Работа над ошибками

Но настроение у меня все равно оставалось паршивым. Во-первых, не выходил из головы рассказ Тимки. Что это все-таки за история, в которую попал Артур? Во-вторых, Агата продолжала вести себя так, будто меня вообще не существует. И чем больше проходило времени, тем сильней меня это задевало. Мне так не хватало ее! Несколько раз за этот день я по привычке к ней поворачивалась, но натыкалась на ее неподвижный профиль. А у меня столько всего накопилось, что просто необходимо было обсудить. Но, кроме нее, никому ведь не скажешь.

С другой стороны, не мне ведь первой с ней мириться. Она сама во всем виновата. Хотя, если честно, с течением дня уверенность моя в этом сильно ослабла. Артур больше ни разу к ней не подошел, а она даже не смотрела в его сторону. Может, это с ее стороны какая-нибудь хитрость? Но зачем? Меня обмануть? Так мы с ней уже поругались. Клим тоже все знает. Да и Агата совсем не такой человек, чтобы хитрить. Особенно если и впрямь влюбилась.

Но если она не влюбилась, выходит, я во всем виновата? Нет! Никогда не поверю, что Артур стал ей про меня нести какие-то гадости. Едва вспомнив наш последний разговор с Агатой, я опять разозлилась. Так близкие подруги не поступают.

В результате я даже из-за нее на телекружок не пошла. Неохота мне было ее видеть. И других тоже. И едва кончился последний урок, я ушла домой. Готовый обед стоял в холодильнике. Однако есть мне совсем не хотелось. Схватив яблоко, я вытянулась на диване и решила наконец дочитать «Алые паруса». Однако прежнего удовольствия как не бывало. Конечно, хорошо, когда все так счастливо кончается, но сказка — она и есть сказка. А в жизни все по-другому.

Я захлопнула книгу, и мне вдруг очень захотелось плакать. Хотя я сама не понимала — почему. Конечно, нет ничего веселого, когда вдруг теряешь старую близкую подругу, но, наверное, это еще не конец жизни. В общем, я не заплакала. Назло всем. Но в тот вечер мне все равно пришлось плакать, и совершенно по неожиданному поводу.

Это случилось вскоре после того, как мама пришла с работы и, даже не раздеваясь, объявила:

— Зойка, я нам с тобой такие обалденные босоножки присмотрела! У тебя завтра много уроков?

— Всего четыре, — ответила я.

— Тогда после школы дуй сразу ко мне на работу. Вместе сходим. Померяешь, и я сразу куплю. Редкая удача. И не очень дорого и качественно. А то вдруг, как в прошлом году, вдарит сразу в начале мая жара тридцать градусов. А нам с тобой надеть нечего.

Мамин план мне понравился. Учитывая все обстоятельства, новые босоножки мне совсем не помешают. Потому что у меня за зиму нога выросла. К тому же прошлогодние босоножки у меня еще в прошлом августе развалились.

— Я лично за. Целиком и полностью, — только и оставалось объявить мне.

Уже перед тем, как ложиться спать, мама вдруг спросила:

— Зойка, ты случайно деньги не брала?

— Какие деньги? — не поняла я.

— Ну, которые я отложила на летнюю обувь, — объяснила она.

— О господи! — с досадой воскликнула я. — Опять спрятала и забыла!

У нас уже несколько раз такое случалось: поиски, крики, а потом все обнаруживается совсем в другом месте. Поэтому я раздраженно спросила:

— Ну чего ты эту несчастную книгу трясешь? По-моему, ты последний раз деньги в вазочке на шкафу прятала.

— Нет, — покачала головой мать. — Я четко помню: два дня назад переложила их из вазочки в эту книгу, потому что прочла хороший совет квартирного вора, интервью с которым напечатали в «Аргументах и фактах». Он сказал, что безопаснее всего прятать ценности на видном месте. Там жулики их никогда не заметят. Они будут обшаривать банки с крупой, кофе, сахаром, шкафы и диваны осмотрят. А то, что валяется прямо перед их носом, скорей всего не заметят.

— Тогда лучше все ценное оставлять прямо на пороге квартиры, — ответила я.

— Нет, Зойка, ты просто не понимаешь, — продолжала мать. — Надо спрятать, но так, чтобы по-дурацки.

— Ну, это тебе как раз и удалось, — не без ехидства заметила я. — Вон даже сама не можешь найти. Куда уж посторонним жуликам.

— Нет, я прекрасно помню, что деньги положила в эту самую книгу и нарочно поставила ее обложкой вперед. Чтобы она сразу бросалась в глаза. Тогда в нее уж точно никто не полезет.

— Не знаю, не знаю, — меня по-прежнему не убедили советы какого-то жулика. — По-моему, он просто нарочно сбивает людей с толку, чтобы потом самому было проще и быстрее обчищать квартиры. Мама, — продолжала я, — ну, предположим, ты и впрямь спрятала их в этой книге. Но оттуда-то они куда делись?

— Вот я и спрашиваю тебя, куда? — отозвалась мать.

— Я-то при чем? — меня возмутил ее подозрительный взгляд. — Хочешь сказать: я без спросу взяла и на что-то потратила?

— Нет, — покачала головой мать. — Я думала, ты их случайно еще куда-то переложила.

— Как я могла это сделать, когда даже не знала, что они находятся теперь не в вазе, а в книге?

Эта история с поиском материнской заначки меня совсем достала. Мало мне было сегодня своих неприятностей. Вообще, когда мать что-нибудь теряет — это невыносимо. Вместо того чтобы подумать и поискать, она вечно подозревает, будто я потерянную вещь куда-то нарочно переложила. Ну да, случилось такое однажды. Но я тогда была еще совсем маленькая и глупая. Еще в школу даже не ходила. И вот один раз мы с соседскими девчонками играли в нашем дворе. Они были старше меня, и я у них научилась делать «секретики». Выкапывается в земле маленькая такая ямка. Ее выкладывают цветной фольгой от конфет, а на фольгу кладутся всякие красивые штучки: камушки, цветочки, бусинки. У кого что есть. Потом сверху все накрывают прозрачным стеклышком и присыпают землей. Захотел — счистил землю, полюбовался и снова зарыл.

В общем, я мамин кулончик с красивым голубым камнем в свой «секретик» пристроила. Думала, поиграю и верну. Девчонки очень мой «секретик» хвалили. Но потом он куда-то пропал. Сперва мне казалось, что я просто не там землю рою. И девчонки мне помогали искать. Но и вместе у нас ничего не нашлось. Пропал мой «секретик» вместе со всеми сокровищами. В конце концов мать обнаружила, что кулончика нет, и я была вынуждена признаться. Только мне все-таки уже давно не четыре года! Что она будет до скончания века эту историю припоминать?

— Мама, — сердито произнесла я, — чем глупости говорить, лучше сядь и подумай, где могут действительно лежать эти деньги. Может, ты после «Аргументов» в другой газете еще чей-нибудь совет прочла и перепрятала?

— Зойка, не хами! — повысила она голос. — Говорю же, никуда я больше их не перепрятывала.

В результате мы перерыли всю квартиру. Разгром получился жуткий. А толку чуть. Денег мы так и не нашли. Наконец мать, опустившись на диван, устало поглядела на меня:

— Зойка, черт с ними, в конце концов. С деньгами. Не бог весть какая сумма. На босоножки займу, потом отработаю. Только честно скажи: ты ни в какие истории не влипала?