Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6
Шрифт:
Ральф наклонил голову, пытаясь рассмотреть пятно и тут же был схвачен за нос: — Ха-ха-ха! — засмеялась тетушка Элизабет. — Это плесень, милый! Ты от своего занудства уже покрылся плесенью! Ты думаешь, за тебя кто-нибудь пойдет? Нет, правда? Ха-ха-ха!
Оказавшись в палатке, куда ее водворил племянник, миссис Кеннел преобразилась.
— Итак, — сухим, деловым тоном произнес Фокс, — будьте готовы. Нам предстоит последний акт.
За последнее время Засс не только воспылал нежными чувствами к тетке, но и стал проявлять отеческий интерес к племяннику.
То же самое можно было сказать и о Лоу с Хэтфильдом. Они, правда, не демонстрировали дружелюбия, а даже и наоборот — вернее сказать, они вели себя как всегда: оказывались именно там, куда их не звали и где меньше всего желали видеть. Но как они ни старались, никаких следов приготовлений к чему бы то ни было не находилось.
Причина этому была до смешного простой: никто ни к чему и не готовился.
Когда последняя партия мау благополучно оказалась в лагере натуралистов, Фокс сказал:
— Полагаю, мы успели узнать друг о друге достаточно. Любые наши реакции будут естественны, а вы с достаточным успехом сумеете использовать обстоятельства. Действуйте. Вы больше не нуждаетесь в моих указаниях.
— Милейший! — позвал Ральф, обращаясь к феллаху, караулившему палатку с животными. — Да-да, я вам. Милейший, что это вы курите? Если я не ошибаюсь, гашиш?
Феллах, посмотревший на молодого человека так, словно с ним заговорила лысая египетская мау, усмехнулся и молча протянул свою трубку.
— Ральф! — вскричала тетя Элизабет. — Немедленно объясни, откуда ты знаешь, как пахнет гашиш!
— Но тетя, — Кеннел с улыбкой дал понять, что отказывается от угощения, — но тетя, могу же я знать это теоретически?
— Ах, значит, теоретически? В таком случае, как только мы вернемся домой, ты выйдешь из своего идиотского клуба!
— Да причем тут клуб!
— Ты знаешь, причем!
— Ох, тетя, подождите! — с досадой остановил ее Ральф, и вновь обратился к феллаху. — Значит, милейший, я вот о чем хотел бы вас попросить. Вы не могли бы курить гашиш внутри?
И, обнаружив, что феллах его не понимает, показал:
— Внутри палатки. Там кошки, да?
— Ральф! — ужаснулась миссис Кеннел. — Я запрещаю тебе мучить животных!
— В самом деле, Ральф, — вмешался профессор, — я не считаю вашу остроумную идею пригодной к практическому применению.
— Но профессор, — смущенно сказал молодой человек, — ведь это же только немного дыма! Они просто станут более миролюбивыми. Ведь вы же знаете, как тяжело с этими мау.
И он продемонстрировал свои руки со множеством горящих следов.
— Почему вы не пользовались перчатками? — профессор поразился до глубины души. — Ведь я говорил вам!
Это было правдой.
— Но это неудобно! — возмутился молодой человек. — Я скорее успею вынуть руки из клетки, когда на них нет этих громоздких брезентовых рукавиц! Эти зверюги набрасываются!
Профессор принес аптечку. Миссис Кеннел немедленно ее схватила.
— И потом, — продолжал Ральф, наблюдая, как она достает склянку с йодом, — некоторые мау все еще в прострации. У них нежная психика. Тетя, что это вы делаете?
— Ну вот что, милый, —
сказала тетя Элизабет, — пойдем-ка.— Э, нет, — пробормотал Ральф.
— Э, да! — передразнила тетя. — Я сказала, пойдем!
— Не надо, я сам.
— Не начинай, пожалуйста. Я знаю, что значит твое: «сам!» Ральф, ей-богу! Ты же не маленький мальчик!
Она попробовала схватить племянника за рукав, но Кеннел увернулся. Тетушка попыталась снова. Ральф отступил за раскладной стол, обошел его кругом, потом развернулся и побежал. Миссис Кеннел пробормотала неприличное слово и кинулась за ним.
— Es wird Brand! У него будет гангрена! — возмутился Засс и тоже бросился в погоню. Эдна Вандерер выскочила из своей палатки.
— Дайте мне! — крикнула она. — Я его уговорю!
— Возьми, если хочешь! — огрызнулась тетка. — Он бегает, как конь!
— Ай, шайтан, — с уважением сказали феллахи, наблюдая, как бегает Ральф.
Миссис Кеннел остановилась.
— Милейший, вы! Эй! Как вас там!
Она показала феллахам на своего племянника.
— Вы что, не видите, любезный? Поймайте его!
То ли никто из феллахов ее не понял, то ли ее не хотели понимать, но все они остались равнодушно наблюдать за происходящим. Зато кинулась за Ральфом Эдна.
— Мистер Кеннел! Стойте! Дайте мне! Вам не будет больно, мистер Кеннел!
— Ты с ума сошла! — заорал дочери Вандерер. — Кеннел, стоять! Стоять, говорю вам!
Но молодой человек и не подумал откликнуться. Эдна бежала за ним. Следом устремились остальные.
— Ловите его! — кричала на бегу миссисс Кеннел. — Тюфяки! Бестолочи! Лентяи!
Началось светопреставление. Ральф Кеннел петлял, как заяц. Он метался из стороны в сторону, прятался за лесами, приседал за горами песка и щебня. Следом бежала тетушка Элизабет. За ней Эдна — причем, было не совсем ясно, догоняет ли она Кеннела или сама убегает от отца. За Вандерерами бежал Засс с аптечкой. Позади топала охрана.
Адвокат развивал неплохую скорость, и Кеннелу пришлось применить некоторые усилия, чтобы оторваться. Он спрыгнул в квадратную дыру раскопа, когда Засс уже протянул руку. В душной темноте подземного хода Ральф как ни в чем ни бывало спустился по ступеням и был, наконец, настигнут. Снаружи доносились возгласы: тетя Элизабет, не стесняясь в выражениях, крыла Лоу и Хэтфильда.
В ночь на 26 декабря 1925 года профессор Кейн уволил своего ассистента.
— Это переходит все границы мыслимого! — восклицал он, тряся своей седой головой с безумным креном на левую сторону.
Когда ваш ассистент угоняет грузовик находясь под действием египетского гашиша, и тем ставит всех в неудобное положение, потому что сегодня экспедиция в полном составе собиралась в гости по приглашению доктора Филипса, который, между прочим, уезжает завтра утром, в этом еще нет ничего фатального. Когда этот бестолковый молодой человек забывает поставить грузовик на тормоз и тот съезжает в лагерь, устраивая там панику, это все еще можно простить. Но когда этот ассистент не в состоянии вовремя вскочить в кабину, чтобы грузовик не успел смять палатку с плодами вашего уникального открытия — это находится за гранью человеческого. Да-да, за гранью человеческого!