Путеводная звезда II. Солнечный ключ
Шрифт:
Гостинцы с дальних берегов – так их любовно окрестил брат. Все еще хранившие запах знойного песка и соленых брызг. Мотки бечевки, смазанной каким-то жиром, камушки, деревянная погремушка и грубо вырезанная статуэтка темного дерева. Эмма так и не могла взять в толк, волк это или собака, или же до нелепости упрощенный образ дракона с языком, закинутым далеко назад.
– Сам бери, – передернула она плечами, устраиваясь на почтительном расстоянии – однако же достаточно близко, чтобы видеть каждое его движение.
Хокан засучил рукава, налил воды в умывальник. Скульптура, стоило ее
– Что же это будет? – донесся до него шепот Эммы. Граф усмехнулся. Трусиха.
– Увидишь.
К вечеру, вконец измучившись у изголовья супруга, королева Агнетта подошла к окну полюбоваться закатом. Что бы ни бормотали придворные поэты, она любила наблюдать за последними минутами уходящего дня. Небо расцвечивается малиновыми полосами, золото спорит с багрянцем. Лучшие придворные художники не раз пытались передать игру цвета на холсте – но у них получались кричащие баталии, а не умиротворенная картина.
Лекарь то и дело проверял королевский пульс. Служанки как раз выносили из покоев тазы с кровавыми полотенцами. Одна из них выплеснула воду прямо в любимые розы королевы. Ну что за неотесанные клуши!
– Ваше Величество…
Фрейлина рядом зажала рот кружевным платком, дрожащий палец указывал куда-то в сторону зарослей. Агнетта близоруко прищурилась, и не сразу разглядела, как от деревьев отделилась несуразная длинная тень. Олень? Да нет, не похоже. Тонкие ноги оканчивались массивными копытами, вытянутая морда напоминала по форме собачью, если бы не длинный, приплюснутый язык, сверкнувший в вечернем свете змеиной чешуей.
– Что это за чудище?
Как ни странно, ей вовсе не было страшно. И даже ответ пришел сам собой: дело явно не обошлось без колдовства, а кому еще при дворе пристало баловаться магией?
Зверь, будто не замечая их, покачиваясь, подошел к тому месту, где на листьях еще блестели красноватые капли. Неповоротливое туловище переваливалось при каждом шаге, словно водянистый студень, ломаные узоры рун то появлялись, то исчезали на лоснящихся боках.
Назад в покои они пробирались по стеночке, так дрожали подкашивающиеся коленки.
– Напиши-ка письмо моему родственничку, – служанка, у которой в глазах все еще стоял ужасный зверь, слизывающий влагу вместе с лепестками роз, не сразу поняла, о чем речь. – Ну, тому самому. Кузену короля.
– Да вы же его на дух не переносите!
Что поделаешь. Год назад королева бы от души посмеялась, приди ей в голову мысль просить помощи у заядлого картежника и ловеласа. Но, как говорится, из двух зол следует выбирать меньшее.
Самый лучший совет
– Вот, матушка просила передать, – Гунни стянула с шеи плетеный кожаный шнур. В стеклянной склянке переливалась искрящаяся жидкость, подобно тому, как искрятся на солнце крылья стрекоз. – Носи не снимая. И еще велела, чтобы ты носу не смел во дворец показывать, пока все не уляжется.
– То за порог не пускала, теперь не возвращайся… – пробурчал Свейн, с наслаждением смакуя поджаристый пирог с мясом. Не то, что какие-то там травянистые
булочки!Гарн разбирал внушительного вида тюк с теплой одеждой. Меховые сапоги, шарфы, стеганные штаны на пуху…
– Мда, друг, тебе не позавидуешь, – сочувственно покачал головой Бересклет, глядя, как растет гора вещей. – Не то, что мы с Орешником: зимой и летом одним цветом.
– Ты хотел сказать: во всем цвету! – поправил его фейри. И прищурил глаза на шутиху. – Значит, говоришь, запросто пролетела через преграду? То-то я подозревал, что ты крепкий орешек.
– Эй, ты чего? – вытаращив глаза, Гунни хлопнула по руке, невесть как оказавшейся на ее поясе.
– Да так, проверяю. Вдруг тебе мешочек с крупой подвесили? Ну, как в сказке, чтобы дорогу найти?
Шутиха презрительно шмыгнула носом, потом вдруг посерьезнела и принялась выворачивать карманы. Стайка бурундуков неподалеку взвыла от восторга, когда на землю полетели засахаренные орехи, стеклянные шарики, бусины и прочая дребедень.
И ничего подозрительного или похожего на чужеродное колдовство.
Фафнир тем временем гремел склянками, смотрелся в каждую начищенную медную тарелку, и для верности протирал рукавом посуду из горного хрусталя. Вокруг него, естественно, уже собрались безмолвные зеваки. Один енот попробовал было стащить серебряную ложку. Пришлось наказать наглеца, подвесив в воздухе за лапы в назидание другим воришкам.
– Мастер, давно хотел спросить… – Гарн в нерешительности почесал кудлатую голову. А он похудел, осунулся даже. Пожалуй, не стоило его так сильно трясти.
С другой стороны, сейчас у мага в руках снова была его лаборатория. И даже книги, некоторые из которых весили больше десяти фунтов. Ну, теперь-то уж Хокану не поздоровится. С соперниками Фафнир никогда не церемонился, тем более, если на кону стояла его собственная жизнь.
Ага, и жизнь кронпринца, к слову. неплохо будет на старости лет обеспечить себе теплый угол.
– Почему вы сами не перенесли… ну, не то, чтобы я жаловался, конечно…
Вместо ответа старик протянул руку – темная паутина крайне неохотно снялась воротника, словно уже пустила корни в покрытую катышками ткань. Гарн отшатнулся, когда маг растер ее между пальцами, и в воздухе остался горький дымок, как от спорыньи.
– Понял теперь? Темный граф-то времени зря не теряет. Почитай, весь дворец уже этой дрянью окутан. Подожди недельки две – оно и внутрь проникнет.
– Точно! А я все думала, отчего в покоях дышать нечем, – Гунни даже прихлопнула себя по лбу. И вскочила, поворачиваясь то так, то эдак. – А на мне, на мне нет ничего?
– Не переживай, скоро он и на тебя обратит внимание, – заверил ее Фафнир. – Шутка ли, золотая птица. Живьем с тебя перышки-то сдерет!
– Страсти-мордасти какие, – отозвалась девушка, как ни в чем не бывало усаживаясь за стол и принимаясь за горячие блинчики. Тетушка Бузина, облачившись в расшитый шелковыми птицами фартук, хлопотала у печи. Пусть она и не вмешивалась в беседу, но все эмоции читались на лице, и по тому, как она в сердцах шлепала на широкое блюдо очередную порцию оладушек – которые мгновенно разлетались, с медом и вареньем из черемухи.