Пыль моря

Молодой китаец тащил его за короткую куртку бурого цвета, мокрый след тянулся за ними. Японца бросили к ногам капитана и тот, пнув ногой, протянул презрительно:

– Чего прятался, дурень? Разве червяк может обмануть чибиса? Проучи его хорошенько, Дасин.

Дасин всхохотнул и поставил японца на ноги. Он оказался низкого роста, но весь какой-то угловатый с сильными короткими ногами, толстой коричневой шеей и такими же руками с длинными пальцами. Он поёживался, втянув голову в плечи. Короткие волосы топорщились ёжиком. Суженные глаза смотрели настороженно и зло.

Тотчас вокруг собралась кучка любителей развлечься, а Дасин для начала хлестнул японца по шее. Тот качнулся и замер. Дасин ухмыльнулся и неожиданно ударил ногой в живот. Но к всеобщему удивлению, японец неуловимым резким движением поймал ногу и в мгновение Дасин оказался на палубе. Недоуменно вскочил, но боль в ноге заставила его повременить секунду. Японец же спокойно и внимательно следил за китайцем. Дасин выругался и с силой нанёс удар кулаком. Однако и этот удар не достиг цели. Японец подставил руку и, перехватив другой, крутанул её с поворотом туловища. Дасин опять оказался на палубе, больно ударившись пятками. Вокруг весело захохотали и даже капитан одобрительно хмыкнул и придвинулся к дерущимся.

Дасин рассвирепел, и, не оглядываясь набросился на маленького японца. Казалось, что японец тут же подломится и будет растоптан взбесившимся матросом. Раскаты хохота проносились по джонке, когда Дасин опять с грохотом очутился на палубе. Опять вскочив, Дасин стал беспорядочно наносить удары кулаком, но японец ловко отражал их, не переходя в атаку.

Матросы визжали от восторга, кричали и топотали ногами, давали Дасину советы и высмеивали неуклюжие попытки того подавить японца своим напором. Но ничего не получалось. Японец стойко держался и почти не получал ударов, а те, которые достигали цели не были столь опасны, чтобы опрокинуть его. Дасин задыхался и часто обрушивался спиной на палубу.

Он так рассвирепел, что уже ничего не видел, обида и насмешки приятелей бросали его на новые атаки, но всё было тщетно.

Мишка с интересом наблюдал за странной дракой, и никак не мог постичь приёмов японца. Он отстранил задыхающегося Дасина и даже дал ему по шее, когда тот не подчинился.

Оглядел изготовившегося японца и молниеносно двинул кулаком в голову. Рука тут же отлетела немного в сторону и только едва задела по скуле. Но Мишка не стал раздумывать и тут же нанёс удар левой рукой. Однако японец был уже на достаточном расстоянии, и кулак встретил пустоту. Мишка ухмыльнулся и бросился вплотную к японцу. Тому отступать было некуда и он, ловко увернувшись, сделал подсечку. Мишка со всех ног грохнулся под ноги матросов, и те взорвались криком и хохотом. Мишка поднялся и с весёлой улыбкой подошёл к маленькому японцу и протянул руку.

– Ну молодец, малыш! Мне бы так уметь! Хватит шалить, пора и за дело, – он пожал крепкую руку японца. Тот недоверчиво косился на огромного противника, а Мишка поклонился капитану и продолжал: – Господин капитан, отличный матрос будет, и в бою незаменим.

– У нас своих достаточно. А таких, которые не имеют почтения к нам... Говорить нечего, в море его!

Японца схватили несколько матросов, хотя тот пытался сопротивляться, поволокли к борту. Мишка упал на колени перед капитаном:

– Господин, не надо его топить! Он же ничего нам плохого не сделал! Помилуйте его! Я за него поручусь!

Ма Тин-цай грозно глянул в Мишкины просящие глаза и хладнокровно ткнул мягким носком сапога в лицо.

