Пять секунд до полуночи

— И чем же вы хотите мне помочь, господин Хиромацу?

— Я вам, а вы — мне.

— Вы первый, — стояла на своём Майя.

— Смею заметить, вы не в том положении, чтобы диктовать условия. Давайте будем партнёрами, — покачал головой Хиромацу.

— Вопрос к ОГК будет один: огласить данные Системы Контроля. И у меня они есть. Так что я вполне могу окончить разговор прямо сейчас и пойти к прессе, которая толпится у наших дверей. Хотите получить полный отчёт — пишите официальную заявку.

— Госпожа Бекетт, не стоит разводить бюрократию. Заявка будет, но мне нужно узнать всё немедленно. Это чрезвычайно важно, — Хиромацу дажеподался вперёд.

— Что ж, я могу раскрыть карты, но только после вас. Что известно разведке? У вас есть информация со спутника? — Майя взяла авторучку и начала не глядя чертить линии на листе бумаги. Но тут же положила её на место и сцепила пальцы в замок.

Хиромацу несколько секунд буравил её взглядом, но Майя так и не отвела глаз от экрана.

— По моим данным… — медленно начал Хиромацу.

Он остановился и сделал несколько манипуляций руками, после чего стереоизображение на экране стало плоским и изрядно потеряло в качестве.

— Так надёжнее, — пояснил он. — Более глубокое шифрование. Итак, разведка докладывает, что спустя четыре минуты после выхода из свёртки в системе Тиоры корабль перестал отвечать на запросы. Мы задействовали спутник, и тот подтвердил, что судно находится в системе.

— Что с ним? — спросила Бекетт.

— Корабль разрушен. Изображение плохое, но на нём можно заметить три огромных фрагмента. Возможно, причина аварии — метеоритный поток. Но странно, что спутник его не засёк. Возможно, это был блуждающий рой с крайне высокой кинетической энергией. Мелкие частицы могут прошивать металлические листы как пуля пластик. Попадут в бак, и взрыв неминуем.

— Боже, — шепнула Майя.

— «Боже»! — ехидно повторил за ней Хиромацу. — Он тут не поможет, ведь корабль уже потерян. Нам важно узнать, не был ли он кем-то захвачен. Что вы скажете?

— Те… — Майя сглотнула пересохшим горлом, — террористов не было, я гарантирую. Система засекла бы их чипы.

Хиромацу прошептал себе под нос что-то неразборчивое. Майя сделала вид, что ничего не заметила и не стала переспрашивать.

— Не было ли каких-то признаков волнения у пассажиров и экипажа? Может, кто-то был, что называется, «на нервах»? — спросил Хиромацу.

— Нет. Могу только сказать, что перед отключением связи у штурмана подскочил пульс и адреналин. Он что-то заметил, но не успел ничего сделать. Видимо, всё произошло мгновенно. Захватчики не могли бы действовать с такой скоростью.

— Это всё осложняет. Новый корабль прибудет туда в лучшем случае через восемнадцать часов… — Хиромацу постучал по столу пальцами. — Те люди обречены.

— На Тиоре? Почему обречены? Посылайте новую экспедицию! — Майя подалась вперёд. — Обеспечу всем необходимым.

— Вы просто ещё не всё знаете. Это пока никому неизвестно, даже членам правительства. Недавно спутник передал информацию о взрыве на поверхности планеты. Корабль уничтожен, а люди возможно уже мертвы. Это прямая агрессия, я обязан принять соответствующие меры.

— Так принимайте, — сказала Бекетт. — Иного варианта всё равно нет.

Через час, сидя в закрытом кабинете, Майя прокручивала видеозапись разговора с президентом. Он уже сделал своё заявление о пропаже корабля со спасателями, Бекетт также дала интервью и озвучила результаты анализа данных СИК. Сейчас наступило относительное затишье, и её никто не беспокоил.

Правительство готовило спешные меры по спасению людей. Похоже, единственным адекватным решением было направить на Тиору не медиков со спасателями, а взвод солдат. Именно так решил поступить Хиромацу, и Майя была с ним полностью согласна.

Президент был хитрым старым интриганом, не упускающим своей выгоды. Однако в этой ситуации он проявил странную и чрезмерную осторожность. Чего он боится? Разве по его вине корабль со спасателями был разрушен? Нет. И ясно, что это не террористы. Значит, просчёта в системе безопасности не было.

Блуждающий метеоритный рой в малоисследованной системе? Что ж, бывает. Но с блеском проведённая спасательная операция могла бы затмить его промахи и дать людям уверенность, что вот он — президент, способный взять любую ситуацию под контроль.

Майя пропустила видеозапись через анализатор эмоций, и теперь с интересом читала комментарии искусственного интеллекта о зарегистрированных в каждый момент невербальных сигналах. Едва заметный прищур глаз, изменение тепловой карты лица, наклон головы и направление взгляда — ничто не ушло от внимательного взора компьютера.

— … террористов не было, я гарантирую. Система засекла бы их чипы, — произнёс с экрана голос Майи.

Лицо президента покрыта густая сеть наложенных системой красных маркеров и рядом запульсировала надпись: «Крайняя степень возбуждения. Признаки подавляемого страха». Майя до предела повысила громкость, но шумы не позволяли расслышать того, что в этот момент сказал Хиромацу. Оставался один способ понять, что было сказано: интеллектуальный анализатор речи.

Он принял в себя фрагмент видеофайла, застыл на несколько секунд и выдал расшифровку фразы: «Если они у них были».

— Что-о? — мотнула головой Майя и вновь перечитала ответ анализатора.

Она ждала, что в том бормотании будет ругательство, пусть даже самое грязное про неё саму, но это… Рука Майи сама потянулась к чистому листу бумаги и авторучке.

«Не думает ли Хиромацу, что кто-то пытается дискредитировать его уничтожением корабля? Или он всерьёз обеспокоен проблемой терроризма? В последнее время было уничтожено несколько ячеек экстремистов, подпольные цеха закрыты, а руководители пойманы с поличным. Казалось бы, откуда взяться обеспокоенности? Ключ ко всему — эта странная фраза: «Если они у них были». И он был очень взволнован. Почему?

Что же означают эти слова? Если были что, чипы? Это абсурд, люди без личных идентификаторов не могут жить в ССП. Они не имеют доступа к медицинской помощи, к транспортным услугам, социальному обеспечению, покупкам, образованию».

Майя нарисовала больницу, банк и высотку здания ОГК, а рядом с ними фигуру человечка.

«Ни медкарты, ни банковского счёта, ни страховки жизни, ни кредита на покупку дома. В конце концов, человек не сможет рассчитывать даже на правовую защиту со стороны ОГК, — Майя перечеркнула здания одно за другим, и гражданин без чипа выпал из общества. — Какой безумец пожелает, чтобы он сам или его ребёнок не имел всего, что может предоставить ему прогресс? И кто пойдёт на то, чтобы нелегально удалить себе чип? Кто захочет рисковать жизнью и здоровьем, проводя подпольную операцию? И для чего? Чтобы стать бесправным изгоем и невидимкой? А если таких людей много?»