Пятнадцать тысяч монет

С этого дня Ли-музыкантша вколола в волосы шпильку.^{82} Как положено в таких случаях, невесте были поднесены подарки^{83} — жених послал к ней в дом письмо и дикого гуся. Наступил назначенный день, и учитель У женился на этой девушке. Супруги зажили очень дружно:

Если птицы луань и феникс В дружбе живут, Если селезень сизый и утка^{84} Рядом плывут, Если всегда они вместе, И ночью, и днем, — Значит и в будущей жизни Быть им вдвоем!

Рассказывают, что однажды — а дело было в середине месяца — рано поутру, когда учитель У еще лежал в постели, к нему явились на поклон ученики.

— Мне придется встать первому и выйти к ним, — сказал учитель жене.

На кухне он столкнулся со служанкой Цзинь-эр. Но в каком она была виде: волосы взъерошены, глаза вылезли из орбит, шея в крови! Учитель громко вскрикнул и, потеряв сознание, упал на пол. Тут подошла жена и стала приводить его в чувство. Вместе с Цзинь-эр, которая все время оставалась на кухне, она помогла ему встать.

— Ты что-нибудь увидел? — принялась она его расспрашивать.

Но учитель был человек благоразумный и заботился о том, чтобы в семье все было в порядке, — разве он мог признаться, что видел привидение? К тому же он и сам допускал, что это ему померещилось. Вот почему он сказал совсем не то, что было:

— Я вышел неодетым, женушка, меня прохватило холодным воздухом, я неожиданно почувствовал слабость и упал.

Цзинь-эр быстро подала на стол, чтобы учитель мог подкрепить свои силы. Он поел, и тем дело кончилось. Но только в душу его вкралось сомнение.

Не будем занимать вас пустыми разговорами. Настал праздник Цинмин.^{85} Уроков не было. Учитель У переоделся и пошел погулять, предупредив жену. Он направился к горе Ваньсунлин, к храму Цзинцысы любоваться видами. Когда он уже собирался идти обратно, он вдруг увидел, что какой-то мужчина ему усиленно кланяется. Учитель ответил на приветствие. Оказалось, что это хозяин винной лавки, находившейся напротив храма.

— У меня в лавке сидит один господин, — обратился он к учителю У. — Он просил меня позвать вас.

Войдя вместе с хозяином в лавку, учитель встретил там судью окружного управления Вана, которого звали господин чиновник Ван Седьмой.

— Я увидел вас на улице, учитель, — сказал господин Ван Седьмой, когда они поздоровались, — но счел неудобным кричать вам и попросил хозяина лавки пригласить вас сюда.

— А что вы, господин, намерены теперь делать? — полюбопытствовал учитель.

«Учитель У совсем недавно женился и уже оставляет жену дома одну. Дай-ка я его развлеку», — подумал про себя господин Ван Седьмой, а вслух сказал:

— Я хотел бы пойти с вами, учитель, на кладбище. На днях ко мне приходил могильщик и рассказал, что персиковые деревья уже в цвету и грушевое вино готово. Пойдемте туда и выпьем несколько чашек!

— Хорошо, — согласился учитель.

Они вышли вдвоем из лавки и направились к дамбе Сугунти.^{86} Всюду было множество людей, наслаждавшихся весенней природой, совсем как в стихах:

Нынче здесь, словно в столице. Целые толпы людей! Сколько нарядных колясок, Выхоленных лошадей. День все светлее, светлее, Дует чуть-чуть ветерок. Каждая птичка щебечет, Каждый раскрылся цветок. Флейты и барабана Слышится громкий зов — Ждут не дождутся подмостки Танцовщиков и певцов. Смех раздается веселый, Не молкнет кругом разговор, Павильоны, цветные беседки Привлекают невольно взор. Пляшет конь под всадником юным, Золотые звенят стремена. В красном платье, подняв занавеску, Смотрит девушка из окна.