– Плати тогда за него, а не можешь, так отдавать будешь всю добычу свою за год, уяснил, червь навозный! Пошёл прочь, падаль!

– Благодарю, светлый господин и повинуюсь, – молвил Мишка, слизывая каплю крови с губы.

Он отнял японца, которого вот-вот готовы были столкнуть в море.

– Пойдём, теперь всё образуется. Не бойся.

Японец тяжело дышал и покорно поплёлся за Мишкой на китайскую джонку, куда спешно сносили награбленное добро. Он оставил спасённого на носу, а сам бросился выполнять свои обязанности.

Китайцы сняли мачту с японской джонки и перетащили к себе, затем развязали пленников и те стали устанавливать свою мачту на китайской джонке. Мишка стал помогать, заглушая злобу на капитана в тяжёлой работе. Все спешили, и к вечеру мачту установили и закрепили вантами. Поставили парус и разошлись по своим курсам. Японцы долго смотрели на оставшегося товарища, но хозяин гнал их на вёсла и те недовольно повиновались.

А японец сидел у мачты и уткнул голову в колени. Вид его был скорбным и унылым. Он даже не взглянул на уплывающих товарищей.

Мишка подошёл к нему, когда выдалась свободная минутка. Сел тихо рядом, а Ювэй принёс из камбуза чашку варёного риса с соевой подливой. Японец глянул тоскливыми глазами на чашку, на Мишку и, склонив голову, взялся за палочки.

Мишка смотрел на мелькающие палочки, и на душе его стало хорошо и радостно. Вспомнилось своё пленение, и Тин-линь, купивший его за горсть монет. Слабая улыбка тронула губы, и он отечески положил руку на плечо японца.

Это был молодой человек не более двадцати лет. Вся фигура говорила о силе. Мышцы бугрились на руках и ногах, а голая грудь выпирала из расхлёста куртки тугими буграми. Квадратное лицо выражало твёрдость и волю. Упругие скулы выдавались вперёд.

Мишка заговорил с ним, но японец мало знал китайских слов. Пришлось попросить одного матроса, знавшего японский, помочь в разговоре.

Японца звали Хитоси, а фамилии у него не было, так как ничем его родители не заслужили её. Он родом из рыбацкой деревни недалеко от Нагасаки, и это его второе плавание к берегам Китая. Он был отличным моряком и надеялся со временем накопить денег и жениться на односельчанке.

Однако уверенности у него не было. Он давно не был на родине, а родители так стары и больны, что он не надеется увидеть их живыми. Да и когда это он накопит столько денег, будут ли ждать её родители? Он был зол на весь свет, а теперешнее его положение пленника не обещало ничего хорошего. Увидит ли он родные берега? А они не так уж и далеко.

Мишка, как мог, утешал своего нового приятеля, а по существу раба, так как плату за него он обязался выплачивать капитану.

Постепенно Хитоси отошёл от потрясения и стал внимательно вслушиваться в слова матроса, который пытался втолковать ему суть теперешней его жизни.

– Ты ему скажи, что он не раб и не слуга мне, – настаивал в который раз Мишка своего добровольного толмача, – пусть живёт при мне, и если получится, то подружимся.

Хитоси недоверчиво, но в то же время с надеждой поглядывал из-под нахмуренных бровей на своего огромного господина, и молчал, переваривая услышанное.

– Если может, пусть помогает мне и моим друзьям, – и Мишка позвал их и попросил познакомиться.

Толмач старался, Хитоси прекрасно всё понимал, но чувство отчуждённости проходило медленно. Мишка терпеливо ждал и не торопил события. Японец ему нравился своей молчаливостью и стойкостью, и он проникался к нему симпатией. Ювэй тоже сразу прилил к новому члену их товарищества и старался постоянно вертеться невдалеке. И хотя частенько получал за это увесистые подзатыльники, не охладевал в своём чувстве к японцу. Один И-дун отнёсся к нему равнодушно, возможно ревнуя его к своим старым друзьям.