Пятая Сила

– Моде-е-ель? – изумленно присвистнул Тирайн. – Ну, ты скажешь!

– Ну, насчет модели ты замахнулся… - без особой уверенности заявил Саадан, - но все-таки…

– Ребята, - поинтересовалась Тала, - а вам не кажется, что у вас мания величия? В Создатели захотели?

Юноши переглянулись – и фыркнули.

– Не без того. Но ты подумай, как интересно может получиться!

– Чушь может получиться, - сказала Тала без улыбки, но не сердито. – Вы замахнулись на то, что под силу лишь Стихиям. Что, надо напомнить, чем все это заканчивалось прежде?

– Кто-то должен стать первым, - пожал плечами Тирайн.

– Угу. Вы станете первыми, кого разнесет в клочья. И потом… ладно, пусть, но как вы себе это представляете? Первый закон Аэрна, надеюсь, не забыли? Про горшок с глиняными стенками сказку знаете? Силы ни в коем случае не должны соприкасаться, потому что их проявления уничтожат друг друга. Вода заливает Огонь и…

– Да, но ты посмотри – горшок-то все-таки был, - подскочил Тирайн. – Там, у старика-с-горшком…

– Да это же легенда, Тир! Детская сказочка. Где ты такой горшок возьмешь, и…

– Погоди, Тала, - перебил ее Кервин. – В том-то и смысл, чтобы достать горшок. Никакие даже абсолютно прочные вещества здесь не годятся, ибо ничто не устоит перед силой Стихий. Но если сделать сплав…

Девушка слушала очень внимательно, покачивая головой, взгляд ее затуманился – внутренним зрением она следовала за мыслью. Но потом нахмурилась и подняла руку.

– Стоп. Допустим…я поняла, хорошо. Допустим, вы найдете такой… гм, горшок. Дальше что?

– Как что? Соединение Сил позволит…

– Да это понятно, я не о том. Дальше – что?

– То есть?

– Ну… зачем вам такаяСила? Всякое действие должно иметь вектор направленности, то есть начало и окончание. Даже если у вас получится… в чем я сильно сомневаюсь… но даже если так, к удавы хотите эту соединенную Силу направить?

– О-о-о! – протянули с восторгом юноши. – Было бы что направлять, а применение найдется.

– Дурни, это же будет джинн в бутылке, - фыркнула Тала. – И что вы с ним хотите делать, господа маги? Вместо котенка использовать? Это же не просто Сила... это «что-то» вообще не будет иметь противодействия. И случись что – остановить ЭТО будет просто нечем. И некому. И даже если вы… я сказала «если»… даже если вы сможете это сделать, то зачем вам это? Дворцы возводить?

– Погоди, Тала, - Тирайн улыбнулся, подался к ней. – Это же будет совершенно новое…

– Это будут совершенно старые войны, - медленно и зло проговорила девушка. Резкая, как порыв ветра, злость обожгла, сжала душу. Не понимают. Как маленькие – не понимают! – Историю не читали, господа маги, нет? А нам вот как раз сейчас объясняют… принцип ответа за действие. Сделал – подумай о последствиях. Прежде, чем придумать – подумай, куда будешь направлять, это основа всех открытий. А вы, по-моему, это упустили. Скольким властителям вроде короля Дитриха Второго придет в голову выпустить вашего джинна из бутылки?

– Тала… дураков, конечно, найдется много. Но подумай, как много пользы может принести такой… гм, джинн.

– А сколько вреда? – тихо спросила Тала.

– Ну, Тала, - поморщился Кервин, - если так рассуждать, то наука существует лишь для того, чтобы…

– … чтобы приносить людям пользу, - перебила его девушка. – Грубо и приземленно, но точно. Вам закон Невмешательства напомнить? И вы не хуже меня знаете, почему и когда он был принят. Если бы не… мы бы разнесли по кусочкам планету, потому что Силы – это Силы, ясно?

