Пути Держателей. Книга первая
Шрифт:
Шелест одежд кругом. Его конвоируют.
Трое, нет — четверо.
Коридоры и залы, дым благовоний и жертвенных костров, вдали бьет гонг. Недвижимые и молчаливые статуи, грозно охраняющие окованные медью двери. Хрупкие мраморные мостки, шепот мертвой воды под ногами, силуэты бесхребетных тварей в толще льда, блики светильников и причудливая игра теней. Тени. Следящие и безмолвные. Живые.
Огромная дверь, два демона-великана по бокам. Снова звучит гонг и створки медленно расползаются
Там наверху темно, лишь едва заметны колебания серого тумана и размытые контуры конечностей Кого, которыми тот собирает спеющие фрукты со свисающих с потолка лоз.
Глухо сомкнулись двери.
Холодно.
Проклятие… Опять он здесь. За возвышением, вне тумана, над полом висит стройная фигура, закутанная в бесцветный плащ. Длинные пряди седых волос полностью скрывают лицо. Стервятник.
На колени. С едва слышным стоном. На колени, перед могуществом хосадаку. И мешкать нельзя — иначе это заставит сделать Стервятник. Он умеет, и нет желания проверять еще раз. Советник Кого есть само воплощение беспричинного зла.
На колени, неловко опираясь на обрубок левой руки.
На колени, превозмогая боль.
Он тяжело опустился, немигающими глазами уставившись в покрытый мозаикой пол.
— Мы все еще испытываем сожаление по поводу ошибочной спешки, хотя рвение твое достойно слабой похвалы, — голос Кого волнами прокатывался по залу, ударяя в стоящего на коленях.
Голову ниже, чтобы не видеть ни хосадаку, ни Стервятника.
Собственный голос, как шелест песка:
— У меня не было выхода. Я обманул Черного тоэха, но должен был спешить. Он мог перехватить добычу…
— Знаем. Мы знаем… Мы уже слышали все это и понимаем, что ты поступил правильно. Но само наше разочарование проистекает из факта отсутствия успеха. С этим ничего нельзя поделать. Но мы нашли способ исправить ситуацию. Нашли способ вернуть тебе наше расположение.
Тишина.
Хосадаку негромко чавкает, стекающий с конечностей сок каплями стучит по ковру и тронному ложу.
— Юноша направляется к Буредде, и ты остановишь его на подходах к горе. Просто. Никаких интриг и обманов. Возьми своих лучших воинов и принеси нам его голову.
Тишина.
Не дышать.
За спиной со скрежетом открываются двери.
— Отправляйся немедленно. Пропуском тебе станет слово Стервятника.
Как моментально взмокла спина… Встать, медленно и почтительно. Так же медленно начать пятиться, согнувшись вдвое.
Нашли способ? Как же! Если бы не он, Кого бы никогда не узнал, что тоэх все-таки остался жив, волшебным образом вырвавшись из рук Стервятника, а теперь идет к Буредде. Хотя, конечно, он и поторопился, но практически весь план…
Ах!
Сколько сил стоило сейчас не рухнуть ниц.
Серой невидимой плетью захлестнуло мозг и сжало, сдавило, отнимая жизнь. И голос внутри. Спокойный холодный серый голос Стервятника, зазвучавший в голове.
— Ты дурак, и не тебе судить поступки хосадаку. Ты, видимо, не понимаешь, что остался цел, пусть и не буквально (ледяной смешок), лишь потому, что оперативно донес, что тоэх жив и выступил в путь. А теперь выполняй приказ!
Огромная сила буквально вышвыривает его из зала.
Эпизод V. Нить дороги. Часть четвертая
Киоши приходил в себя очень медленно. Уже пребывая в сознании, еще долго не мог открыть глаз.
Когда, в итоге, ему это удалось, в поле зрения попал яркий костер, над которым истекала кипящим жиром туша, тент и два лежака из веток. Один из лежаков занимал он сам. На соседнем дремал проводник с мечом на коленях. Тоэх облизал пересохшие губы и жадно втянул аромат жареного мяса, густо висящий над лагерем.
— Танара?
Тот открыл левый глаз, не пошелохнувшись. Странные татуировки, покрывающие его лицо, потускнели и еще глубже въелись в кожу.
— Ты очнулся, — подтвердил он и поднялся, откладывая меч. В глазах проводника плескалась опустошенность. — Ты потерял сознание, помнишь?
Киоши кивнул, или ему так только показалось. Спину неимоверно ломило.
— Сколько я в забытьи?
— Долго. Весьма долго, — Танара придирчиво осмотрел мясо, пробуя его на мягкость аккуратно заточенной палкой. — Ужин готов.
Юноша заставил себя дотянуться до фляги…
Он отдыхал еще немало времени, прежде чем окончательно придти в себя и встать на ноги — за это время они успели поесть семь раз, умяв половину туши птицы-волка, приготовленной мидзури.
Вскоре, пытаясь восстановить форму и заново привыкая к обновленному телу, Киоши принялся упражняться, прыгая по ветвям или поднимая камни. Танара оставался немногословен, деловито заготавливал мясо впрок, исподлобья наблюдал за тоэхом, и никак не объяснял появление узоров на щеках.
Как только юноша заявил, что готов продолжать путь, проводник молча свернул лагерь, особое внимание уделив заметанию следов, и они двинулись в лес, оставляя гигантскую стену за спиной.
Голубая ниточка заклинания, перечеркивающая громаду, медленно таяла в воздухе.
Как понял тоэх, теперь они направлялись прямо к реке. Неохватные стволы вековечных деревьев возвышались над их головами, поверх крон разносился многотысячный птичий гвалт.
— Огонь и вода, — Танара неожиданно поставил ногу на поваленный ствол, опуская на траву мешок, — я слышал, что именно так сравнивают наши расы. Вечное противоборство, схватка противоположностей. Ты согласен?
Киоши остановился, с интересом присаживаясь рядом на бревно. Он уже начал подозревать, что за время его пребывания в мире грез и снов с проводником что-то произошло. Что-то шокирующее.