Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки

Посчитав государственную финансовую помощь и правила безопасности слишком строгими, Гравано пробыл в Программе защиты свидетелей всего восемь месяцев, а в декабре 1995 года вышел из нее, чтобы жить самостоятельно. В 1997 году он договорился с писателем Питером Массом о написании биографии, посвященной его приключениям в мафии. Для продвижения книги «Андербосс» Гравано давал телевизионные интервью, в которых рассказывал, что не претерпел существенных изменений в своей внешности. Единственным изменением в его лице стало выпрямление дважды сломанного носа с помощью пластической хирургии. Не раскрывая своего вымышленного имени и нового места жительства, Гравано заявил, что не боится мести со стороны своих бывших товарищей. «Я не бегу от мафии», — вызывающе заявил он.

В «Андербоссе», представляющем собой санированную версию его одиссеи от хулигана до миллионера из Козы Ностра, либо предлагаются извинения за его ужасающие убийства и проступки, либо они просто отсутствуют. Сэмми винил свою дислексию в том, что она заставила его бросить школу в раннем возрасте. Он обвинял властную атмосферу Козы Ностра в своем районе Бенсонхерст в том, что она побудила его поступить на службу к мафиози. (Давая показания против своих бывших подельников по преступному сообществу, Гравано постоянно повторял одну и ту же ложную тему о том, что он стал жертвой в юности. На суде он называл себя «продуктом среды гетто», хотя Бенсонхерст его детства был вполне жизнеспособным районом среднего и рабочего класса с ухоженными улицами и аккуратными газонами, а его семья была достаточно обеспеченной, чтобы проводить каждое лето в бунгало на Лонг-Айленде. «Это было место, где мудрецы учили детей воровать, грабить и поздравляли их, когда они убивали, — утверждает Гравано. — Это гетто, насколько я понимаю»).

Он утверждал, что его выживание как созданного человека зависит от выполнения приказов, даже если они требовали убийства и предательства родственников и друзей. Раскаявшийся гангстер представлял себя полулегальным строительным подрядчиком и владельцем ресторана, реформатором мафии, пытавшимся отучить Готти от убийств и эксцессов. По версии Гравано, после пяти лет верной службы Готти он дезертировал, поняв, что босс планирует предать его на их совместном суде. После четверти века службы на него снизошло удивительное вдохновение: уважаемые мафией кодексы чести оказались фиктивными. «Все дело было в жадности и власти, — писал Гравано о своем неубедительном, запоздалом открытии этики и ценностей мафии. — В действительности это была полная шутка».

Книга принесла ему не менее 250 000 долларов — достаточный капитал для финансирования компании по строительству бассейнов в Фениксе под названием Marathon, которое он использовал в Бруклине для одной из своих мафиозных фирм по производству бетона. На протяжении многих лет Сэмми поддерживал связь с прокурором Глисоном, который готовил его к суду над Готти. Назначенный в 1994 году судьей федерального окружного суда, Глисон обычно получал телефонный звонок от Гравано около Рождества. Ни он, ни агенты ФБР, подружившиеся с Гравано, не подозревали, что у него какие-то неприятности, но в феврале 2000 года жизнь Сэмми Быка завертелась. Вместе с женой, сыном, дочерью и ее парнем он был арестован в Аризоне по обвинению в распространении наркотиков на территории штата и на федеральном уровне. Обвинительное заключение обвиняло его в том, что он был директором и финансистом группировки, которая зарабатывала около 500 000 долларов в неделю, продавая таблетки экстази, незаконного стимулятора, любимого молодыми людьми.

Вопрос о наркотиках поднимался в ходе перекрестных допросов Гравано на процессах над Готти и другими мафиози. Адвокаты защиты тщетно пытались дискредитировать его, утверждая, что он участвовал в сделках с наркотиками. Как на свидетельской трибуне, так и позже в своей книге Гравано категорически отрицал, что имеет хоть малейшее отношение к торговле наркотиками, настаивая на том, что одним из принципов его преступного мира был запрет на наркотики. «Я лично против них — наркотиков, — неоднократно заявлял он. — Я был гангстером. Я предпочитал не заниматься наркобизнесом».

