Пятая жертва

Трауберг вспыхнул.

– Какое это имеет отношение к делу? – недовольно спросил он.

– Вопросы задаю я, а вас еще в начале нашей беседы я просила отвечать на них внятно и искренне, – спокойно парировала Вершинина, – и не нужно говорить со мной таким высокомерным тоном. Сестра не давала вам денег?

– Нет, – раздраженно ответил Марк, – мне хватало отцовских.

– А как насчет вашей мечты уехать в Америку?

– С этим придется подождать, – Марк вздохнул, – я не спешу. Рано или поздно мне удастся убедить отца.

– Разумно, – Вершинина задумчиво посмотрела в окно, а потом перевела взгляд на Марка.

– А когда вы виделись с Маргаритой в последний раз?

– Недели две назад.

– А конкретнее?

– По-моему, пятнадцатого… или шестнадцатого… – неуверенно проговорил Марк, – помню, что вроде пятница была.

– Пятница? – переспросил Мамедов, быстро листая блокнот. – Щас, календарь найду. Та-а-ак, пятница… пятница была пятнадцатого числа.

– Вы пришли на работу к Маргарите?

– Да.

– Во сколько примерно это было?

– Около четырех. Мы собирались вместе пойти на концерт, а по дороге решили заглянуть к Оксане.

– Девушки были знакомы?

– Болтали пару раз. Они не особенно стремились развивать отношения.

– Понятно. И как же прошел вечер?

– Мы были на концерте.

– Втроем?

– Нет, я и Маргарита. Оксана не такая меломанка, как мы, вернее, у нее другие вкусы.

– А после концерта?

– Я проводил Марго и пошел домой.

– Вы были в консерватории или в филармонии?

– Не пойму, – спохватился Трауберг, – какое все это имеет отношение к тому, что случилось с моей сестрой?

– Еще немножко, потерпите. Так где вы были?

– В консерватории.

– Что было в программе?

– Чайковский, Шопен, Бетховен.

– А вы знали, что Маргарита незадолго до убийства получила от вашего отца солидную денежную сумму?

Трауберг сделал удивленное лицо.

– Впервые от вас слышу.

– Ну что ж, Марк Львович, спасибо вам за помощь, не смею вас больше задерживать. Если мне потребуется еще какая-нибудь информация, я позвоню.

– До свидания, – Трауберг поднялся и направился к двери.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

* * *

– Ты вообще, собираешься идти домой, или мне отправлять тебя под конвоем? Время уже второй час.

– Сейчас, Валентина Андреевна, только дождусь Николая с фотографиями.

Алискер сидел в вершининском кабинете в кресле у столика с чайником, держа в правой руке недопитую чашку чая.

– В любом случае, я не позволю тебе работать, – Вершинина прохаживалась по кабинету с сигаретой, – даже и не мечтай.

Ей тоже не терпелось взглянуть на фотографии. Она уже собиралась было позвонить Антонову на сотовый, но тут он сам появился в дверях кабинета, держа в руках объемистый коричневый пакет.

– Спасибо, Коля, – поблагодарила его Вершинина, – можешь идти отдыхать.

Коля попрощался с Вершининой и с Мамедовым и вышел из кабинета. Разорвав пакет, Валандра высыпала его содержимое на стол. Мамедов подошел и встал рядом.

Это были большие, размером с лист писчей бумаги, черно-белые фотографии, явно выполненные профессиональным фотографом. Все они были разделены на пять стопочек, по нескольку фотографий в каждой. На обороте каждой фотографии были дата, фамилия, имя и отчество жертвы и еще кое-какие пометки.

Вершинина обошла стол и села в свое кресло, Алискер пристроился в кресле для посетителей. Взяв одну стопку фотографий в руки, Вершинина начала их разглядывать. На них был изображен труп Маргариты Львовны, снятый с разных сторон. Отдельно, крупным планом было дано лицо жертвы с выколотыми глазами и участок груди, на которой был запечатлен знак, оставленный маньяком: яблоко, внутри которого была сделана надпись «TARSUS».

На обороте одной из фотографий с общим видом было написано: «Тридцатое мая тысяча девятьсот девяносто девятого года четыре часа двадцать минут. Трауберг Маргарита Львовна, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения.» Ниже был написан ее адрес.

Вершинина передала фотографии Мамедову и взяла другую стопку.

– Ну, посмотрел? – спросила она Алискера, когда последняя стопка фотографий прошла через их руки. – Иди, скажи Болдыреву, чтобы отвез тебя домой.

– Погодите минутку.

Он достал из заднего кармана брюк небольшой блокнот и вынул из него численник.

– Давайте-ка посмотрим.

– Что?

– Вот, смотрите. Первая жертва – Береговая Людмила Петровна – двадцать седьмое декабря прошлого года, в январе – никого. Следующая жертва – Ермонская Елена Викторовна – седьмое февраля этого года, затем – четырнадцатое марта, девятнадцатое апреля и тридцатое мая. Это не может быть простым совпадением.

– Ты хочешь сказать, что все убийства были совершены в воскресенье? – посмотрела на него Вершинина.

– Вот именно. Кроме апреля. Девятнадцатое апреля был понедельник.

– Здесь указано не время убийства, а время, когда были сделаны фотографии. Маргарита Трауберг, скорее всего, была убита вечером двадцать девятого мая, а в три пятнадцать преступник покинул место убийства, это зафиксировано у нас в журнале.

– Тогда с большой долей вероятности можно предположить, что и всех остальных он убил в субботу.

– А как же девятнадцатое апреля?

– Значит, труп был обнаружен не сразу, это можно проверить в прокуратуре.

– Если даже это и так, – Вершинина закурила, – что нам это дает?

– У преступника есть своя система.

– Да, есть, – согласилась Вершинина, – и, разгадав ее, мы сможем быстрее отыскать этого маньяка.

– Как вы думаете, что означает это яблоко и надпись «TАРСУС» внутри?

– В этом знаке зашифрованы его фамилия и адрес, – усмехнулась Вершинина, – кстати, ты знаешь, – она вспомнила вчерашний разговор в ресторане, – это предположение может быть недалеко от истины.

– Вы скажете тоже, – скептически произнес Алискер, – может быть, там есть и год его рождения?

– Может быть… – задумчиво произнесла Валандра.

– А вы знаете, Валентина Андреевна, это словечко Тарсус чем-то мне знакомо. Скорее всего, это что-то латинское или греческое. Нет, все-таки латинское.

Мамедов взял одно фото с вырезанным знаком и начал его рассматривать.

– Это может быть все что угодно: имя собственное, географическое название или просто обозначение предмета, – задумчиво произнесла Вершинина.