Путеводная звезда

Наконец, все основные дела были завершены, указания розданы, деньги на текущие расходы выданы, и я со спокойной душой отправила магического вестника графу Горину. За те два дня, которые понадобятся его слуге Ивану, чтобы добраться до столицы, мы как раз успевали собрать багаж.

Это было вечером, а ближе к обеду следующего дня мама Лиза все-таки не выдержала моего напора и отправила нас с дочерью в сад. Меня – чтобы не мешалась под ногами, а Алену, чтобы мое времяпровождение не выглядело совсем уж бесцельным.

Спорить я не стала, да и бесполезно, когда касалось мамы Лизы, так что, забрав у кормилицы дочь и попросив поставить в беседке плетеную люльку, я избавила всех от своего присутствия.

Сначала мы с Аленой гуляли по дорожкам. Я рассказывала ей сказки, которые слышала в детстве от бабушки, пела песенки, ставя столбиком показывала на пролетающих мимо бабочек. А она смотрела на меня своими голубыми глазищами, гулила и пускала слюнки.

Уснула малышка совсем незаметно. Только-только держала головку, как тут же опустила ее мне на плечо, сладко засопев.

Беседка была совсем рядом, лишь перебраться на соседнюю дорожку, но я задержалась, чтобы, переложив дочь удобнее и прижав к себе, понаблюдать за игрой мальчишек. Благодаря сыну Степана Владислав за эти несколько дней стал похож на семилетнего ребенка, чему я была очень рада.

Детство оно такое, пролетит, и не заметишь.

Солнце было ярким, но широкие поля моей шляпки закрывали лицо Аленки, укладывая на него мягкую тень. Ветерок – едва ощутимым, изредка позволяя себе шевельнуть листву на деревьях, которая тут же отзывалась мягким шелестом.

Я любила это время года. За эту негу, за беспечность, за обещание, что все это будет длиться, длиться и длиться.

Аленка вздрогнув, дернула ручонками, но тут же, на мгновение нахмурив бровки, затихла.

Такое простое незамысловатое счастье.

Чтобы оно стало бесконечным, не хватало…

Закончить мысль я не успела – оставалось лишь произнести имя, когда резкий порыв ветра вдруг угрожающе загудел в густой кроне, склонил тонкое деревцо почти к самой земле, попытался сорвать с меня шляпку. Следующий принес откуда-то пыль, закрутил ее, заставив меня наклониться, закрывая собой дочь.

– Госпожа! Госпожа! – словно издалека донесся голос Катерины.

На миг затихло – тишина казалась странной, оглушительной, и меня, обдав холодом, буквально толкнуло вперед.

Капля дождя, упавшая на руку, была крупной. Еще одна, еще…

Они плюхались на камень дорожки, били по нежной листве, оставляли на траве проплешины.

– Госпожа!

Аленка!

Малышка закряхтела, вырывая меня из оцепенения и заставляя действовать.

Увы, было уже поздно. Ледяная горошина легла рядом с каплей дождя. Рядом шлепнулась вторая, крупнее.

Град!

Бежать к беседке?! Нет! Я не заметила, как пошла от нее в другую сторону.

К дому?!

Не ближе, но это все-таки дом, да и на помощь можно было рассчитывать.

Придерживая Алену одной рукой и стараясь не замечать, как сжимает горло широкая лента сорванной шляпки, подхватила подол платья, задрала, накрывая малышку сверху, и побежала в сторону крыльца, едва видневшегося сквозь упавшую с неба стену воды.

Ткань нижней юбки мгновенно намокла, прилипла к ногам.

Больно ударило в шею, потом в руку, заставив заскрипеть зубами от боли, но я продолжала, полусогнувшись, двигаться вперед, моля Заступницу только об одном.

Только уберечь дочь.

Только успеть добежать.

Толстую ветку бросило мне под ноги, я споткнулась, упала на колено, выставив одну руку вперед. Тут же ударило в спину. Сдержав крик – Аленка уже вошкалась, с трудом поднялась.

Только бы успеть!

– Святая Заступница! Госпожа! – Семен появился внезапно, просто вдруг показался рядом, набросил на меня сверху тяжелый плащ и, обхватив за плечи, потащил за собой.

Как мы добрались до дома, я не запомнила. Слезы заливали глаза, саднили ушибы, но главным для меня было другое.

Дочь!

Осознала, что уже все позади, лишь когда Степан, затолкнув меня в дом, плотно закрыл за нами дверь, оставляя за ней разбушевавшуюся стихию.

– Анна! Горячую ванну для госпожи! Катерина! Переодень и накорми девочку. Степан…

– Сам знаю, – гулко отозвался он, сбрасывая с меня плащ.

– Заступница! – отступила, испуганно выдохнув, мама Лиза. А ведь только что раздавала приказы.

– Забери Алену, – пошатнувшись, прошептала я, чувствуя, как покидают меня последние силы.

Первой отреагировала кормилица, подскочила, попробовала перехватить девочку, но мои руки словно закаменели. Знаю, что надо отдать, но шевельнуть не могу. Не разгибаются.

– Сади ее в кресло! – прикрикнула на Степана мама Лиза, вновь взяв все хлопоты на себя. – Неси шали. Влад, – я появление мальчика даже не заметила, – скажи на кухне, чтобы подогрели вино со специями. И камин, камин в комнате госпожи пусть растопят.

Степан мужик крепкий, тут же подхватил нас с малышкой на руки, донес до стоявшего в холле кресла, усадил. Сам отошел, уступая место Катерине и Анне, которые тут же начали растирать мне руки и ноги.

Наверное, я все-таки потеряла сознание, потому что когда снова начала что-то осознавать, кормилица укрывала хныкавшую Аленку пуховой шалью, а мама Лиза подносила к моим губам глиняную кружку.

– Пей! – когда я дернулась от ударившего в нос слишком пряного запаха, грозно потребовала она.

– Как малышка? – сипло спросила я. Прикушенные губы ныли, да и тело горело болью, заставляя морщиться даже от малейшего движения.

– Все хорошо, – твердо произнесла мама Лиза и отвела взгляд.

– Как она?! – я попыталась встать, кружка покачнулась, кожу обожгло, но я это только отметила, пристально глядя на матушку.

– Вымокла она, – тяжело вздохнула мама Лиза. Опустила глаза.

– Ну почему так! – хрипло закричала я. Слезы потекли по щекам.

Какая же я мать, если не уберегла ребенка?!