Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки

2. Почти все авторитетные лидеры нью-йоркских и чикагских семей находились в тюрьме.

3. Омерта — защитный кодекс мужественности и молчания — рухнула. Бесконечный исход отступников искал убежища от наказания по РИКО, сотрудничая ради мягких приговоров. Даже крупные шишки «переметнулись» после полувека, в течение которого ни один лидер или капо не перешел на другую сторону.

4. Бывшие итало-американские кварталы, изменившиеся в результате демографических и социологических перемен, больше не служили убежищами и центрами для вербовки целых поколений надежных рекрутов. Дисциплина расшатывалась, а подражатели — такие, как «Парни с Бат-авеню» из семьи Бонанно, — все чаще пристращались к наркотикам, подвергались арестам и доносили, чтобы спасти свою шкуру.

5. Альянсы рэкетиров с основными профсоюзами, в первую очередь с профсоюзами рабочих и строителей, были ослаблены или разорваны благодаря массовым осуждениям коррумпированных лидеров профсоюзов и назначению внутренних наблюдателей.

6. Денежные деревья в Лас-Вегасе для самых влиятельных семей были срублены благодаря государственному надзору за профсоюзом командных игроков, предотвращению выдачи профсоюзом кредитов запятнанным мафией отелям и приобретению крупнейших казино легальными транснациональными корпорациями. Очевидно, закончились времена, когда игорные доходы присваивались, а ужесточение лицензионного надзора со стороны регулирующих органов Невады предотвратило поглощение казино мафиози.

7. Господство над бесценными ресурсами Нью-Йорка — оптовыми продовольственными рынками, Швейным центром, мусороперерабатывающей промышленностью и конференц-центром имени Джевитса — было если не полностью ликвидировано, то в значительной степени ограничено благодаря внесению в «черный список» десятков замаранных компаний, а затем жестким законам о лицензировании, введенным администрацией мэра Рудольфа Джулиани. Эти меры регулирования рассматривались как брандмауэры, не позволяющие мошенникам вернуть себе влияние в этих коммерческих призах. (В 2005 году будет закрыт знаменитый рыбный рынок Фултон, который долгое время осаждали мафиози. Ожидалось, что перевод его предприятий в современное закрытое помещение в Бронксе усилит контроль города за соблюдением правил, направленных на предотвращение будущих мафиозных захватов).

8. Обвинительные приговоры разрушили мафиозную комиссию, и маловероятно, что другой высший орган сможет вернуть себе полномочия по разрешению споров, соблюдению традиций и поддержанию институциональных кодексов мафии.

«Нет никакого сходства с той властью, которую они имели в 80-е и 90-е годы, — говорит Джеймс Каллстром, бывший глава нью-йоркского отделения бюро и один из ключевых игроков в маневрах ФБР против мафии. — У них все еще есть головорезы и воры, но они не имеют никакого влияния и не оказывают существенного воздействия на профсоюзы, такие как тимстеры, и на основные отрасли промышленности».

Как и Каллстром, Рональд Голдсток, бывший прокурор Нью-Йорка, который сыграл важную роль в создании дела Комиссии, представляет оставшихся боргатов как дезорганизованный сброд. «Мафия настолько ослабла, что не может оказывать своим членам те услуги, которые когда-то оказывала. Никто больше не подчиняется правилам. Может, они и продолжают заниматься преступной деятельностью, но действуют как отдельные люди, а не как жизнеспособная организация».

Незадолго до своей смерти в 2003 году бывший нью-йоркский детектив Ральф Салерно, один из первых борцов с Козой Ностра, представлял ее как исчезающий анахронизм. Главной причиной ее поражения, по его мнению, стало «отупление» новобранцев. «Когда-то, не так давно, был приток молодых итало-американцев, которые хотели быть в семьях. Теперь они хотят быть генеральными директорами легальных корпораций. Семьи больше не привлекают молодых людей с мозгами».

Со своей точки зрения, адвокаты защиты предложили дополнительное объяснение череде судебных неудач, постигших крестных отцов и их высокопоставленных приверженцев. Адвокаты утверждают, что суровые тюремные наказания, назначаемые за приговоры по РИКО, спровоцировали потоки дезертиров, которые разрушили долгосрочные планы мафии по выживанию. Выражая мнение адвокатов, представлявших интересы крупных подозреваемых в организованной преступности, Джеральд Шаргель говорит: «Перспектива получить срок от двадцати до сорока лет или пожизненное заключение без права досрочного освобождения — это сильный стимул, чтобы заставить людей сотрудничать». Шаргель, защищавший Джона Дж. Готти, нескольких его родственников и Сэмми Гравано, утверждает, что присяжные стали «более консервативными» и склонны выносить обвинительные вердикты по делам, связанным с мафией. «В 70-х и 80-х годах мы получали много оправдательных приговоров. Сегодня же присяжные, услышав слово «мафия», начинают считать себя виновными. Это означает, что осталось очень мало старомодных типов, готовых рисковать судом и драконовским наказанием».

