R.o.f.r - 2

– - Счастливо.

*

– - Почему вы расстались? Он сам ушёл или ты его... попросила?

Тэн долго не отвечала, ковыряя вилкой в салате, диетическом, полезном и вообще, настоятельно рекомендуемом. Возможно, она и не слышала его вопроса.

– - Послушай, Кор, а ты бы смог жить с человеком, который...
– - она не договорила, вдруг узрев перед собой пустую табуретку вместо сидящего собеседника; не заметила, как он вышел? Или он вообще не заходил в кухню, в этот дом, в её жизнь? Её передёрнуло.

– - Всё таки считаешь, с Юджином что-то не так?

– - Кор, неважно, как я считаю, есть вещи объективные... есть реальность, чтобы ты знал. Ну так что, отведёшь его?

– - Конечно, я же обещал. Но ведь задавать вопросы я могу?

*

Они с Юджином остановились перед дверями с табличкой.

– - Что это за школа, Кор?

– - Какая-то специальная. Мама считает, что там помогают влиться в общество таким детям, как ты... а может быть, и таким, как я.

Юджин улыбнулся:

– - Кодрак, ты интересно шутишь. Не как другие.

Они вошли. Слева у стены стояли двое -- озабоченная мама и дочка лет семи:

– - Галя, ну зачем ты это сделала, маме неприятно, когда ты говоришь неправду.

– - Это не Галя сделала, а Ляля.

Женщина вздохнула:

– - Галя, Ляля, неважно. Ты ведь Галя? А эта... Ляля, ты говорила, что это тоже ты?

– - Мама, ты не понимаешь...

Кодрак с Юджином стояли как вкопанные и смотрели на них, пока женщина в-ответ не уставилась на Кодрака; он встрепенулся и повёл Юджина, от удивления разинувшего рот, по лестнице на второй этаж, а тот всё смотрел назад, на эту парочку, спотыкаясь через ступеньку и крепко держась за кодракову ладонь.

*

Просторный зал -- квадратов сто, как минимум, напротив входной двери -- балкон, выходящий прямо в каньон с бушующим внизу потоком; опасный такой балкон.

Юджин сел к своим любимым кубикам с пейзажами, а Кодрак вышел на балкон, расправляясь после городской суеты. Через пару минут он обнаружил стоящего рядом мальчика юджиновского возраста, молча, завороженно глядящего вниз, на пенные волны. Он хотел их ощутить, это было очевидно. Кодрак присел на корточки, глядя туда же сквозь прутья решётки:

– - Ты кто?

– - Паша.

– - И как тебе?

– - Скучно. А здесь хорошо, никто не пристаёт.

– - Ну я вот пристаю.

Мальчик хмуро глянул на Кодрака, отвернулся:

– - Ты вроде ничего... не приставучий. Не хочу я с ними.

– - И не надо. Давай тут в тишине постоим.

Они постояли.

– - Интересно, как там всё?
– - мальчик кивнул, указывая в бездну.

Они снова помолчали.

– - Закрой глаза, -- сказал вдруг Паша.

Кодрак закрыл без вопросов. Тишина и покой, лишь гул водного потока.

– - Ты им скажи, что это не Паша, а Доша сделал, -- услышал он голос пацана.
– - Они не поймут, наверное... Бегать станут, кричать. Но вдруг поймут. Скажешь?

– - Ладно... Как говоришь, Даша?

– - Доша.

– - Ну, Доша, так Доша. А что "сделал"?

Молчание. Кодрак открыл глаза; он был один на балконе, из зала слышался приглушённый гул голосов. По спине поползли мурашки, но это быстро прошло. Оглянувшись, он увидел давешнюю Галю, она не отрываясь смотрела куда-то мимо него, за пределы балкона.

Кодрак спросил тихо:

– - Ты его видела?

Она кивнула.

– - А где он теперь?

Она молча показала вниз, в каньон. Голова Кодрака кружилась, в груди бухал молот:

– - Ох, Паша.

– - Это не Паша, -- подала голос Галя.

– - Что?

– - Это не Паша упал, а Доша.

– - Откуда... ты знаешь? И... А где же Паша?

– - Если Паша здесь, то и Доша здесь. И это нестрашно.

– - Но ведь он туда... упал?

Слово было произнесено, а рядом как раз оказалась мать этого самого Паши...

Крики, суматоха. Кодраку задавали какие-то вопросы, трясли за плечи; пару раз перед ним мелькнуло залитое слезами лицо женщины, она что-то кричала ему и столпившимся на балконе взрослым. Но Кодрак ушёл в себя, как улитка, и медленно плыл где-то там, в глубинах, недостижимых для бушующего на поверхности шторма. Инициативу взяла на себя девочка Галя, и Кор был благодарен ей; ведь по сути она взяла на себя ношу, которую и ему-то было не поднять. Но что-то во всём этом было загадочное. Может быть, это и была та самая Надежда, которая здесь, в этом социуме, выразилась именно таким вот странным образом. А впрочем, это логично -- как ещё, если не через детей? И всё же мироздание не переставало удивлять всё новыми гранями.

Обратную дорогу Кодрак не запомнил; здесь помог Юджин. "Детьми ведомый". Кор усмехнулся, переступая порог квартиры; Тэн, как всегда сидела у экрана. Оглянулась на них:

– - Ну как?

– - Когда в следующий раз пойдём?
– - вместо ответа звонким голосом спросил Юджин.

Долгий пытливый взгляд матери:

– - Тебе что, понравилось?

– - Просто хочу ещё раз.

– - Я думала, ты другое скажешь.

– - Что "другое"?

– - "Скучно там, не пойду больше, дураки они все" и что-то в этом роде.

Юджин нахмурился, вздохнул, повесил куртку и молча ушёл в свою комнату. А Кор двинулся на кухню. Ему хотелось чаю, горячего. Так он и сказал вместо ответа вошедшей следом Тэн.

– - Что это с Юджином? Как занятия прошли? Что это у тебя с лицом? Ты здоров? Чаю? Какого? Улуна, может? Что-то вы какие-то загадочные пришли... Ладно, не буду. Что? Послезавтра? Жаль. Дела какие-то? Нет? Ну тогда, может быть, побудешь с ним ещё пару недель, мне чуток осталось доделать. Ладно, извини. Забегалась что-то. В любом случае, спасибо, что посидел с ним. Мне осталось графики доделать, а это уже мелочи.

Мелочи. Повсюду одни только мелочи.

Кодрак, зажмурившись, с наслаждением пил улун, привалившись к стене кухни, ум его был чист, как небо над вельдской пустыней, и лишь одна фраза стояла перед внутренним взором; её невозможно было утопить, она всплывала снова, как кусок пенопласта. Фраза из мирного разговора между Галей и Юджином, в то время, как взрослые бегали, кричали, куда-то звонили. И эти несколько слов гарпуном врезались в память Кодраку, хотя остальное было как в тумане.

– - Я Вельджин.