Пятизвездочный жених
Шрифт:
– Герыч решил еще раз все проверить, но почему?
– Откуда я знаю?
В задумчивости я отломила кусочек круассана и отправила в рот.
– Это все Аполлинария. Она обещала, что поможет его убедить, поднимет записи камер.
Лизка пожала плечами.
– Аркадий все пытал меня, где ты. А я-то ничего знать не знаю! Звоню – у тебя абонент не абонент, домой приезжаю – никого нет. Макс тоже не в курсе, сам в шоке. Стала знакомых обзванивать, вот до Женьки и добралась. Я тур у него купила. Представляешь, этот гад мне даже скидку не сделал!
– Подожди,
– Откуда я знаю? Сама у него спроси!
Она придвинула свой айфон последней модели.
– Да ладно… Зачем? Вот вернусь в Москву, тогда… – Я вытянула из вазочки салфетку и принялась ее разглаживать.
Лизка хмыкнула:
– Боишься его, что ли?
– Да есть немножко. И прекрати ухмыляться! Он, между прочим, мой начальник!
– Ну, так девчонкам своим позвони!
– Номера не помню, они в моем мобильном забиты.
– Тогда мучайся!
Она права, зачем мучиться? Не съест же меня Герыч, в конце концов?! Да и после нашего разговора на стоянке телефонный звонок казался сущим пустяком.
– Ладно. Беру подсказку: звонок другу! – решилась я.
– Бинго!
Лизка потыкала на кнопки телефона и протянула его мне. Пошли длинные гудки, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Аркадий Георгиевич? Это Маша.
– Дерьмо! – заорал мне в ухо шеф.
– В каком смысле? – пролепетала я.
– Это что за текст? Дерьмо в сахарном сиропе! Привет, Маш, это я не тебе. Куда пропала? В общем… Я приношу свои извинения, я был неправ, все оказалось именно так, как ты предполагала. Такая вот хрень… Так что завтра можешь выходить на работу. А лучше прямо сегодня.
– Сегодня я не могу, я сейчас не в Москве, у меня самолет только в воскресенье и…
– Что за дерьмо!
– Вы это мне? – на всякий случай уточнила я.
– Конечно, тебе! По-твоему, я разговариваю сам с собой? Решила себе отпуск устроить? Ладно, но чтоб в следующий понедельник была на студии как штык! У нас тут снимать некому, а у нее самолет в воскресенье.
– Аркадий Георгиевич!
– Ну, что еще? – рявкнул он.
– Кто взял ваш кошелек? Карина?
– Эльвира! Нет, Эльвира, ты издеваешься? Конечно, переписать! Может, ты хочешь, чтобы этот дерьмовый текст я сам переписывал? Зачем тогда ты здесь целыми днями трясешь своими…
И он отключился.
– Психопат, – фыркнула я. – Выходи на работу! А может, я обиделась? А может, меня уже на другом канале с руками и ногами оторвали!
– Ну и что? – спросила Лизка.
– Так и не выяснила, он отключился.
– Ну, так перезвони!
– Да ну… Герыч все-таки мой начальник, не могу же я названивать ему каждые пять минут. Скажет еще, что я в него влюблена! Итак, понятно, что это Карина. Больше некому.
– Элементарно, Ватсон! – сказала Лизка с набитым ртом. – Ты извини, в занюханном чартере, которым я летела, еда так странно выглядела, а пахла и того хуже… Словом, я жутко голодная!
Я отлепила с ее щеки кусочек какого-то фрукта.
– Спасибо тебе!
– За что?
–
За то, что оседлала занюханный чартер и бросилась на мои поиски. Ты лучшая на свете подруга!– Да ну… Я вовсе и не из-за тебя оседлала. Просто давно собиралась поехать к морю.
После завтрака мы отправились на пляж. Расположились у самой воды – Лизка развернула журнал, а я растеклась по шезлонгу, блаженно прикрыв глаза. На берегу визжали дети, где-то далеко, словно майский жук, жужжал прогулочный самолет. Душа плыла, как тополиный пух в небе. Меньше чем через неделю я вернусь в Москву, выйду на работу, и все будет, как раньше. Я была счастлива.
– Эй, Машка, очнись! Может, искупаемся?
Громкий шепот вернул меня на землю, и я открыла один глаз.
– Не пойдешь купаться, пока все не съешь! – Тетка с пластиковой тарелкой совершала привычную пробежку. – Сейчас тебя Баба-яга утащит! Видишь, уже плывет за тобой, вон, в красной панамке!
Красная панамка, плескавшаяся у берега, чуть не утонула от возмущения.
Лизка умильно вздохнула:
– Какая прелесть эти детки!
– С каких это пор ты полюбила детей?
– Я их всегда любила, – отмахнулась подруга, – и хочу как минимум трех!
– А как же ужастик про лишние сантиметры на бедрах? – улыбнулась я.
– Уж конечно, я не собираюсь рожать сама. Найму суррогатную мать.
– Ты вообще представляешь себе, что такое материнство?
– Конечно! Так и вижу: мы с Алексом в Альпах. Несемся со склона на лыжах, а внизу в дизайнерской коляске мирно посапывает наш малыш. Ну, что ты застыла? Пойдем купаться! Только подальше от детского пляжа! – Лизка сморщилась, будто увидела таракана. – Знаешь, мне всегда кажется, что в тот момент, когда я проплываю мимо детей, они все писают в воду!
– Алекс сделал тебе предложение? – Я хотела спросить это небрежно, но голос предательски дрогнул.
– Нет, но скоро я его дожму. Как ты думаешь, он будет мне изменять?
– Э-э-э… Думаю, нет.
Знаю, сама себе противна! Я должна сказать ей. Должна сказать правду лучшей подруге хоть раз в своей долбаной жизни. Поставив руку козырьком, я напряженно наблюдала, как Лизка приближается к воде. Она вернется, и мы поговорим. Желудок тревожно сжался. Нет, скорее я умру на месте. Духу не хватит. Хотя… Разве это страшнее, чем когда тебя прилюдно объявляют воровкой?
– Зря ты со мной не пошла, вода – восторг! – Расположившись на шезлонге, Лизка намазывалась кремом.
Сейчас скажу ей.
– Знаешь, насчет твоей свадьбы…
– Да? Кстати, я уже заказала платье!
– Но он же еще не сделал предложение?!
– А! Со свадьбами вечно такая канитель, пока суженый дозреет до предложения, платье как раз будет готово! – Лизка счастливо рассмеялась.
Нет, не могу ей сказать!
– Хочу, чтобы ты была моей свидетельницей! Или подружкой невесты? Как это теперь называется? Вообще-то у меня будет три подружки невесты в одинаковых платьях! Их я тоже хочу заказать в Италии!