Обсуждая в «Underboss» еще одну моральную проблему, он осуждал Готти за то, что тот поощрял Джона-младшего к тому, чтобы тот стал человеком с большой буквы. Гравано писал, что никогда бы не позволил своему сыну, Джерарду, или любому другому родственнику пойти по его пути в мафию или в любой другой аспект преступности. «Я был категорически против этого, — свидетельствовал он в 1996 году. — Я хочу, чтобы мои дети были законными детьми, не имели ничего общего с тем, что я делал, и с «жизнью»». «Через пять лет после того, как его провозгласили образцовым свидетелем правительства, он стал позорным смутьяном, торговцем наркотиками, который вовлек в свои схемы самых близких родственников — не только своего сына, но и жену с дочерью.

Обман Сэмми одурачил ФБР, и он оставался в хороших отношениях с агентами до тех пор, пока власти Аризоны не задержали его с наркотиками. В сентябре 1999 года, незадолго до ареста, он выступал с громким докладом на национальной конференции руководителей бюро в Фениксе. Его тема: Как функционирует организованная преступность.

После предварительных слушаний в том же здании федерального суда в Бруклине, где он часто выступал в качестве свидетеля обвинения, Гравано и его сын признали себя виновными в сговоре с целью продажи опасных наркотиков. Тот же тип доказательств, который подвел Готти, — тайно записанные разговоры и показания предателей — теперь инкриминировался Гравано. На телефонных прослушках было слышно, как Гравано обсуждает доходы от продажи наркотиков со своей женой и дочерью. Молодые, преклоняющиеся перед героем члены его тридцатитысячной команды «Экстази» свидетельствовали, что Гравано нравилось, когда к нему обращались «Босс» и «Большой человек». Он обучал их лучшему оружию и тактике, которую нужно использовать при совершении нападений, и своим хрипловатым голосом говорил об организации в Аризоне мафии нового типа. «Он не мог сидеть в Аризоне и быть продавцом бассейнов или руководить строительной компанией, — сказала на слушаниях Линда Лейсвелл, помощник прокурора США. — Он хотел вернуть былые времена; он хотел вернуть «жизнь», вернуть власть».

После ареста у Гравано, увлеченного бодибилдинга, была диагностирована болезнь Грейвса — прогрессирующее заболевание щитовидной железы, из-за которого он выглядел исхудавшим, с запавшими глазами и большими оттопыренными ушами на безволосом черепе. В результате этого дела власти Аризоны конфисковали 400 000 долларов из имущества и книжных гонораров Гравано на том основании, что доходы от «Андербосс» были связаны с его рэкетом. Штат планировал распределить эти деньги среди семей жертв убийств Гравано.

Назвав Гравано неисправимым и нарушившим снисхождение и доверие, оказанное ему правительством и судебной системой, федеральный судья Эллин Росс приговорила его к двадцати годам. Этот срок был на четыре года больше, чем рекомендовано в рекомендациях по вынесению приговора, что свидетельствует о возмущении правительства предательством Гравано. В сочетании с признанием вины в Аризоне по обвинению в торговле наркотиками, он не имеет права на условно-досрочное освобождение до семидесяти семи лет. Сын Сэмми, который называл себя «Малыш Булл», получил девять с половиной лет.

Арест за наркотики, возможно, спас Гравано жизнь. В июле 1999 года газета Arizona Republic сообщила, что он жив и здоров в этом штате и выражает свое презрение к мафии. Гравано утверждает, что пытался замять эту историю, но газета «шантажом» заставила его дать интервью, поскольку в противном случае стало бы известно, что его жена и дети присоединились к нему в районе Феникса. История получила общенациональный резонанс, и мафиози в Нью-Йорке были возмущены тем, что он открыто живет в Аризоне, и подстрекали своих бывших соотечественников выследить его. Наглость Гравано стала грубым оскорблением для иерархии Гамбино. По мнению следователей, другие семьи подговорили Гамбино высечь Гравано за его неуважение к Козе Ностра и чтобы показать наглядный пример того, что бывает, когда предатели нагло бросают вызов мафии.

Сам опытный убийца, Гравано был готов к встрече с командой киллеров, которая, как он знал, рано или поздно начнет его искать. Он всегда был вооружен, носил пуленепробиваемый жилет, часто переезжал в разные квартиры, которые оборудовал мощной сигнализацией, и держал в доме сторожевую собаку.

Одним из тех, кому было поручено убить Гравано с помощью бомбы или пистолета, был его шурин Эдвард Гарафола, который без труда узнал бы его. Назначенные киллеры выследили Гравано, но их усилия были пресечены полицией Аризоны. Прежде чем мафиози успели расставить ловушку для Сэмми, он оказался в тюрьме по обвинению в употреблении экстази.