Работай на меня! Выходи за меня!

Серьезно?

Я выгнул бровь.

— Мне нужно… нужно… — Снежа посмотрела в сторону, куда ушел Никита.

Этот индюк все испортил, хотя его даже здесь не было!

Я сжал кулаки. Не знал, что собирался делать. Но в тот момент, когда готов был сорваться с места, услышал:

— Я скоро!

Снежа с невероятной скоростью промчалась мимо меня. Ее каблуки стучали по паркету так быстро, что едва не сливались в единый звук. Мне оставалось лишь смотреть вслед удаляющейся фигуре, чувствуя, как внутри что-то закипает. Я никогда не был собственником. Но черт бы меня побрал, если я оставлю хоть на минуту их наедине.

Широкими шагами я пересек зал ресторана и нашел Снежу в темном коридоре. Лишь тусклое освещение от светодиодной ленты давало смутное представление о том, где мы находились. Снежа притаилась у приоткрытой двери в конце коридора, так и не коснувшись ручки. Не знаю, что она там услышала, но тихо ахнула и прикрыла рот рукой. После чего поникшие плечи быстро приподнялись. С ровной спиной, Снежа толкнула дверь и вошла внутрь.

— Белиал? Серьезно? После всего?

Я замер. Это не могло быть совпадением.

— Я перезвоню. Дай мне объяснить, — заскрипел стул.

— Н-нет. Не надо. Я все поняла, — звук шагов Снежи я мог услышать откуда угодно, как и надломленность голоса.

— Подожди!

— Как ты мог? Ты же все прекрасно знаешь!

— У меня не было другого выбора.

Я не услышал ни ноты раскаяния в голосе индюка и не смог устоять на месте. Не тогда, когда в голосе Снежи звучала явная боль. Преодолел расстояние до открытой двери, из которой лился дневной свет. Лина стояла спиной к двери, когда индюк, скрестив руки на груди, застыл за своим столом. Хвала ему, он не сидел. Окно за ним было приоткрыто. Ветер, который разбушевался на улице, проникал сквозь джемпер и обдувал разгоряченное от ярости тело. Бумаги были аккуратно сложены по стопочкам на столе индюка, ручки лежали в ряд, в шкафах все оказалось рассортировано по папкам. И вообще в кабинете поддерживалась идеальная чистота, я даже почувствовал запах моющего средства, будто здесь никто не работал.

— Может, ты нас все-таки представишь? — индюк взглянул на меня.

Снежа не оглянулась, но сделала шаг назад. Я взял ее за руку и притянул ближе к себе.

— Никита, знакомься. Мой муж — Алекс. Алекс — это Никита, владелец ресторана. Мы с ним когда-то работали. Но думаю, больше не будем.

— Муж? — глаза индюка расширились, а рот приоткрылся. Наконец-то с него спала маска надменности, которая не сошла даже после того, как он чем-то задел Снежу.

Никита покачал головой, будто попытался прийти в себя.

— Когда ты успела выйти замуж? И что значит «больше не будем»?

— Думаю, ты сам понимаешь, что это значит, — Снежа хмыкнула. — А по поводу твоего первого вопроса — не твое дело.

Снежа повернулась ко мне. В ее глазах я видел непролитые слезы. Но подбородок был гордо поднят, а челюсти сжаты.

Моя сильная девочка.

Не сказав ни слова, я вывел Снежу из кабинета, у входа забрал верхнюю одежду и направился к машине. Когда мы отъехали достаточно далеко, я решил прервать созерцание Снежи в окно. Почти отступил, увидев, как она отчаянно обнимала себя. Но мне нужно было знать.

— Расскажи мне, что тебя связывает с Павлом?

Глава 13

Снежа

Я вздрогнула. Это имя. Оно могло принадлежать, кому угодно. Много мужчин носили его. Даже с гордостью. Но я знала, о ком шла речь. Человек, который преследовал меня. Не физически. Нет. Я чувствовала его присутствие всегда, когда выключала свет. Когда сворачивала в темную подворотню. Когда проезжала в одиночестве мимо пустыря. Мне не забыть его руки на своем теле. А слова… Они были высечены в моей памяти.

— Ты никогда никому не будешь нужна. Теперь к тебе никто не прикоснется…

Он смеялся. Смеялся. Смеялся.

Этот смех еще долго отдавался в моих ушах. Он не исчезал, когда я запиралась одна в квартире. Не оставлял меня, когда я в одиночестве рыдала на полу.

Я слышала его. Слышала. Слышала.

Пока в один миг он не стал воспоминанием. И я ощутила истинную свободу. Даже начала спать с выключенным светом.

Но сейчас он вернулся.

Хриплый, немного истерический и абсолютно сумасшедший смех. Только псих мог так смеяться.

Только псих…

А его запах… С тех пор я ненавидела запах океана!

Я закрыла глаза, пытаясь избавиться от навязчивого видения. Но этот смех… я не могла от него отделаться.

— Снежа, что тебя с ним связывает?

Голос Алекса вырвал меня из удушающих объятий пожирающих воздух воспоминаний. И я, наконец-то, смогла сделать вдох. Я даже не понимала, что не дышала, пока не почувствовала режущую боль в груди. Но говорить? Нет. Я не могла.

— Снежа?!

Я покачала головой и подтянула колени к груди. Мне было плевать на ботинки и на то, как каблуки впивались в кожаную обивку сидений. Я не могла ему рассказать. Нет.

Машина вильнула, и я чуть не упала с сиденья. Бросила быстрый взгляд на приборную панель. Сто двадцать километров в час. Сто тридцать. Сто сорок.

Я должна была испугаться? Может быть. Но мне было плевать.

Возможно, если мы разобьемся, этот голос исчезнет из моей головы.

Или хотя бы, навязчивые мысли, которые я старательно игнорировала, о том, что Алекс знает Павла, пропадут.

Я не хотела верить в их знакомство. Убеждала себя, что конкуренты должны знать друг друга. Но что-то в вопросе Алекса, в его голосе намекало на личный интерес.

Я сцепила зубы и попыталась сосредоточиться на дыхании.

Вдох. Выдох.

Ты никто…

Вдох. Выдох.

Тебя никто не захочет…

Вдох. Выход.

Ты испорченный товар…

Машина остановилась, и Алекс вылетел на улицу, даже не потрудившись заглушить двигатель. Секундой позже он вытащил меня наружу. Я смогла устоять на ногах только благодаря тому, что Алекс прижал меня к своему телу. Зарылась носом в его шею и сделала вдох. Именно аромат хвои, смешанный с особенном запахом Алекса, помог мне сохранить мостик здравомыслия и не упасть в бездну самобичевания. Промозглый ветер тоже сделал свое дело. Он забирался под трикотажное платье в облипку и пытался его заменить.

Я не понимала, куда Алекс меня вел, пока мы не зашли в лифт. Тогда смутные воспоминания начали пробиваться в мой затуманенный разум. А когда Алекс открыл дверь в номер, поняла все.

Если бы я не находилась в полном раздрае, пытаясь пробиться сквозь лавину боли, наверное, смутилась или, возможно, даже возмутилась. Но ничего не произошло.

Алекс усадил меня на тот самый диван, а сам сел передо мной на корточки. Он взял мои руки в свои огромные ладони и легко сжал.

— Поговори со мной, — шепот был настойчивым и почти пробился сквозь другой голос, который никак не хотел исчезать из моей головы.