Пути к раю. Комментарии к потерянной рукописи
Шрифт:
8. Хумлегорден как «бессознательное города». Ср. историю болезни Эрнста Юсефсона в Уппсальской больнице в 1888 году. Его только что привезли в Швецию с острова Бреа. «По-видимому, в настоящее время галлюцинаций у него нет, но раньше были. (Он утверждает, что видел дым и испарения, поднимавшиеся в разных местах Хумлегордена в Стокгольме, и чувствовал зловоние.) Память в основном хорошая. Мысль живая, торопливая. Ложные представления: ему чудится, что его самого и других честных людей преследует лига, состоящая из масонов и серафов». 4
Лабиринты любви, в которых звучал отголосок древних магических ритуалов плодородия, должны были
10. О парке как исходном пункте скитаний по городскому лабиринту см. СОУ, 1951: 21.
«Показания Нильсона привели к тому, что по представлению интенданта уголовной полиции Сеттерквиста и с согласия управления тюрьмами Нильсона доставили в Стокгольм, где 21 июня 1950 года его провели по городу, с тем чтобы он смог указать дом, где жил пастор. Прогулка продолжалась два часа под наблюдением Винберга и при участии Пауль-сона. Перед началом прогулки Нильсону был задан вопрос, слышал ли он имя пастора, о котором идет речь, и помнит ли он, на какой улице живет этот пастор. Нильсон ответил, что не помнит, называл ли пастор свое имя. Что касается улицы, он знал только, что она „расположена где-то в районе Сёдера". Маршрут, начатый в Хумлегордене, дальше был составлен в соответствии с показаниями
Нильсона, и, когда мало-помалу группа добралась до района южнее Слюссена, оказалось, что Нильсон, несмотря на тщательные поиски, не может найти дом, в котором он однажды побывал. В конце концов Нильсон заявил, будто может с уверенностью утверждать, что дом пастора был расположен восточнее Етгатан на улице, круто поднимавшейся вверх, и что на этой улице было несколько старых деревянных домов. Пастор жил на третьем этаже каменного дома, и Нильсон помнил только, что лестница в подъезде была винтовая и на площадку каждого этажа выходила только одна дверь».
«Utredning angaende myndighetemas forhallan-de i den s. k. Kejneaffaren m. m.», 1951 («Расследование, касающееся поведения властей в так называемом деле Кейне и пр.»).
11. Точнее, Шведская национальная библиотека, построенная в этом же парке. (Ср. слова Арагона: «…где приходят в движение безумные мечты обывателей».)
12. Парк как городская глушь; намекает на загадочные уличные беспорядки, так называемые Берцелиусовские беспорядки в Стокгольме летом 1951 года. Поздней ночью в парке собирались представители андеграунда, проститутки обоего пола, сутенеры и хулиганы. Здесь происходили постоянные драки, скандалы, которые привлекали любопытных из тех, кто оказался ночью на улице. «Дагенс нюхетср» сообщает о бурной ночи на 26 августа: «Потом толпа потянулась в парк Берцелиуса, где вскоре началась давка. Воздух наполнился криками и свистками, обстановка все более накалялась. Некоторые полицейские обнажили оружие и, яростно размахивая им, оттеснили толпу на маленькие улицы вокруг парка».
13. Вряд ли есть необходимость подчеркивать здесь гегельянский отзвук.
14. Без сомнения, речь идет о парке Хага. Летом 1951 года Энбум жил в гроте в этом парке.
15. Государство и пресса против Лиги Энбума. В свидетельствах, в которых дано описание Энбума, осужденного на пожизненное заключение, выявляются черты взрослого ребенка и фантазера-мечтателя:
«Прежде всего, о нем говорят, что он никогда не чистит свою одежду, что на воротнике его пиджака лежит толстый слой пыли и волос и т. д. Из-за
этого он часто получал замечания от начальства и отвечал на это, что не создан быть железнодорожником. Инспектору по движению приходилось требовать, чтобы он надел чистую рубашку. „Тогда на следующий день на нем появлялась чистая рубашка, но она оставалась чистой только один день“».Такие замечания о внешности Энбума высказывали практически все, кто знал его в то время. О нем говорили как о человеке, который выглядел неряшливым и просто нечистоплотным, даже в форме. Волос он не стриг. Приходилось напоминать ему, чтобы он мылся и следил за собой. Одежда его порой была в лохмотьях».
«Ur Gunnar Inghes och Gustav Jonssons utlatande». Jf Clarte, 1953: 1—2, och Arne Trankell, а. а. («Из заключения Гуннара Инге и Густава Юнсона».Ср. « Кларте», 1953: 1—2, и Арне Транкель, а. а.).
16. «В высшей степени неряшлив в своем внешнем облике». Далее Мартин Аамм рассказывает: «Лиден, который встретил его (Сведенборга) в 1769 году в Лондоне, говорит, что „одежда его была очень грязная, просто загаженная; лицо и руки имели вид такой, словно их много лет не мыли“. Пастор шведской миссии Ферелиус сообщает, что Сведенборг никогда не умывал ни лица, ни рук и не чистил одежды, говоря, что „к нему не пристает ни пыль, ни нечистота". М. Lamm. «Swedenborg», 1915 (М. Аамм. «Сведенборг»).
17. Согласно сведениям, которые приводятся у К. Г. Юнга (C.G. Jung. «Wandlungen und Symbole der Libido», 1911—12: «Превращения и символы либидо»),восточная легенда утверждает, что крестоносцы, чтобы стать непобедимыми, вымазывали себя экскрементами Папы.
18. Ibid.Юнг пишет: «Мы можем также указать на тесную связь между экскрементами и золотом: низший мир связывается с миром высшим. Алхимики искали первоматерию (prima materia) в экскрементах, одной из тех загадочных субстанций, в которых они надеялись увидеть мистический образ философского камня, filius philosophorum.
19. Следовательно, не только у невротика. По-видимому, парадоксальная на первый взгляд идентификация золота с испражнениями вообще свойственна миру человеческой фантазии. В «Характере и анальной эротике» («Charakter und Analerotik»)1908 года Фрейд приводит множество примеров подобных представлений. Он считает, что они могли возникнуть оттого, что золото и экскременты являют собой, на взгляд человека, самое ценное и, соответственно, самое нестоящее; как два полюса в противопоставлении, они легко ассоциируются друг с другом. В некоторых архаических культурах, в которых раковины использовались как средство платежа, раковины считались экскрементами моря. Ср. также Norman О. Brown. «Life against death», 1959 (Норман О. Браун. «Жизнь против смерти»).
20. Венгерский коллега Фрейда, Шандор Ферен-ци, считал экскременты первыми детскими игрушками. В играх, которые доставляют детям удовольствие, эти игрушки мало-помалу заменяются более приличными субстанциями, глиной, грязью — своего рода не имеющим запаха вариантом экскрементов. Глина, в свою очередь, заменяется более чистым, более сухим материалом, санкционированным взрослыми: песком в песочнице, которому, однако, удается сохранять свою функцию заместителя в детской игре. Между тем ребенок иногда вновь возвращается в стадию пачканья и льет в песок воду и даже мочу. Из песка он делает пирожки, что может быть истолковано как остаток изначальных копрофилических импульсов.