Пыльное тысячилетие
Шрифт:
– Значит, к тебе сейчас придут на осмотр... – берет меня за руку, подносит ее к своим губам. Целует.
– Значит, придут... – шепчу. – Билл...
– Том, вчера приходила Сандра, ну, ты был в операционной... – тихо начал он – Она спросила... Видимо, она подозревала... Или просто так. Но я не смог, да и не хотел врать...
– Ты сказал? – сердце замерло.
– Сказал, а она ушла... Том, она
– Билл... – снова притягиваю его к себе. – Билл, мне так жаль. Прости.
– Не переживай, ладно? – просит, ласкаясь губами о мою щеку. – Я подумал о том, что видимо не так уж я был ей важен, как она для меня.
– Билл...
– Перестань, лучше расскажи, что там у тебя? Что врачи говорят?
– Ну, ночью медсестра приходила, делала мне укол. Она сказала, что я как минимум две недели на постельном режиме и не меньше месяца в больнице. Но все будет хорошо... Ты ведь будешь ко мне приходить?
– Том... – отстраняется. Выдыхает. – После того, что случилось... Я не знаю, как быть. И говорю тебе честно, что я не... Не уверен.
– Ты о чем? Билл.
– Я к тому, что мне нужно время. Да и... Неужели ты думаешь, что между нами что-то получится?
– Билл, не говори ерунды, ладно? – мне становится страшно. – Ну, да, конечно, будет трудно, но вдруг на самом деле что-то получится. Я думал, что я тебе нравлюсь, ну, как партнер... Как...
– Том, ты мне определенно нравишься и даже больше... Я точно знаю, что влюблен в тебя, – сердце делает кульбит, – только я не могу сейчас... Так сразу. Мне казалось, что нам не быть вместе, что...
– Перестань! – перебиваю его. – Не хочу этих соплей! – а голос дрожит. – Или ты сейчас остаешься тут со мной, ну, навсегда, или... – я не смею этого произносить, потому, что если он уйдет...
– Не смей ставить меня перед выбором, понял? – повышает голос.
– Билл, потому что я ненавижу, когда меня соплями поливают. Реши уже и не мучай меня! – я выхожу из себя.
– Перед тем, как ставить меня перед выбором, ты должен был хорошо подумать... – рычит.
– А я не твоя игрушка, понял? Билл, ты еб*шь меня в жопу, неужели тебе этого мало? Что я еще должен?
– Заткнись! Том, уверен, что хочешь моего ответа?
– Да и прямо сейчас! – не уступлю.
Билл отчего-то кривится, затем отстраняется... Смотрит на меня. Изучает. Тянет время, неужели решает что-то? И этот человек мне только что в любви признался? Думает еще о чем-то. Ненавижу неопределенность. Терпеть не могу! И тот факт, что я трахаюсь в зад
ничего не меняет!– Том...
– Да или нет? – рычу.
– Упрямый осел! – наклоняется ко мне, хватает за волосы. Больно. Сжимает. Ярость в его глазах. – Ненавижу, когда со мной так! Том, я клянусь, я бы тебя сейчас ударил!
– Так ударь! – а я и не ищу легких путей.
– Мне просто нужно было время!
– На что? – почти задыхаюсь от гнева, что скопился во мне. – Я не понимаю, если ты хочешь со мной... То не надо времени...
– Хочу! Маленький ублюдок! Только ты можешь так со мной себя вести... – сжимает волосы в кулаке, и бесится. Психует.
– Я люблю тебя... – шепчу в его щеку. – Я так тебя люблю...
Он целует меня. Но осторожно, что совсем не вяжется с теми эмоциями, которые он сейчас испытывает. Это тяжело. Тяжело любить парня, говорить о своих чувствах – тоже тяжело. Тяжело отличаться от толпы, выбирая свой путь. И хочется, глядя каждому в глаза сказать, что я не виноват, что я и сам не понял, как влюбился в него... В парня. В мужчину.
***
Родители приезжали несколько раз, переживали сильно, но Билл их успокаивал, настраивал на лучшее. Он обаял мою маму до такой степени, что, когда она застукала нас целующимися, то лишь мило улыбнулась... Я был в шоке. Ну, не могут родители реагировать вот так спокойно на столь неординарный выбор своего ребенка. Как же так? А где истерики? Где упреки, мол, мы на тебя всю жизнь угрохали, сволочь ты неблагодарная? Но этого не было... Хотя я такой заряд стыда словил, когда рассказывал маме, как докатился до такой жизни, что похоже на всю жизнь хватит. Это было слишком сложно, признаваться ей во всем. Это была не первая в моей жизни исповедь, которую я посвящал ей, боясь взглянуть в ее глаза, но в этот раз было сложнее всего. Только она приняла, я ведь знал заранее, что примет.
С отцом оказалось сложнее. Он все-таки решил поговорить с Биллом по-мужски. Я, честно говоря, испугался за обоих. Они пошли выяснять отношения в какой-то бар и исчезли на двое суток. Мы с мамой как-то начали беспокоится...
Вернулись на третий день, побитые, помятые, но... Нормальные. Подружились. Хотя ни один, ни второй так и не рассказали, где они были и что делали. Билл лишь шепнул мне на ушко, что они договорились раскрыть эту тайну только на нашу свадьбу. Я в тот момент ужасно смутился.
Когда меня выписали из больницы, мне показалось, что я сотню лет провел в четырех стенах своей палаты. На самом деле прошло всего два месяца. На дворе, оказывается, уже все тает. Нет, я это и с окна видел, но выписка из больницы расставила все по своим местам.
А потом в моей жизни настала очередная жопа. Весна – пора любви, а у меня завал с учебой. Время, которое я пропустил пришлось нагонять. Билл старался как мог, помогал мне, но я все равно не успевал. Плюс еще тренировки и игры.