Путешествие в рай

Наконец появился Конрад. По выражению его лица Камала поняла, что он чем-то взволнован: губы поджаты, в глазах горит с трудом сдерживаемая ярость. Было видно, что он из последних сил крепится, чтобы не дать волю гневу.

— Доброе утро, Камала! — сказал он и повернулся к испанцу: — Доброе утро, сеньор Квинтеро!

Взгляды мужчин на мгновение встретились, и Камала инстинктивно поняла, что утром они уже виделись.

По всей видимости, это Конрад попросил Квинтеро предупредить ее, что их подслушивают и чтобы она соглашалась со всем, что ей скажут.

Неужели он успел увидеться с доном Мигелем? Нет, вряд ли. Что же тогда случилось после того, как она в последний раз говорила с Конрадом?

Они молча принялись за еду. Испанец сидел на балконе и изредка перебрасывался с ними скучными фразами о погоде и утренней жаре.

Камала чувствовала, что владевшее ею напряжение становится невыносимым. Боже, как же ей рассказать ему о разговоре с Хосефой?

В следующую секунду на балкон из гостиной вышел адъютант дона Мигеля.

— Я в вашем распоряжении, сеньорита, — сказал он Камале по-испански и с элегантным поклоном поцеловал ей руку. — Его превосходительство передает вам наилучшие пожелания. Он надеется, что вы хорошо спали и теперь удостоите визитом его поместье, которое он от всего сердца желает вам показать.

— О, с огромным удовольствием, — ответила Камала.

— Вам дадут лошадь, — сообщил адъютант. — Здесь у нас мало дорог, пригодных для поездки в карете, но у его превосходительства есть отличный конь, который вам наверняка понравится.

— Я тоже так думаю, — улыбнулась Камала. — Но, к сожалению, у меня нет с собой амазонки.

— Это легко исправить, — улыбнулся в ответ адъютант.

— Надеюсь, мне будет позволено сопровождать сестру? — вмешался Конрад.

— Конечно, — ответил адъютант после короткой паузы. — Я уверен, что его превосходительство будет этому рад. А вы, сеньор Квинтеро, составите нам компанию?

— Прошу простить меня, — ответил Квинтеро, — но у меня разболелась голова, и я лучше погуляю по саду и посижу в тени, если, разумеется, его превосходительство будет не против.

— Как пожелаете, — любезно ответил адъютант.

— Когда его превосходительство ожидает нас? — задал вопрос Конрад.

— Через час, — ответил адъютант. — Будет разумнее всего отправиться на прогулку до того, как станет совсем жарко.

— Да-да, это разумно, — согласился Конрад.

Адъютант вышел из комнаты, и Камала встала из-за стола.

— Как же все-таки красива лагуна! — восхитилась она. — Вода такая прозрачная, что можно видеть дно и все, что там лежит.

— Например, жемчуг, — улыбнулся Квинтеро.

— Поскольку у нас еще есть время, почему бы нам не прогуляться туда? — предложил Конрад. — Вот увидите, Камала, это доставит нам удовольствие. Можно даже попробовать рассмотреть в воде рыб.

— Я уверена, что сеньор Квинтеро скажет нам, как они называются, — улыбнулась Камала.

— Вы ступайте вперед, — предложил испанец. — Поскольку у меня болит голова, сначала я зайду в свою комнату и возьму шляпу. Не хотелось бы получить солнечный удар.

Камала поняла: тактичный сеньор Квинтеро хочет, чтобы они с Конрадом какое-то время побыли вдвоем. Они вышли из гостиной и увидели караульного, стоявшего у подножия серебряной лестницы, ведущей во внутренний двор.

Страж был облачен в красный мундир, правда, более скромный, нежели ливрея мажордома, приветствовавшего их по прибытии в лагуну. "Интересно, — подумала Камала, — это солдаты личной гвардии дона Мигеля?"

Вместе с Конрадом она вышла из внутреннего дворика на террасу, откуда по лестнице они в молчании спустились к лагуне. Лишь подойдя к кромке воды, Конрад тихо произнес:

— Квинтеро предупредил тебя?

— Да, предупредил, — ответила она и, наклонившись, потрогала воду рукой.

На Камале было бело-розовое платье, сшитое Спайдером, в котором она казалась удивительно привлекательной и хрупкой и в то же время выглядела как истинная англичанка. "Трудно поверить, — подумал Конрад, глядя на нее, — что нависшая над нами угроза реальна".

— Наших матросов отвезли на рудники. Постарайся не выдавать своей обеспокоенности.

Камала едва ли не сверхчеловеческим усилием заставила себя не смотреть на него и продолжала ладонями зачерпывать теплую воду.

— На какие рудники? — спросила она.

— На золотоносные прииски дона Мигеля, — ответил Конрад. — Спайдер откуда-то узнал о том, что он всегда ищет себе новых работников, вернее, рабов, и поэтому экипажи всех кораблей, которые заходят в лагуну, насильно забирают на работы в шахты.

— Ужасно! Но что можем сделать мы?

— Ничего, — мрачно ответил Конрад, делая вид, будто рассматривает корабли. — Единственная возможность побега для моих людей — это деньги, которые я им заплатил прежде, чем мы покинули клипер. Я дал каждому из них втрое больше той суммы, которая им причиталась.

— Но как это им поможет? — удивилась Камала.

— Причина нехватки рабочих рук проста: те, у кого есть деньги, дают взятки охране, которая позволяет им бежать.

— Не могу поверить, что наших матросов отправили на рудники! — вздохнула Камала.

— Верно, в это трудно поверить, — согласился ее собеседник. — Но для нас это означает одно: бежать морем нам не удастся. Более того, я должен сказать тебе кое-что еще…

В его голосе прозвучала какая-то странная нотка, напугавшая Камалу. Она выпрямилась и зашагала по полоске песка. Неподалеку от них у самой кромки воды стояла мраморная скамья, на которую она села, подобрав юбку.

— В чем же дело? — спросила она.

— После того как я поговорил сегодня утром с тобой на балконе, — понизив голос, произнес Конрад, — я начал одеваться и послал за Спайдером. До того как тот пришел, в моей комнате появился слуга с серебряным блюдом в руках, накрытым крышкой. "Что это?" — спросил я. "Фрукты, сеньор". — "Спасибо, — поблагодарил я. — Покажите мне, что за фрукты вы принесли". Он снял крышку, и я увидел, как подняла голову лежавшая на блюде змея, самая ядовитая в Мексике, как я позднее узнал. Она тотчас укусила несчастного слугу в руку… Тот отчаянно вскрикнул от ужаса и выбежал из моей комнаты. Мне удалось убить гада, но я до сих пор не знаю, случайность это или кто-то намеренно подложил его мне.

Камала сжала кулаки, чтобы не расплакаться. Ей хотелось броситься к Конраду в объятия и прижаться к нему всем телом, однако, зная, что за ними могут наблюдать, она заставила себя тихо произнести:

— Ты жив! Слава богу, ты жив! Но почему тебя хотели убить?!

— Наверное, дон Мигель счел оскорблением то, что я сказал прошлым вечером о его брачном предложении. Такие вещи он, похоже, не прощает, — предположил Конрад. — Я рассказал тебе эту историю не для того, чтобы напугать тебя, дорогая, а для того, чтобы ты поняла, в каком опасном положении мы оказались. Прошу тебя, будь предельно осторожна!