– Тала, солнышко… - Тир, словно случайно, ласково коснулся пальцами ее руки. – Ты рассуждаешь совершенно по-женски…

– А я вообще-то женщина, если ты не заметил, - так же зло ответила девушка. – Не понял, что это значит? Или объяснить?

Таким же резким движением она встала и, отряхнув платье, быстрыми шагами пошла прочь, в темноту, мимо ошарашенных друзей, которые даже не сделали попытки задержать ее – так стремителен был и ее уход, и эта обида. Только Кервин пробормотал с удивлением:

– Что это с ней? Точно муха укусила.

С тайным удовлетворением Тала заметила, что Саадан не проронил ей вслед ни единого слова.

* * *

На следующий день Тала забыла и о том разговоре, и о непонятном своем раздражении, да и друзья не напоминали ей об этом. Встретившись снова в следующее воскресенье, они смеялись и подшучивали друг над другом, как всегда. Рука у девушки совсем зажила, и все было бы по-прежнему, если бы… если бы не тот странный взгляд, который временами замечала она, взгляд Саадана – не то испытующий, не то встревоженный. Сама себе не желая признаться, Тала почему-то думала об этом больше, чем надо было бы. А спохватившись, ругала себя дурой.

Впрочем, думать ей было особенно некогда. Гильдия Огненных магов гоняла своих учеников всерьез. Мать все чаще хмурилась и вздыхала, глядя, как Тала, возвращаясь домой затемно на почти негнущихся ногах, через силу глотает что-то и валится спать; как часами растягивает пальцы, добиваясь гибкости, как мало не до рассвета горбится над толстыми книгами на непонятном языке. Пятна сажи на щеках, руках, одежде стали, кажется, неистребимыми, в разговоре то и дело проскакивали обрывки древних, никому, кроме магов не ясных, слов. Впрочем, самой Тале все это нравилось. Несмотря на усталость, боль в натруженных мышцах и постоянную нехватку времени. Она и сама чувствовала, как сильно изменилась за это время – стала сильнее, серьезнее и, наверное, чуточку взрослее.

Но бывали моменты, когда вся наука Гильдии вылетала у нее из головы. Стоило появиться очередной записке или кому-то из друзей возникнуть на пороге… и почему-то часто хотелось, чтобы звал ее именно Саадан.

А с недавних пор другая беда… ой, беда ли, лукаво спрашивала мать. Конечно, заметила, и нельзя было не заметить восхищенных, восторженных, любящих взглядов Тирайна. Маленький, русоволосый крепыш превратился в широкоплечего, пусть и невысокого, но крепко сбитого юношу с шапкой русых волос, перевязанных простым кожаным шнурком, и темно-карими, всегда смеющимися глазами. И как он этими глазами смотрел на нее, подружку, прежде всего лишь товарища! О его влюбленности знали, кажется, все, включая дворовых кошек. Правда, смеяться над магом Гильдии мало находилось охотников… и как же шел ему этот светло-зеленый камзол с нашивками – пока еще ученика – на левом рукаве.

Тирайн проводил в доме профессора ин-Реаля, кажется, больше времени, чем в своей комнатушке, которую снимал неподалеку от Академии. Если бывал не занят в Гильдии и не в поездках, каждый вечер, ровно в семь – часы сверяй! – звякал колокольчик, и коренастая фигура, то засыпанная снегом, то мокрая от дождя (станет маг Земли тратить силы на такую мелочь, как защита от дождя), то раскрасневшаяся от холодного ветра, неизменно возникала на пороге. Старая нянька ворчала, но украдкой подсовывала «мальчику» ватрушки, за что Тирайн горячо благодарил ее. Отец посмеивался в густые усы, но подтрунивать над дочерью не собирался - он любил ее. Мать же в открытую восхищалась и внешностью молодого мага, и… и, кажется, его положением. У Тирайна хватило ума еще в детстве рассказать ей, кто он такой.