Пыльное тысячилетие

– Да, да, еще... Кто тебя сейчас трахает?

– Бииилл... – слишком быстрые толчки. Вновь вижу картины, которые снуют туда-сюда... Так это не картины, это кровать под нами, это я сам. Эти самые движения, которые укачивали меня. Какой же у него горячий, там так влажно... Еще быстрее. Еще! Ну, еще немного.

– Ты хороший... Я твой первый... – шлепает меня по заднице. Вот же Колумб – первооткрыватель! Трахай уже, не разговаривай. Член истекает смазкой, смотрю вниз, туда, на свои колени. Выгибаюсь. Пот течет по лбу. Тише, Том... Как дышать?

– Билл... – завываю его имя, а он натягивает меня на свой член, черт, у него огромный... Выдыхаю, раскрывая рот. Черт бы меня побрал... Зачем я это все... Лучше бы я реально нажрался, а он меня пьяного трахнул... Черт! Черт!

– Ты мой, Том! Ничей больше... – кусает меня за ухом. – Ненавижу все это. Тебя ненавижу за то, что начал встречаться с ней. С*кин ты сын... – пошло дышит мне на ухо. – У тебя узкая дырка...

Щеки краснеют. О, Боже... От последней фразы у меня краснеют щеки. Жарко. Сколько он уже делает это со мной? Живот будто онемел, наполнился чем-то, с*ка, те самые бабочки?

– Я хочу, чтобы ты громко кричал мое имя, слышишь?

Он видит, что я не сплю, ведь я лежу с открытыми глазами, изредка жмурясь. Черт бы его побрал. Дышу, задыхаюсь, колени разъезжаются в стороны, но Билл не дает мне полностью лечь на кровать. Подтягивает меня верх, сильно сжимая мои бедра. Его хрен снова и снова минует мой анус, скользя внутрь.

– Хочешь я подрочу тебе? – снимает мой член. Нет-нет-неееет! Только не это. Чертов извращенец, как я тебе после этого в глаза-то смотреть буду? С*ка! Трахает быстро. Больше не могу. Ерзаю под ним, сам насаживаюсь. Господи, он перестал делать это со мной... Я сам подаюсь назад. На его орган. Жарко. Совсем обезумел.

– Аааа... – упираюсь ладонями в кровать, прогибаюсь в спине.

Кончаю в его ладонь. И меня почему-то тошнит. И в туалет... И внутри что-то... Билл падает рядом, а я так и лежу к верху задницей. Он гладит мои ягодицы, дышит громко, как и я. Дыхание наше уже давно сбилось. Сколько я должен был выпить, чтобы не чувствовать всего этого? Я алкаш. Бросаю пить. По бедру что-то течет... Сжимаюсь. Такое ощущение, что я сейчас наделаю прямо тут... Противно. Вот теперь мерзко. Он трахнул меня в очко...

– Том, даже если ты с ней расстанешься, я не смогу быть с тобой... – зачем он мне это говорит? Опускаюсь на бок, к нему спиной. Мои глаза закрыты. – Она никогда мне этого не простит, решит, что это из-за меня ты ее бросил. Я бы уехал, да вся ирония в том, что без нее не могу, а рядом с тобой тоже... Мне каждую минуту хочется тебя обнимать. Ты знаешь, с того самого первого момента... Ты смеялся надо мной, а я, ты прав, не злился, я обиделся. Уже тогда мне стало ясно, что ты мне понравился... А потом все поплыло по течению... И вот к чему мы пришли. Хотя я ненавижу, говорить о своих слабостях. Не люблю считаться с кем-то, я даже не знаю, зачем я тебе это все выговариваю, – усмехается.

Обнимает меня со спины, утыкается носом в плечо, вдыхает запах. Мне его становится жалко, хочется обнять в ответ, но я продолжаю лежать, мечтая о том, что я вот-вот смогу заснуть. В заднице неприятно саднит и там сыро.

– Той ночью я не думал, что смогу трахнуть твое тело, пока ты в отключке, но по-другому не мог... Не смог. Я не привык отступать или уступать, но перед тобой во мне что-то ломается, что ли. И сегодня я старался не смотреть на тебя, но ты сам пришел ко мне, а отказаться от нашего такого странного секса я не смог... Мне не хватает тебя и твоего внимания. Я устал выговариваться тебе вот так вот, пока ты спишь пьяным сном... Хочу любить тебя в открытую, но не стану.

Ворочаюсь в его объятиях. Ну, не могу терпеть. Закидываю ногу на его бедро, обнимаю, утыкаясь в его шею. Что со мной стало? Я стал бабой?

Билл вздыхает, сильно-сильно обнимая меня, прижимая к себе.

– Ты смешной, мой Том... И очень милый...

***

Я проснулся от того, что Билл устраивал меня в кабинке душа. Вот ублюдок! Это он меня морозит? Но для чего? Вот за это я ему точно в челюсть дам. Да, Томас, докатился, за то, что тебя в задницу вы*бали ты в челюсть не дашь, а за холодный душ – дашь!

– Надеюсь, что ты быстро проснешься? Так надо, – точно в зубы словит! – Прости за это... – вздыхает. Целует меня в щеку и включает воду, которая сначала показалась мне теплой, но через несколько мгновений я понял, что она холодная.

Билл вышел из ванной комнаты. Сейчас он, как ни в чем не бывало, ляжет спать. И что мне теперь делать? Хотел проверить, проверил! Допроверялся до мужской спермы в собственной заднице. Фу! Том! И как теперь ему в глаза смотреть? Я урод! Да признайся ты уже себе в том, что все знаешь, Том! Что ты не против и, что тебе башню от этого секса снесло.

Включаю теплую воду, споласкиваюсь и, переодевшись в ночные спортивки, тянусь за ведром. Я не трус. Да. Мне понравилось чувствовать в своей жопе его огромный член! Да, я кайфую от его прикосновений! И да, я хочу с ним трахаться! Я знаю, что он тоже страдает и хочет. Так чего теряться? Набираю ведро холодной воды и прихожу в комнату. Билл отвернулся к стене, но мне кажется, что он не спит.

Подхожу к его кровати, вижу, что глаза его закрыты, но ресницы подрагивают. Не спит. Отхожу на шаг и обливаю его водой.

– Нормально? – сажусь на свою кровать, наблюдая за ошалелыми карими глазами. Билл сидит, вроде даже не удивлен. Смотрим друг на друга.

– А я все думал, когда ты кончишь притворяться... – изгибает бровь, стирая с лица капли воды.

– Ты знал? – не понимаю. Сердце пропускает удар, внутри что-то неприятно сжимается и даже ноет. Как так?

– Я тебя столько раз видел пьяного, что перепутать, ну, никак не смогу. Да и я еще в клубе заметил, что ты не пьешь. Крышу у тебя сносит, когда ты смешиваешь что-то. Вчера ты ничего не смешивал. А когда ты вышел за мной на улицу, то я понял, что ты притворяешься. Подумал, что хочешь со мной интима, но просто стесняешься попросить об этом...

Я отвернулся, растирая ладонями лицо. Вот я идиот.

– Да и, трахая твое бездушное тело, знаешь, я привык, что ты почти никак не отвечаешь мне взаимностью. А сегодня твое тело отвечало на каждое мое прикосновение и поцелуй...

– Ты говорил мне все это...

– Я не знал, для чего ты играешь и просто делал то, что и обычно... – вздыхает, поднимаясь с мокрой кровати. – Да и потом я понял, что ты просто вспомнил какую-то нашу ночь... Вот и захотел тебе все объяснить.