Пыль всех дорог

— Яркость синего достигла шестидесяти пяти процентов. — Альберт Иванович указывал на монитор. — Он к нам сейчас близок до безобразия. Представьте, что идет человек через пургу, и его очертания проступают сквозь снежную завесу, ближе и ближе. Вот и тут так же. Когда будет девяносто… нужно решать, что делать. Наблюдение или контакт. Если, например, гость появится в Молебке и будет выглядеть как-то странно или необычно… сами знаете, Валентин, чем может кончиться — снимут на сотовые и в Интернет выложат, не успеем пикнуть.

Логично. Будь попаданец человеком из Путешественников — никаких проблем, они товарищи подготовленные, приходит и уходят тихо, ни во что не вмешиваются. По Земле их бродит не один десяток.

Группа захвата нужна обязательно. Плохо то, что может не получиться захвата «тихого», в населенном-то пункте.

— Какова скорость прироста яркости? — Уточнил Ковалев.

— Она нестабильна. Утром была на нуле, потом скакнула до максимально возможной, сейчас опять нулевая.

— А серебристые?..

— Стабильно на нуле. У них не более сорока процентов. Как будто тоже наблюдают за синим треком, выжидают, но не приближаются.

Что-то было в этой ситуации знакомое и очень нехорошее…

Объект и наблюдатели? Тогда терпимо. Жертва и охотники? Это хуже.

Майор принял решение.

Да, нужно было звонить, докладывать, и немедленно.

— А где Олег и Роман?.. А Палыч?

— Антон Павлович ушел в сельпо за хлебом. Ребята же бегают по окрестностям, ноги молодые, им положено… Делают замеры электромагнитного излучения в активных точках. Берег Иштигановки, Первая гора, на Лежневке. Прим. авт.: речь идет о местных названиях: Иштигановка — небольшая речушка, Первая гора — возвышенность в западной части села, Лежневка — одна из улиц. Тут, конечно, и так не все чисто с фоном, присутствует некоторое возмущение, как обычно, но волны…

И Таипов заговорил о вещах, не слишком понятных Валентину в связи с недостаточно глубокими знаниями по физике. Послушав немного и с глубокомысленным видом кивнув головой, майор спустился по лесенке, перешагнул желтую ленту, вынул из заднего кармана джинсов сотовый, включил его и сразу увидел сообщение от Дигена: «Не дуйся. Жениться тебе надо, барин, вот чего!»

Сообщение возникло не на пустом месте. По приезду в Пермь экс-отпускники успели слегка поругаться. Ковалев и сам не знал, почему дал слабину и болезненно отреагировал на хамоватый выпад домофея, уподобившись доктору Марку Жуку, который реагировал так всегда, и в итоге стал постоянным объектом насмешек и шуточек Дигена.

— Почтальон Печкин был злой, потому что у него велосипеда не было! — Съязвил Диген. — А майор Ковалев — потому, что нету женш-ш-шины в его жизни!

От такого нахальства Валентин захотел сделать то, с чего начиналось знакомство с существом из иной реальности: оттрепать болтуна за шиворот.

— А знаешь, почему нет? — Вкрадчиво спросил он. — Потому что я едва ли не все время вынужден присматривать за тобой! Контролировать, возить в отпуск! Только и вздохнул свободно, пока ты в Лангато был!

— Я-то был… Не то, что некоторые!

Так. Теперь ушастый негодяй явно собрался перейти к напоминанию о собственных заслугах, а потом — к списку привычных уже требований. Даже не попрощавшись с провокатором, Ковалев нажал «отбой» и поехал в Молебку.

Теперь вот Диген предлагал мировую, но считал своим долгом куратора подколоть, упомянув про женитьбу барина. Нужно ему ответить, желательно хлестко и ядовито, но это подождет. Прежде всего, звонок руководству…

События завертелись стремительно, так что Ковалев не успел набрать нужный номер.

… крик Альберта Ивановича, донесшийся из лабораторного модуля:

— … восемьдесят три! Валентин!!! Восемьдесят девять!.. Девяносто один!..

… крохотный пылевой вихрь, закрутившийся на грунтовой дороге метрах в трех от Ковалева.

Окно, стремительно увеличивающееся в размерах. По периферии пылевой рамы окна сверкали мелкие лиловые молнии. Пахло озоном.

… Таипов скатился по лесенке, потеряв очки. Он увидел, что Ковалев, как загипнотизированный, сделал несколько шагов по направлению к окну.

— Валентин! Не надо! Стойте на месте! — Таипов нагнулся за очками, улетевшими куда-то под заднее колесо «Камаза».

Ковалев стоял и смотрел на странное явление, не мигая, до рези в глазах. Показания приборов, огоньки на мониторах, чужие отчеты — это лишь жалкий кусочек причастности к тайне, а вот увидеть самому… Наконец-то хоть что-то увидеть, кроме аппаратуры и хамоватого домофея!

В окне клубились черные и синие облака, все мерцало и дробилось, как будто осколки разбитого зеркала стекали по стене в замедленной съемке. А на фоне осколков, облаков и молний стояла — точнее, нет, висела в воздухе, — девушка.

Ковалев даже не смог толком рассмотреть ее лицо, потому что на него все время падали то тени, то вспышки света. Приметил длинные и растрепанные черные волосы и яркие, желтые, какие-то… необычные глаза, но сразу так и не понял, чего в них необычного, кроме цвета.

Секунд десять смотрели друг на друга мужчина, стоящий на грунтовой сельской дороге, и девушка из окна в пылевой раме. Размер вихря увеличился уже до двух, без малого, метров. А потом за спиной девушки появились они, и Ковалев непроизвольно вздрогнул. Рука сама потянулась туда, где должна быть служебная «Гюрза»… увы, оставшаяся дома, в сейфе. Прим. авт.: «Гюрза» или самозарядный пистолет Сердюкова, СПС, используется в спецподразделениях силовых ведомств.

— Что смотришь? — Отрывисто спросила девушка. — Ты ведь меня понимаешь? Руку дай! БЫСТРО!

Ковалев понял.

Альберт Иванович нашел очки, кое-как нацепил на нос, вскочил, машинально отряхивая штаны от дорожной пыли.

Никакого окна. Ничего. И Валентин Станиславович Ковалев тоже пропал… Только его сотовый телефон сиротливо валялся в дорожной пыли. Таипов машинально его поднял. Откуда-то в подсознании всплыла нелепая мысль: «Хорошо, что сейчас не тридцать седьмой год…»

Посмотрел на часы, чтобы запомнить время инцидента: так, шестнадцать сорок две… Мысль о тридцать седьмом годе и ответственности за случившееся он развить так и не успел, потому что прошло менее секунды, и майор появился.

Заведующий лабораторией ментального трекинга крякнул, потому что вид майора отличался от давешнего. Во-первых, он был несколько небрит, а щетинка как будто вчерашняя. Во-вторых, серая футболка была умеренно грязной и помятой, джинсы тоже чистотой не блистали. В-третьих, выглядел Ковалев устало. В-четвертых…

В-четвертых, он возвратился не один.

Его спутница тоже была в меру помятой, грязной и усталой.

— Палыч вернулся из сельпо? — Сразу спросил майор. — И давайте-ка, поставим чайник.