Рабыня для друга

— Ни о чём не переживай. Мы поедем в тихое место, пойдём в Вип-кабинку. Нас там не увидят и Влад не узнает. Я подумал, что тебе будет неплохо развеяться.

— Эммм… хорошо. Пойдём.

— Окей, — он уже собрался уходить, но остановился и напоследок произнёс: — Соня, давай без глупостей, ладно?

— Всё будет нормально, — с чистой совестью заверила я его.

В моих планах точно не было нового побега или забастовки. Я приняла это и смирилась, да и здесь, в конце концов, было не так ужасно. Да, я не могла жить так, как привыкла, но ведь это временно. Как только будут решены проблемы с Владом, я смогу спокойно жить дальше, смогу расслабиться и уйти от проблем.

Какой-то внутренний червячок сомнений дёрнулся, заставляя меня задуматься, а правильно ли я поступила, когда решила согласиться на поход в ресторан. Не проще ли было держаться от него подальше? Ну, жили бы под одной крышей, но ведь можно и не видеться. Я могла бы не выходить, а он… не приходить ко мне. Так было правильно. Я не должна была узнавать его лучше. Он не герой моего романа, не тот, кто мне нужен, а уже сейчас я чувствовала нечто, не поддающееся объяснению. И ладно, если бы это была обычная физиология, но ведь я, чёрт возьми, ревновала его этой ночью!

Глава 14

— Добрый день, Пётр Алексеевич, — Матвей уверенно шагнул в кабинет следователя Фадеева.

— О, Царёв… — удивлённо произнёс мужчина. — С чем пожаловал?

— Да есть тут одно дельце, — Матвей кинул многозначительный взгляд на помощника.

— Эй, Дымов, сходи-ка пройдись, даю тебе перерыв, — следователь намёк понял, так что паренёк уже спустя пять минут скрылся из виду. — Ну-с, с чем пришёл?

— Дело у меня есть… на Авдеева Владислава, — следователь присвиснул.

— Ого. И что за дело?

— Да вот… несколько лет назад было зверское убийство, — Матвей протянул мужчине бумаги. — Вот здесь вся документация с доказательствами его вины: рассказ свидетелей и…

— Ну и зачем ты принёс это мне? — собеседник как-то нехорошо посмотрел на Матвея.

— А так непонятно?

— Непонятно. Ты, помнится, работал на него? Был хорошей правой рукой, помогал во всём. Что такого случилось, что он тебе поперёк горла встал?

— У него моя мать.

— Аргумент. А причина?

— В девушке, которую он похитил?

— И? — следователь приподнял одну бровь.

— Это имеет значение?

— Послушай, Царёв. Ты приносишь мне бумаги в надежде на что? На то, что я дам делу ход, так? А говорить ты будешь? Сейчас один мой звонок и Авдеев заявится сюда, отстрелит тебе сначала правое, а потом левое яйцо и заставит их съесть. Я не прав? Выкладывай всё.

Матвей выложил. Всё, как есть, рассказал, потому что выхода особенного не было. Фадеев посидел несколько минут, подумал и ответил:

— Ты, правда, думаешь, что это что-то даст? У Авдеева огромный штаб адвокатов, юристов, специалистов. За него впряжется и начальник всей этой конторы и прокурор, понимаешь? Максимум, что он получит, да и то при репортёрской огласке — условный срок и страх окружающих. Всё. Огласки, как ты понимаешь, он не допустит. А знаешь, что потом? Мы пойдём под раздачу, а девчонка твоя — по рукам.

— И что теперь? Закрыть глаза?

Матвей заметил, как Фадеев устало потёр переносицу, снял очки, встал, направился к двери и повернул ключ. Подошёл к небольшому шкафчику, достал оттуда два стакана и бутылку виски. Налил Матвею и себе, глотая янтарную жидкость.

Посмотрел на него, будто раздумывая о чём-то. Матвею этот взгляд сразу не понравился, потому что понял — следопыт ничем не поможет и ничего не сделает. Не потому, что не хочет, а потому, что нихера это не даст. Сейчас и Матвей это понимал. При такой поддержке, максимум — это условка. И что она даст?

— Вот что, — он нарушил молчание, открыл сейф, расположенный в углу, достал оттуда папку и протянул Матвею. — Айдарова Заура знаешь?

— Бизнесмена, что ли?

— Ну, да.

— Знаю.

— Пятнадцать лет назад у него вырезали всю семью: жену и двое годовалых детей. Скандал тогда был невероятный. Виновных, конечно, нашли, но Заур не верил в то, что это они. Да, если честно, в это не верил никто. Двое парней, якобы под видом грабителей, проникли в дом, полный охраны, вырезали семью и взяли только наличку. Заметно пришли и ушли. Ты бы видел этих парней. Два сморчка, боящиеся своей тени. За душой ни гроша нет. В показаниях сбивались. Маскарад, одним словом. Заур тогда долго искал виновных, но ничего не нашёл. Тогда я ещё рядовым был и доступа такого к верхушке не имел. На моём месте, если помнишь, Петров сидел.

О, да! Матвей его прекрасно помнил. Толстый, под сто килограмм, жирный и противный хряк, вечно ожидающий денег. Только лет восемь назад его сменили, и работать стал Фадеев, а до этого вообще ментов честных найти было сложно.

— Так вот. Два года назад я нашёл кое-что интересное. В архиве восьмидесятых валялись документы, совершенно не относящиеся к тому году. Я тогда искал дело на одного из задержанных и наткнулся. То был полный дубликат показаний тех двух парнишек. Что он делал в документах, я не знал, но это было странно. Я как-то и забыл об этом, но полгода назад Петров разбился, если ты помнишь. На похоронах его жена мне вручила интересную папку. Я долго её изучал, долго вычитывал, но эта папка — бомба для Влада, потому что если она попадёт к Зауру…

— Что в ней? — Матвей напрягся.

— Доказательства того, что семью Заура Айдарова вырезали не те два парня, а профессиональные бойцы. Ну и чистосердечное самого Петрова. Угадай, кто был заказчиком.

— Влад, — тихо отозвался Матвей.

— Ещё бы…

— И что это даёт?

— Ты, тупой, что ли? Знаешь, какие у Заура возможности?

— Нет, — честно ответил Матвей.

— Заур — самый жестокий и алчный мультимиллиардер. У него несколько нефтяных компаний, огромный штат. Но что интересно — его все бояться. После того, как его семью зарезали, он стал страшным и жестоким. С ним сотрудничают на свой страх и риск. Представляешь, что будет, если он узнает, кто настоящий виновник в смерти его семьи?

— Он что-то может сделать Владу?

— Ты что, реально, тупой? Да он в порошок его сотрёт вместе со всеми, кто ему услуживает.

— И чего ты до сих пор не отнёс ему эти бумаги.

— Ха! К нему не пробраться. Он никого к себе не подпускает и делает это выборочно. Я намекал ему, что у меня есть дело, касающееся тогдашних происшествий, но он сказал, что ему неинтересно.

— И ты думаешь, он меня послушает?

— Да мне насрать, Царёв. Я тебе даю документы и делай с ними, что хочешь, но брать твоё, — он ткнул в папку, которую принёс Матвей, — я не буду, потому что это не даст толку. НИКАКОГО.