Рабыни рампы

– О, благодарю, благодарю, - шептала она.

Она порвала исчерканные листки из блокнота и бросила их в ящик стола. Потом заперла его на ключик и отправилась в гостиную, где отдыхал Мэтт, что было само по себе довольно редким событием.

– Я уезжаю на некоторое время в Нью-Йорк, - сообщила она ему.
– Нужно заняться подготовительной работой по сценарию, который я задумала.

– Ты говорила, что у тебя готова вполне приличная черновая копия.

– Мне не нравится конец.

– Ну, - возразил Мэтт, - разве нельзя написать новое окончание здесь?

– Нет, - ответила она.

– Мне нужно ехать.

Лейк ссорилась с Гарри.

Они только что занимались любовью, и у Гарри закралось подозрение, что в постели Лейк слишком старалась, вероятно, для того, чтобы подготовить более устойчивую почву для грядущей ссоры.

– Ты до сих пор ничего не сообщил Крис, - начала она свое обвинение.
– Гарри, прошло уже почти два месяца. Теперь дело идет к рождественским праздникам, а тебе запрещает сам Господь беспокоить Крис в такое время. Не дай Бог, она еще пережарит индейку!

– Лейк, ну зачем тебе все это затевать?
– предостерег ее Гарри.
– Я обещал, что скажу обо всем ей сам. Нужно иметь терпение.

– Я была достаточно терпелива!
– выпалила она.
– Сколько лет я хранила терпение. Ты ведь сам все начал. Ты сказал, что сообщишь ей. Когда, Гарри? Только это я хочу знать. Когда?

– Тогда, когда я ей скажу.

– Может, мне самой сообщить обо всем Крис и покончить с этим? Тебе это понравится?
– поддразнивала она его.

Он, неловко схватив ее руку, насильно удерживал ее в своей, надеясь, что она, пытаясь ее вырвать, сама причинит себе боль.

– Не смей даже говорить об этом! Я скажу обо всем Крис сам, как сочту нужным, в удобное для этого время. Мне нужно подумать о дочери.

По ее щекам покатились крупные слезы.

– Так кого все-таки ты любишь, Гарри? Кого из нас?

Он зажмурился от внутренней боли.

– Я люблю тебя, Лейк, но Крис моя жена, и мне приходится считаться с ее чувствами.

– Ты не можешь обладать нами обеими, - чуть слышно сказала она.
– Помни об этом.

Встав со стула, она начала ходить взад и вперед крупными шагами по комнате. Она была в одной рубашке, низ которой только еще больше подчеркивал ее круглые ягодицы. Она была такой красивой, что он даже не верил, что вот только что она лежала с ним в постели, а ее атласные бедра крепко сжимали его, словно новый, улучшенной конструкции пояс безопасности. Он никак не мог осознать, что вот эта чудная, теплая, страстная женщина сейчас так над ним издевается.

– Я люблю тебя, Лейк, но ты должна мне доверять в таком деле. Прошу тебя.

– Но разве я могу выдержать конкуренцию со стороны матери твоего ребенка?

Обняв ее, он привлек Лейк к себе.

– Здесь не может быть и речи о каком-то состязании. Я люблю тебя. Ты слышишь? Я люблю тебя, женщина с озера.

– Мне самой хотелось бы заиметь от тебя ребенка, - мягко сказала Лейк.
– Но, к сожалению, я не могу иметь детей. Я тебе об этом говорила?

– Кажется, ты упоминала, - он медленно покачивал ее.
– Мы возьмем чужого.

Она рассмеялась.

– Да, могу представить, как к нам направляется с визитом сотрудник компании по социальному страхованию. А Гарри и чокнутая Лейк, такие милые, простые люди, сидят, наглотавшись наркотиков, - она захихикала.

– Ужас, как смешно!

Зазвонил телефон. Лейк выпросталась из объятий, чтобы ответить.

– Привет, Карен, что стряслось? Ну, как продвигается мой сценарий? Мне понравился черновой вариант… - она на мгновение прислушалась.
– В Нью-Йорк? Когда?
– она встала, намотав провод на руку.
– Не понимаю, почему… Обо мне не беспокойся. Все будет хорошо. Занимайся своими делами. Побереги себя. Увидимся, когда вернешься, - она повесила трубку и, страшно заинтригованная, бросила: - Карен едет в Нью-Йорк.

– По делу?
– поинтересовался Гарри.

– Не знаю, она скрывает.

Гарри заулыбался.

– Разве ты не говорила, что она сходит с ума по одному парнишке в Нью-Йорке? Готов биться об заклад, она намерена повидаться с ним.

– Ты не знаешь Карен так хорошо, как я, - покачала головой Лейк.
– Она больше с ним никогда не увидится. Она себе этого не позволит.

– Угу, - отозвался Гарри.
– Может, ты сама недостаточно хорошо знаешь Карен.

Прошла целая неделя, прежде чем Лейк сумела организовать обед в компании Мэтта. Вначале она подумала, что он ее избегает. Гарри переубедил ее. У этого чудо-парнишки полно дел, он все время занят. Наконец их расписания совпали, и после продолжительного поиска нужного ресторана (Мэтт ненавидел лос-анджелесскую кухню, а Лейк наотрез отказывалась от голливудской, приготовленной на скорую руку пищи из полуфабрикатов; он даже возражал против "Рэнджерс", этого проверенного временем заведения) они встретились в абсолютно неописуемом месте под названием "Освещенный луной". Официантка посоветовала им долго не ломать голову и заказать лишь зажаренный на гриле сыр и ветчину. Лейк все же пошла на риск и потребовала омлет по-китайски и местной содовой. Мэтт заказал сосиски с сыром и ветчиной и кока-колу.

– Ты, вероятно, никогда не изменишься, - сказала Лейк.
– Независимо от того, сколько у тебя в кармане денег, ты по-прежнему выбираешь места, подобные этому. Несчастная Карен, ей, по-видимому, никогда не увидеть приличной пищи.

– Лишь по редким случаям.

Мэтт старался быть с ней обходительным, даже если он шел на это ради Карен. Тем не менее всегда существовала граница его очарованию. Он был человеком откровенным и не скрывал, что не слишком доверяет Лейк, лишь в той мере, в какой она этого заслуживает, и мог в любую минуту ее одернуть. Они сидели напротив друг друга, улыбаясь неискренними улыбками. Им явно было не по себе.

– Как поживает Карен?
– вежливо поинтересовалась Лейк.
– Ей нравится в Нью-Йорке?

– Она там неплохо развлекается. Я настоял, чтобы с ней туда поехал Сид. Мне противна сама мысль о том, что Карен может бродить по этому грязному городу в полном одиночестве.

– Но ведь она там жила, - заметила Лейк.

– Стоит оттуда уехать, как утрачиваешь ощущение улицы. По крайней мере, когда с ней рядом Сид, можно не беспокоиться о состоянии ее косметики, - он вздохнул.
– Лейк, почему ты захотела встретиться со мной?