Пыль моря
Шрифт:
– Отчаиваться нечего! Их всего-то трое, тащи мешки в лес. Полчаса у нас ещё есть.
Никто не стал мешкать, и в считанные минуты лодка осталась пустой. Продрались шагов на сто с лишним глубже в бурелом и там затаились. С напряжением вслушивались в едва долетавшие до них звуки переправляющихся маньчжур.
– На лошадях тут не проедешь, – молвил Мишка. – Пешком попрутся. Можно попробовать тюкнуть одного-другого. Гляди и одолеем, а?
– Что сделаешь без оружия? – И-дун опасливо озирался по сторонам.
– А топоры, а ножи? Дубьё можно прихватить. По башке хрястнешь –
Мишка не стал ждать, а направился в сторону маньчжуров, осторожно раздвигая кустарник. Им овладел азарт охотника. В голове проносились отрывки его охотничьих похождений. Навыки ещё не сгладились, и он с радостью ощущал это в себе. Редкая веточка хрустнёт под ногой. Сзади пыхтели китайцы и он нетерпеливо предостерегал их жестами.
Маньчжуры переправились, было слышно, как они переговаривались. Видно, не решались двинуться в сгущающейся темноте. С другого берега им с угрозами кричал начальник, требуя поторопиться. А тем хорошо были слышны его гневные приказания.
Уже слышался тихий звон упряжи пасущихся коней. Тихие переговоры не позволяли беглецам расслышать слова, но по шуршанию кустов можно определить, что трое солдат всё же двинулись по берегу реки. Голоса их стихли.
Мишка залез на толстый ствол тополя, наклонившегося к реке. Остальные отошли на несколько шагов назад. Затаились в напряжённом ожидании.
Мишка примеривался увесистой дубиной и осторожно отгибал мешающие ветви. Шум шагов приближался, но в сумерках ничего нельзя было разглядеть. Однако он и так отлично знал, что маньчжуры продираются сквозь чащу и до них не более двадцати шагов. Их движения были осторожны, солдаты часто останавливались и совещались. Мишка злорадно улыбнулся:
Боитесь, стервецы! Посмотрим, как вы меня брать будете, нехристи?
Он условился с друзьями, что он саданёт последнего по башке, а остальные набросятся на других. Внезапность должна сыграть им на руку.
Мишка заметил неясное движение кустарника впереди и сжался в напряжении хищника, готового к прыжку. Шагах в пяти солдаты остановились и стали тихо переговариваться. Слов Мишка не понимал, но в них угадывалась неуверенность, и это взбодрило. Он только опасался, что те не осмелятся двинуться дальше, а вся затея с засадой провалится.
Наконец тройка солдат двинулась вперёд. Ружья держали в руках с дымящимися фитилями, запах дымка ударил в ноздри. Они шли шагах в двух друг от друга и оглядывали тёмные кусты, направляя в ту сторону стволы тяжёлых ружей.
Мишка приладился и со звериным воплем вложил всю силу в удар. Дубина скользнула по голове заднего и проломила плечо. Мишка свалился с дерева и плюхнулся на тело маньчжура. Остальные рванулись назад, выдёргивая сабли из ножен. Тяжёлые сапоги больно ударили Мишку по спине. Раздался щемящий крик, всё смешалось в возгласах и ударах. Мишка с трудом поднялся и услышал удаляющиеся звуки убегающего человека. Вдали заверещал конь, испугавшийся криков. Дальше
в лесу протрещала птица, и остались только тяжёлое дыхание и невнятные возгласы.– Утёк кто-то всё же! – прошептал Мишка и добавил уже по-китайски, обращаясь к товарищам: – Упустили солдата.
– И так хорошо, – отозвался Тин-линь, присаживаясь на трухлявую колоду и отирая пот с лица.
– Ух и страшно было! – уже веселей заметил И-дун.
– Ювэй, поди, в штаны наложил, – ответил Мишка. – Поспешить к мальчонке надо. Дитя ведь. А что ж с нашими солдатиками? Вроде ещё живые.
Двое маньчжур тихо постанывали в переплетении ветвей и травы.
– Вот и оружием разжились, – довольным тоном заметил Мишка, поднимая тяжёлое ружьё. – Хоть и неказистое, да всё ж спокойней теперь.
– Оставь их, пусть подыхают, а нам скорее к лодке. Пока не очухались, надо проскочить перекат, – Тин-линь заторопился, хватая ружьё.
– Постой! Обутки ихние надо снять. В тайге без них шагу не сделаешь, –Мишка стал стаскивать сапоги с маньчжур. И-дун стал помогать. Солдаты подвывали им и что-то говорили, но их не слушали.
– Халаты тоже нечего оставлять им, – предложил И-дун. – Может пригодятся. Военные ведь одёжи.
– Хорошо, но поторапливайся, – Мишка уже пошёл назад.
– Уже почти стемнело, – сказал Тин-линь. – Пора уходить, да передохнуть, а то ноги протянуть можно. Всё дрожит у меня.
– Так и сделаем. Теперь опасаться нечего, не осмелятся теперь на нас напасть. А ты опасался! Им ещё страшней нашего. Так всегда и поступай. А уж ежели страх заметишь у врага, то кидайся на него, и всегда твой верх будет.
– Отчаянный ты, Миш.
– А что её жалеть-то, жизнь! Она, конечно, хороша, да больше века своего не проживёшь. А век тот в руках всевышнего. Он всем распоряжается.
– А всё ж страшно. Хорошо в этот раз духи были на нашей стороне, а в другой раз как будет?
– Ничего, ваши духи да мой бог, вот и сладится дело. Не робей!
Запыхавшийся И-дун догнал их у самой лодки, где дрожал в страхе их маленький друг Ювэй. Мишка сразу стал рассказывать с весельем в голосе все интересные эпизоды драки и Ювэй оживился и перестал дрожать.
– Вот так мы и одолели твоих богдойцев. Не велико дело. И перестань дрожать. Мужчина ведь ты. Смелость поднимай в себе, она у каждого имеется. А то запрячешь в глубину живота, тогда достать её оттуда завсегда трудно. Так что держи её поблизости и не робей! – Мишка ласково похлопал мальчишку по спине и стал помогать вытаскивать лодку к реке, шлёпая ногами по каменистому руслу ручья.
И-дун шарил руками по мешкам, проверяя все ли на месте. В темноте можно забыть какой из них.
Луны ещё не было и река тускло поблескивала в свете звёзд. На западе ещё алела заря, но её света было недостаточно, берега тонули во мгле, едва угадываясь.
Вдали светился огонь костра и слышались смутные голоса людей.
– Ишь, басурманы, гогочут! – заметил Мишка сам себе.
Товарищи уже привыкли к его русским выражениям и не обращали на них внимания, но Тин-линь заметил:
– Пока они там спорят и выясняют виновного, мы успеем проскочить.