Пятый прыжок с кульбитом

Темноокая и чернохвостая красотка окинула диспозицию цепким взглядом.

– Осинов и Прокопенко, знакомая пара гнедых, - недоуменно воскликнула она, привычным жестом уложив руку на рукоять дубинки, что висела на поясе.
– А не вам ли я советовала навсегда исчезнуть из моего района? Настоятельно рекомендовала, черт бы вас побрал!

– А мы что? Мы ничего...
– пробормотал один из гопников.

Боевая красотка притопнула ножкой в ботинке:

– Ну-ка быстро сплющились отсюда, пока у меня хорошее настроение!

Пара гнедых и без того успешно пятилась задом. А после окрика развернулась и рванула бодрой рысью прочь.

– Привет, Лёля, - полицейская девица повернулась к соломенной блондинке.
– Ты в порядке?

– Нет, Ника, - блондинка страдальчески скривила пухлые губы.
– Не в порядке. Третью ночь не сплю! Плечо ноет, сил моих нет. Но еще хуже, когда оно стреляет...

Внимательно осмотрев беседующих дам, Рекс уселся у моих ног. Блондинка заслуживала только жалости, а вот от полицейской девицы исходила сила и властность. Опасности для нас она не несла, но мало ли что, бдительность не повредит. Теперь, после пережитого стресса в пыточной камере ветлечебницы, волкодав ничего не боялся. Он не сломился, наоборот, сам взошел на эшафот и победил страх. Рекс ощущал небывалый прилив сил - неуверенность из каменной глыбы испарилась, осталась одна лишь мрачная крепость.

– Ты не представляешь, Ника, какой это кошмар, - продолжала изливать душу блондинка.
– Страшнее только зубная боль.

– И с больным плечом ты ходишь в ветеринарную клинику?
– изумленно хмыкнула та.

– Да, а что?
– блондинка надула и без того надутые губы.
– Здесь у меня знакомый врач работает, он знаменитый мануальщик.

– Чего-чего?
– лейтенант подняла тонкие брови.

– Ну, костоправ, - пояснила блондинка.
– Массаж спины и процедуры, а потом он руками на место все ставит. Мануальная терапия.

– Не мануальщик он, а халтурщик, - подумал я, разглядывая серое облако боли на девичьем плече. Но вслух сказал иное: - Дорого это, наверное, когда на место все ставят?

– Здоровье дороже, - отмахнулась блондинка. И скривилась вдруг, схватившись за плечо.
– Снова стрельнуло!

От чужой боли у меня самого плечо заломило. Так уже бывало, когда человек вызывает симпатию. И тут черт меня дернул вмешаться - невмоготу стали мучения такой красоты.

– Положите руку на плечо, Лёля. Там, где болит.

Мягким посылом я сгустил свою волю. Невидимая нить потянулась к блондинке, и связала нас одним желанием: положить руку на плечо. Девушка послушно выполнила команду, и тогда я, так же мягко, послал следующую:

– Закройте глаза. Представьте: шумит водопад, бежит речка. Вы опускаете руку в воду. Холодную, кристально чистую воду, и все ваши проблемы смывает потоком...

Я сделал вид, что поправляю ее руку на плече, а сам незаметно сорвал серое облако боли. После очередной пары дежурных фраз и завершающих пассов у блондинки прояснились глаза.

– Мамочки, неужто полегчало?
– она недоверчиво оглянулась. А потом, просияв синим взглядом, осторожно покачала рукой.
– И стрелять вроде перестало... Вы мне не продиктуете текст еще раз, я запишу?

– Сделаем проще, - вздохнул я, смахивая пот со лба.
– Оставьте ваш телефон, позже скину файлики. Там и тексты, и видео из ютуба есть.

Во время обмена координатами и именами, и с Никой тоже, рядом скрипнула тормозами пурпурная «Ауди» представительского класса. Почти пятьсот лошадиных сил, нам так не жить... Задняя дверь раскрылась, выпуская из приземистого седана крепкого седого мужчину в деловом костюме. Рекс бдительности не терял, он моментально насторожился. Но мужчина подходить не стал, он даже дверь не закрыл.

– Управилась, Лёля?
– начальственный баритон скорее утверждал, чем спрашивал.
– Вот и славно. Поехали, время. Губернатор ждать не любит.

– Бегу-бегу! Не забудьте файлики, - кокетливо улыбнувшись мне, блондинка махнула рукой девице. Мужчина же, скользнув оценивающим взглядом стальных глаз по мне, а потом по охранникам за спиной, остановил свой взор на полицейской девице:

– О, Ника, здравствуй! Я тебя сразу и не узнал. Как мама?

После ответного приветствия с дежурной улыбкой, лейтенант поджала губы:

– Неважно, Егор Кузьмич. Болеет мама.

– Жаль... Я слышал, ее на пенсию оформили?

– Да, совпало как-то, - девица пожала плечами.
– И выслуга лет, и болезнь, все случилось одновременно.

– Обидно вышло...
– голос мужчины приобрел скрипучий оттенок.
– Ты привет передавай, ладно? И если что надо, звони прямо мне, без чинов. Чем сможем, поможем. Может, деньги нужны?

– Спасибо, деньги есть. Я свою квартиру продала, живем теперь с мамой вместе, как раньше, - лейтенант замолчала и вдруг залилась алым цветом. Но это было не смущение красной девицы, а скорее злость на себя, обстоятельства и еще что-то, что скрывалось за обстоятельствами.

А мужчина на это крякнул, подавляя эмоции. Прощально кивнув, усадил даму, потом сел следом. Автомобиль беззвучно тронулся с места.

– «Шумит водопад, бежит речка», - горько прошептала полицейская девица.
– Как у вас все просто! Вот бы моей маме кто так посоветовал. И все бы проблемы разом ушли...

До меня вдруг дошла ускользающая деталь, что последние минуты не давала покоя: фиолетовые глаза лейтенанта полиции. Говорят, это настолько редкий цвет, что аметистовый оттенок радужки глаз, переходящий в темный фиолет, считается мифом. Может быть, может быть. И согласиться можно бы, если однажды такое уже не видел. Поэтому напрашивался простой вопрос, ведь при обмене телефонами Ника назвала только имя:

– Если не секрет, как твоя фамилия?

Полицейская девица подобралась:

– Разве я не представилась? Простите. Лейтенант полиции Авдеева.

Я кивнул своим мыслям:

– И маму зовут Елизавета Сергеевна?

Это вопрос я задавал для проформы, не сомневаясь в ответе.

– Да, - кивнула она.
– Елизавета Сергеевна Авдеева. Вы знакомы?

– Было дело, - согласился я. Скрывать тут нечего, что было, то сплыло и быльем поросло.
– Встречались в прошлой жизни. Давненько, правда. Давай поговорим об этом вечером? Некогда сейчас. У меня тут дело неотложное, собачка рожает. Как освободишься, позвони. Хорошо?

Собачка рожать не собиралась. Она дремала в углу, в родильном ящике с низкими бортиками. На белой подстилке рядом с ней лежал очищенный банан. Врачебная бригада не скучала - за рабочим столом занималась очередной хворой кошкой.

– Ничего не ест, не пьет, и не рожает, - доложила докторица, выпроводив мяукающего пациента с хозяйкой.
– Только скулит иногда. Щенки в утробе очень активные, прыгают, будто рыбы на льду.

– Мальчик, можно кушать, - сообщил я приятную команду. Собачка оживилась, но не двинулась. Кивнув, я добавил: - Не хочешь? Тогда можно рожать.