи.

Если же корм размещали за перегородкой, на отдаленной стороне, рыбка, несмотря ни на что, плыла по известному ей пути, хотя перегородка располагалась таким образом, что рыбка могла бы достать корм, проплывая перед ней. При формировании знакомого пути в расчет принимаются оптические признаки, признаки ориентации и, возможно, шаги ориентации.

В целом мы можем сказать, что знакомый путь работает как полоса текучей среды внутри вязкой массы.

Илл. 34. Знакомый путь галки

Илл. 35. Знакомый путь бойцовой рыбки

9. Дом и территория

С проблемой знакомого пути тесно связана проблема дома и территории.

В качестве отправной точки в данном случае лучше всего подойдут опыты над трехиглой колюшкой. При строительстве входа в гнездо самец часто использует яркую нить, которая, возможно, служит для потомства оптическим указателем дома. В гнезде мальки подрастают под охраной отца. Гнездо является его домом. Но его территория простирается и за пределами дома. На илл. 36 показан аквариум, в противоположных углах которого построили свои гнезда два самца колюшки. Сквозь аквариум тянется невидимая граница, которая разделяет его на две области, относящиеся к соответствующим гнездам. Эта относящаяся к гнезду область является территорией колюшки, которую она энергично и с успехом защищает даже от колюшек большего размера. На своей территории колюшка всегда побеждает.

По существу, проблема территории — это проблема окружающего мира, поскольку она представляет собой сугубо субъективный продукт, который нельзя исследовать, обладая даже самыми точными сведениями о среде.

Илл. 36. Дом и территория колюшки

Следует теперь задаться вопросом о том, у каких животных есть территория, а у каких — нет. То, что комнатная муха летает вокруг люстры туда и обратно, снова и снова очерчивая один и тот же отрезок пути, еще не значит, что у нее есть территория.

Илл. 37. Дом и территория крота

С другой стороны, у паука, строящего себе гнездо, длительное время находясь в нем, дом является одновременно его территорией.

То же самое можно сказать и о кроте (илл. 37). Он тоже сам строит свой дом и свою территорию. Регулярная система подземных ходов распростерта наподобие сети паука. Однако область его владений — это не только отдельные ходы, но весь охваченный ими участок земли. Будучи невольником искусственных стен, охватывающих эти ходы, он прокладывает их таким образом, что они напоминают паутину. Мы смогли убедиться в том, что благодаря своему высокоразвитому органу обоняния крот внутри хода не только прекрасно находит себе пищу, но также способен учуять объекты питания в твердой почве за его пределами на расстоянии приблизительно от пяти до шести сантиметров. В тесной системе ходов, которую он строит в заточении, участки земли между ходами также подвластны его восприятию, в то время как в природе, где его тоннели простираются шире, обоняние крота в определенном радиусе охватывает пространство земли вокруг хода. Подобно пауку крот постоянно передвигается по этой системе ходов и собирает всю заблудившуюся в них добычу. В центре этой системы тоннелей крот обустраивает для себя пещеру, выстланную сухими листьями, — свой непосредственный дом, где он отдыхает. Все подземные ходы являются для него знакомыми путями, по которым он с одинаковой резвостью и легкостью может ходить в прямом и обратном направлениях. Его охотничьи угодья охватывают все ходы, являясь одновременно его территорией, за которую он будет биться не на жизнь, а на смерть с любым кротом, обитающим по соседству.

Достойно удивления то, как крот, будучи слепым существом, безошибочно ориентируется в среде, которая кажется нам совершенно однообразной. Если его приучить приползать в определенное место, где он получает свою пищу, то он найдет его даже в случае полного разрушения ведущих к нему ходов. При этом очевидно, что он не может руководствоваться признаками, распознаваемыми при помощи обоняния.

Его пространство — это пространство действия в чистом виде. Можно предположить, что крот способен вновь найти однажды пройденный им путь, воспроизводя шаги ориентации. При этом, как и у всех слепых животных, важную роль играют связанные с шагами ориентации признаки осязания. Можно предположить, что признаки ориентации и шаги ориентации вместе составляют основу пространственной схемы. Если разрушается система ходов или ее часть, крот, материализуя эту схему, способен создать новую систему, подобную прежней.

Пчелы тоже сами строят свой дом, но пространство вокруг улья, где они ищут свою пищу, является их промысловыми угодьями, но не территорией, которую нужно защищать от проникновения чужаков. И наоборот, в случае с сороками мы можем говорить и о доме, и о территории, поскольку они строят свое гнездо в пределах границ, внутри которых они не потерпят других сорок.

Мы можем предположить, что очень многие животные защищают свой охотничий ареал от себе подобных, определяя таким образом границы своей территории. Любая местность, если мы попытаемся наметить на ней территориальные зоны для каждого вида животных, будет походить на политическую карту, границы которой определяют результаты нападения и обороны. Во многих случаях также выяснится, что незанятой земли не существует, а повсюду одна территория граничит с другой.

Следует обратить внимание на то, что у многих хищных птиц между гнездом и местом охоты расположена нейтральная зона, где они вообще не охотятся. Орнитологи справедливо полагают, что такое разделение окружающего мира предусмотрено природой, чтобы хищные птицы не истребляли свое потомство. Если птенец, как принято выражаться, уже оперился и проводит свои дни вблизи родного гнезда, перескакивая с ветки на ветку, он подвергается серьезной угрозе по ошибке быть убитым собственными родителями. И он коротает время в безопасности в нейтральной зоне заповедника. В этой заповедной области предпочитают гнездоваться и выводить потомство также и многие певчие птицы, поскольку здесь они могут в безопасности растить птенцов под защитой крупного хищника.