У Наньсиньлу учитель и господин Ван Седьмой взяли лодку и переправились прямо к пристани Маоцзя. Оттуда извилистыми тропинками они пришли к Юйцюани и Лунцзину. Могилы семьи господина Вана Седьмого находились у гряды Тосяньлин в Западных горах. Как были величественны эти горы! Потом они стали спускаться, прошли около одного ли и оказались перед могилами. Здесь их встретил могильщик Чжан Ань. Господин Ван Седьмой заказал вино и закуску. Они сели вдвоем в маленьком саду на склоне горы. Грушевое вино домашнего приготовления было очень крепким, и вскоре они сильно опьянели. Тем временем небо поблекло. Давно уже:

К западу диск склонился. На востоке месяц родился. Красавица свечку зажгла, В покои свои вошла. Продал рыбу рыбак, и теперь Он уже стучит в свою дверь. Пастушок на корове верхом Едет и машет кнутом. А деревня совсем не видна — Вся цветами скрыта она.

Итак, день клонился к вечеру. Учитель У намеревался отправиться в обратный путь.

— Давай, выпьем еще по чашке вина и пойдем вместе, — предложил ему господин Ван Седьмой. — Мы пройдем через гряду Тосяньлин, выйдем на дорогу Цзюлисун и переночуем у певицы.

Учитель У ничего не ответил господину Вану Седьмому, но про себя подумал: «Я ведь совсем недавно женился, и жена ждет меня дома, а я вынужден проболтаться где-то целую ночь. Жена, конечно, будет ждать меня — разве это хорошо? Даже если я сейчас отправлюсь прямо к воротам Цяньтан, я не успею — они уже будут закрыты. Остается только, цепляясь друг за друга, тащиться через гору».

И представьте себе, как нарочно, с северо-востока надвинулась туча, на юго-западе лег туман и пошел такой сильный дождь, словно это Млечный Путь излился на землю или океан вышел из берегов. Вот какой ливень! Спрятаться было негде. Сквозь потоки воды они прошли еще несколько десятков шагов и увидели небольшую бамбуковую беседку.

— Здесь мы и укроемся, пока идет дождь, — сказал господин Ван Седьмой.

Не доведись им прятаться от дождя, они никогда и не заглянули бы в это место. Но говорят ведь:

Мясник барана и свинью ведет Туда, где смерть их неизбежно ждет.

Они подбежали к беседке, чтобы в ней спрятаться. Оказалось, что она стоит у ворот заброшенного кладбища. В ней было пусто. Они сели на камни и стали ждать, когда кончится дождь. Вдруг сквозь струи дождя они заметили, как кто-то, одетый словно владыка ада, перепрыгнул через бамбуковую изгородь на кладбище, вскочил на одну из могил и закричал:

— Эй, Чжу Сяо-сы, негодяй! Я тебя ведь зову! Что ты, такой-сякой, сегодня не показываешься?

— Сяо-сы идет, папаша, — донесся из-под земли ленивый голос.

Вскоре могильная насыпь разверзлась, оттуда вылез какой-то человек и ушел с тем, кто его звал. Учитель и господин Ван Седьмой от ужаса задрожали. Между тем дождь прекратился, и они бросились прочь. Было скользко, да к тому же они тряслись от страха; сердце в груди прыгало, как олененок, ноги подгибались, как у петухов после хорошего боя; но они, не оглядываясь, спешили дальше, будто за ними гнались тысячи пеших солдат и десятки тысяч всадников. Добравшись до вершины горы, они прислушались: внизу, в ущелье, казалось, кто-то рубит дрова. Немного спустя они увидели повелителя ада — он гнался за тем самым человеком, который вышел из могилы. Когда оба скрылись из глаз, учитель и господин Ван Седьмой бросились наутек. На склоне горы им попался заброшенный храм Горного духа, они вбежали туда, поспешно захлопнули за собой дверь и налегли на нее всей своей тяжестью. Вот уж, поистине, они не смели даже громко вздохнуть и только прислушивались к тому, что творилось снаружи.