По общему мнению официальных лиц, Коза Ностра вступила в XXI век потрепанной и израненной, а некрологи готовят вдумчивые аналитики. Тем не менее, по крайней мере в Нью-Йорке, есть предостерегающие признаки, указывающие на то, что пациент еще не готов к выходу на кладбище. Рассмотрим следующие проявления в первые годы тысячелетия:

Азартные игры и ростовщичество — симбиотические «хлеб и масло» мафии — похоже, не остановить. Один из капо Гамбино был разоблачен, контролируя букмекерские конторы в Квинсе, которые приносили 30 миллионов долларов в год. Бонанно извлекали прибыль из аналогичных схем, зарабатывая 20 и 10 миллионов долларов в год на двух спортивных ставках в пригороде Лонг-Айленда. В результате репрессий, предпринятых прокуратурой Квинса, было ликвидировано высокотехнологичное международное предприятие, контролируемое Бонанно, которое, как утверждается, в период с 2002 по 2005 год обработало спортивные ставки на 360 миллионов долларов. Разумные игроки всегда предпочтут заключать пари с мафией, а не с разрешенными государством салонами внебиржевых ставок и лотереями. Ставки на бейсбольные, футбольные и баскетбольные матчи, сделанные у букмекера, имеют 50-процентную вероятность выигрыша, и при этом не облагаются налогом, в то время как обычная государственная лотерея считается несбыточной мечтой, поскольку шансы на выигрыш в ней ничтожно малы.

Кроме того, игорные сети мафии почти всегда связаны с ростовщичеством для компульсивных игроков, которым нужен мгновенный кредит, невзирая на ошеломляющие ставки по вигоришу. Двадцать бойцов и подельников банды Дженовезе в Нью-Джерси были арестованы за управление игорным и ростовщическим филиалом, где взимался астрономический доход в 156 процентов.

Несмотря на бесконечные попытки реформировать строительную индустрию и профсоюзы строителей, мафиозные семейства все еще не расстаются со своими старыми трюками. Один из возмутительных примеров — завышение стоимости реконструкции офисного здания-небоскреба на Манхэттене на 400 миллионов долларов для Metropolitan Transportation Authority, главного агентства общественного транспорта в регионе Нью-Йорка. Федеральное обвинительное заключение гласит, что разработчик проекта — давний соратник Гамбино — вступил в сговор с подрядчиками, связанными с мафией, и коррумпированными профсоюзными чиновниками, чтобы выкачать более 10 миллионов долларов за счет завышенных счетов и нарушения правил найма в профсоюзе. Застройщик признался, что в течение многих лет еженедельно выплачивал 12 500 долларов солдату Гамбино в качестве доли семьи в завышенных счетах.

В ходе другого мошенничества труппа бойцов Дженовезе и Гамбино до вынесения приговора выманила 2 миллиона долларов из «неявок», которые выдавал профсоюз, обслуживавший временные лифты на стройплощадках. Аналогичным образом, двадцать два члена Коломбо и Дженовезе входили в избранную группу, которая получила 3,5 миллиона долларов от фальшивых рабочих мест в профсоюзе, занимавшемся тяжелым оборудованием, и в профсоюзе маляров. Среди объектов, на которых трудилась мафия, были новый Музей современного искусства и бейсбольные стадионы, построенные для команд низших лиг «Янкиз» и «Метс». Среди получателей щедрых денег был сын заключенного в тюрьму босса Коломбо Кармина Змея Персико и сыновья других звезд Коломбо. Дежавю аспектом этих межсемейных афер стало создание «группы», напоминающей «клубы», созданные десятилетиями ранее мафией для распределения награбленного между различными бандами.

Федеральное большое жюри также обвинило двух сыновей покойного Джо Коломбо в том, что они прибегли к знакомой уловке в попытке «вернуться» и заручиться поддержкой семьи Коломбо. Им были предъявлены обвинения в том, что они якобы вымогали и выманивали у компаний сотни тысяч долларов за контракты на перестройку зданий и офисов.

И далеко не закончив со строительными откупами, семья Дженовезе продолжает эксплуатировать нью-йоркскую индустрию гипсокартона и плотницких работ. Спустя десятилетие после того, как федеральные власти и власти штата похвастались, что им удалось разрушить власть «боргаты» над отраслью и плененными ею профсоюзными организациями, капо и двадцать один его подчиненный были обвинены в мошенничестве и трудовом рэкете на много миллионов долларов.

Все эти преступления в строительной отрасли были раскрыты в результате расследований, начатых до 11 сентября, когда Коза Ностра все еще оставалась приоритетной целью для правительства.

Споры о том, что мафия сохраняет власть в важнейшем национальном профсоюзе — Международном братстве тимстеров, — разгорелись в 2004 году. Группа из двадцати следователей и юристов подала в массовый протест, жалуясь на то, что президент «тимстеров» Джеймс П. Хоффа, сын исчезнувшего Джимми Хоффы, препятствует их усилиям по искоренению связей Коза Ностры. Эдвард Стиер, бывший федеральный прокурор, возглавлявший усилия по очистке, утверждал, что Хоффа мешал расследованию «очагов организованной преступности» и коррупции среди руководителей профсоюза. После многочисленных расследований и осуждения высших руководителей профсоюза в 1989 году за ним была установлена федеральная система контроля, призванная искоренить влияние мафии. Стремясь покончить с правительственным надзором, младший Хоффа в 1999 году выбрал Стиера в качестве руководителя эксперимента по самоконтролю, известного как RISE — Respect, Integrity, Strength, and Ethics, — в состав которого вошли бывшие агенты ФБР. Отвергнув документально подтвержденные обвинения Стиера как «безрассудные и ложные», Хоффа пообещал искоренить любое оставшееся влияние мафии. Однако отставка назначенных им самим следователей высветила хроническую проблему: опасность постоянного реформирования профсоюзов с историей проникновения мафии.