Пять шансов из тысячи

И, не дожидаясь ее ответа, «сочувственно» вздохнул:

– Э-э-эх, чурочка ты моя нерусская…

– Убью! Два раза!!! – возмущенно воскликнула девушка, отстегнула привязные ремни и, растопырив пальцы, потянулась к шее шутника.

– Постой-постой, ты должна говорить не «убью», а «зарэжу»! – подсказал парень. Правда, не сразу, а сразу после того, как чуть-чуть подкорректировав атаку, заключил Ольгу в свои объятия.

– Зарэжу! – почувствовав прикосновение его губ к шее, покорно согласилась девушка. А через целую вечность, почувствовав, что Максим собирается ее отпустить, торопливо добавила: – Но у тебя есть шанс выжить…

– «Мышка, жить хочешь? – грозно спросил снайпер густым басом. И тут же тоненько добавил: – Ну-у-у, смотря с кем!»

– Положим, лично у тебя выбора уже нет! – продемонстрировав парню безымянный палец правой руки с новеньким обручальным кольцом, грозно сказала Фролова, потом слегка отодвинулась, чтобы оценить реакцию на свое заявление, и обломалась: вместо того чтобы согласиться с озвученной «безысходностью», Макс смотрел в иллюминатор. Причем не абы куда, а на весьма игривый костюмчик главы комитета по их встрече, ожидающей остановки самолета рядом со стояночным местом последнего!

– Кстаты, аб этом тваем «пасадке»… – почувствовав ее недовольство, с грузинским акцентом пробормотал Вересаев. – Ты, наверное, не летала с военными летчиками. Вот они – красавцы: сажают «ИЛ-76МД» чуть ли не поперек полосы, да так, что пассажиров, спящих на рампе, сдувает к пульту борттехника.

– Летать – летала. А вот приземляться – не приземлялась, так как всегда выходила по дороге… – прикрыв ладошкой его бесстыжие глазенки, «предельно серьезно» сообщила девушка и из вредности принялась рассказывать Максиму о прыжках в Коломне, во время которых спортсменов-парашютистов бросали с высоты в шесть километров. Потом описала ощущения, испытанные во время полетов на истребителях МИГ-29 и перечислила некоторые фигуры «черного пилотажа», исполненные пилотом «ЯК-52» на аэродроме Дракино.

Увы, закомпостировать развратнику мозги не получилось – поняв, чем вызвано ее недовольство, Вересаев вывернулся из захвата и негромко усмехнулся:

– Солнышко, если ты перестанешь пялиться на ножки Тиалины и обратишь свое внимание на тушки ее бодигардов, то сильно удивишься…

Обратила. Внимательно вгляделась в лицо Семена Приходько, замершего за правым плечом ап-Ульвер, затем перевела взгляд на его коллег, стоящих за левым, и удивленно хмыкнула: высоченный и широкоплечий здоровяк в модном сером костюме, вне всякого сомнения, был Измененным, а его сосед, вероятнее всего, магом!

– Судя по всему, пока мы мотались по всяким там Иллемарам, Равенстирам и Италиям, межмировой НИИ «НИХРЕНАСЕБЕ» завершил работу над языковой матрицей русского языка, а также начал обкатку первых смешанных техномагических групп телохранителей для очень-преочень-ВИП-персон!

…Правота Максима подтвердилась буквально через пару минут, когда «Фалькон» замер на стояночном месте – стоило Ольге попрощаться с экипажем и выйти на трап, как до нее донесся звонкий голос Тиалины, без всяких проблем разговаривающей на русском языке:

– Привет, ребят! Чертовски рада вас видеть! Как слетали?

– Привет, Тиль! Сделали все, что планировали… – ответила Фролова, усилием воли задвинув куда подальше не особенно приятные воспоминания о передаче семье Дзабарелла урны с прахом Паоло. И тут же сменила тему разговора: – Говоришь, как настоящая ма-а-асквичка!

Равенстирка поморщилась:

– Скажешь тоже: пять из десяти русских слов мне непонятны в принципе. Еще три настолько многозначны, что, как говорит Семен, без поллитра не разберешься. А два последних, вроде «блин», «типа» и «короче», вообще не несут никакой смысловой нагрузки!

– Ты еще не слышала русского матерного! – ухмыльнулся Вересаев. – Вот в нем все слова, кроме предлогов и союзов, являются производными от четырех-пяти базовых! При этом каждое выражение настолько точно отображает все грани действительности, что освоение этого языка требует не каких-то там пятисот миллилитров «беленькой», а цистерны чистого спирта!

– Господа филологи, матерщинники и алкоголики! На улице не май месяц, поэтому предлагаю на время прервать вашу, без всякого сомнения, увлекательнейшую дискуссию, посетить таможню, а затем переместиться на борт вертолета! – почувствовав, что вот-вот замерзнет, недовольно проворчала Ольга.

Филологи, матерщинники и алкоголики прислушались к ее словам, и уже минут через двадцать пять вся честная компания, включая телохранителей, подошла к темно-синей «Агусте», [127] готовой взмыть в небо, затянутое грязно-серыми облаками.

– Привет, Игорь! Куда летим? – улыбнувшись молодому, но на редкость безбашенному пилоту, по своему обыкновению встречающему хозяйку у дверей пассажирского салона, спросила Фролова.

– С возвращением, Ольга Александровна! Здравствуйте, Максим Евгеньевич! Если не поступит новых вводных, то домой.

127

Имеется в виду вертолет «Agusta-AW139».

– Не поступит… – сварливо буркнула ап-Ульвер. – Гор и Александр Львович клятвенно обещали сегодня, наконец, забить на работу и вернуться не позже восьми вечера!

– Трудоголики? – насмешливо поинтересовался Вересаев.

Равенстирка вопросительно выгнула бровь, а через десяток секунд, получив объяснение смысла незнакомого слова, утвердительно кивнула: – Еще какие: за последние четверо суток я их видела всего дважды, и оба раза – на комплексе!

– Бедняжечка! И с кем же ты тогда моталась по магазинам?

– С Лидией Ивановной, секретарем-референтом Александра Львовича! – сокрушенно вздохнула равенстирка, потом посмотрела на свое отражение в полупроницаемом стекле вертолета и поинтересовалась: – Кстати, как вам мой прикид?

– Избушка-избушка, павырныс к лесу пэрэдом, а ко мне задом… – с кавказским акцентом попросил Вересаев. И, схлопотав от Ольги тумака, «растерянно» захлопал ресницами: – За что?! Я просто хотел доставить Тиалине удовольствие! В смысле, убедиться в том, что она правильно подобрала размер джинсов…

…Говорить о чем-то серьезном в присутствии посторонних ни Ольга, ни Макс, ни Тиль не собирались, поэтому весь получасовой перелет с аэродрома до особняка обсуждали всякую ерунду. Ап-Ульвер рассказывала о шопинге в бутиках и о впечатлениях, полученных во время посещения ресторана «Cantinetta Antinori», а Фролова с Вересаевым, легонечко подтрунивая, советовали ей не гнуть пальцы, а начинать изучение Москвы с посещения заведений попроще. Например, вещевых рынков в спальных районах и «Макдоналдса». Зато после того, как «Агуста» приземлилась на крышу особняка и компания, спустившись на лифте, оказалась в кабинете Ольги, беседа перешла совсем в другое русло. Правда, не сразу, а после того, как путешественники были накормлены, напоены и усажены на диван.