Рабыня

Глупо было думать об этом как об утрате, но Лина думала именно так. Она знала, что Джозефина умерла, конечно же, знала, – но для Лины Джозефина была настоящей, она дышала, думала и бежала. Она бежала в поисках лучшей доли, но так и не нашла ее, и Лина чувствовала беспричинную печаль, такую же, как в студии отца, глядя на изображения Грейс, которые не хотела видеть. Она чувствовала себя обманутой из-за прошлого, которое было возможно, но так и не наступило. Лина хотела бы написать другую историю, и на миг ей показалось, что она так и сделала.

Вторник

Лина и Гаррисон с серыми, помятыми лицами сидели, ссутулившись, в своих привычных креслах. За прошедшие семьдесят два часа ни один из них не спал больше трех часов подряд. Иск о возмещении ущерба – все сто двенадцать страниц – лежал на столе Дэна.

Вошли Дэн и Дрессер, оба они хихикали, как будто один из них только что рассказал другому особенно остроумный анекдот. Дрессер был в непривычной им повседневной одежде – на нем была бледно-розовая рубашка на пуговицах, заправленная в жесткие темно-синие джинсы, и в этом наряде он казался меньше ростом и почему-то менее значительным. Дэн подошел к своему столу, а Дрессер уселся в кресло рядом с Линой. Помощник Дрессера, тоже в джинсах, вошел последним, закрыл дверь и присел на краешек стула у окна. Лина так и не знала, как его зовут.

– Боюсь, Джаспер запоздает, – сказала Лина. – Джаспер Баттл, истец. Он только что позвонил мне и сказал, что застрял в транспорте, какие-то проблемы в метро, но он уже в нескольких кварталах отсюда.

– Ничего страшного, – сказал Дэн. – Это дает мне время сказать вам обоим: молодцы. – Он погладил портфель, будто это была собачка. – Вы много работали, и это заметно. Отличный результат.

– Согласен, – сказал Дрессер.

Движение снаружи отвлекло внимание Лины от Дрессера. За окном показался мойщик стекол, подтягивавший свою серую алюминиевую люльку к виду Манхэттена, к виду, которого Дэн с таким трудом добился. Мойщик парил в воздухе: стеклоочиститель, каска, небо.

– Я особенно рад, что нам удалось найти потомка Джозефины Белл, – продолжал Дэн. – Я как раз читал о ней в «Таймс»… Рон, вы видели эту статью? Насколько я понимаю, Фонд Стэнмора подает иск против галереи. Для нас это все большая реклама. Джозефина Белл станет самой известной рабыней с тех пор… с… в общем, станет знаменитой! Независимо от того, чем кончится весь этот спор об авторстве. Поразительный спор. Фантастический. – Пока Дэн говорил, Дрессер поерзал на стуле, на мгновение задумался, прокашлялся и открыл рот, готовясь произнести речь.

В этот момент дверь открылась, и в комнату просунулась голова Мэри.

– Извините, что прерываю. Джаспер Баттл здесь.

Джаспер нарядился в костюм, хотя Лина его об этом не просила. Рукава и брюки были коротковаты, и это делало его похожим на подростка. Его лицо порозовело, а виски увлажнились от бега через весь город, чтобы успеть на встречу. Остановившись в дверях, он кивнул собравшимся и смущенно улыбнулся, ища глазами Лину, потом увидел ее, и улыбка стала еще шире. Он шагнул в комнату.

– Джаспер, входи, – сказала Лина и встала, чтобы поздороваться. Остальные тоже встали, когда он вошел, послышался шорох распрямляющихся штанин, треск сгибающихся коленных суставов, скрип освобождаемых стульев, а затем настала полная тишина.

– Это Джаспер Баттл, пра-пра-пра-правнук Джозефины Белл, – сказала Лина. Никто не произнес ни слова. Гаррисон, Дэн и Дрессер уставились на Джаспера, который улыбнулся им в ответ с некоторым замешательством.

– Приятно познакомиться, – сказал Джаспер.

Лина взглянула на Дэна. Его лицо было мрачным, как у человека, который подозревает, что безупречность его послужного списка под вопросом.

– Мистер Баттл, – сказал Дэн, протягивая руку. – Очень приятно с вами познакомиться. Спасибо, что пришли, но нам нужно кое-что обдумать. – Он взглянул на Дрессера. – Я не уверен, что вы подходите для судебного процесса.

– Он прямой потомок Джозефины Белл, – сказала Лина. – Я все проверила по архивным документам.

– Мистер Баттл… – начал было Дэн.

– Пожалуйста, зовите меня Джаспером.

– Джаспер. У вас слишком белая кожа. Что тут говорить? Мы не можем допустить, чтобы белый стал ведущим истцом, требуя возмещения ущерба для потомков афроамериканских рабов! Мне все равно, чей вы потомок! – Лина почти явственно видела, как у Дэна поднимается давление, как под голубой рубашкой бешено колотится его увеличенное сердце. – У вас еще и пирсинг? И татуировки? Нет, так дело не пойдет.

Лицо Джаспера, до этого момента дружелюбное, посуровело.

– Я… – начал он, но Гаррисон перебил его.

– Я согласен с Дэном, – сказал он, засунув руки в карманы и опустив подбородок. – Это просто не сработает. – Гаррисон медленно покачал головой.

– Друзья, друзья… – Дрессер поднял руку в универсальном жесте «стоп». Лина поняла, что ошиблась насчет джинсов; несмотря на одежду, Дрессер, безусловно, был здесь главным. – Пожалуйста, давайте все сядем. Независимо от цвета кожи мистера Баттла и от того, подходит ли он для наших целей, боюсь, мне придется временно прекратить нашу работу по иску о возмещении ущерба.

– То есть как? – Дэн тяжело опустился в кресло.

– К сожалению, я не могу вдаваться в подробности. Увы, некоторые высокопоставленные правительственные чиновники по обе стороны политического и расового барьера выказали… беспокойство по поводу того, что фирма «Дрессер Тек» связана с судебным иском такого типа. Я понимаю, что со стороны федеральных властей извинений за рабство не последует. Не в ближайшее время. Это лишит нас возможности оказать давление на коррумпированных ответчиков и красиво завершить тяжбу с государством. И «Дрессер Тек» останется на мели. Я ведь не могу подать в суд на своего главного клиента, правда? Мне очень жаль, но это все, что я могу сказать. Я думал, что у нас есть хоть какая-то лазейка, хоть какой-то рычаг давления там, где он нам понадобится. Но это было… чересчур оптимистично.

Лина взглянула на Дэна, который с тревогой наблюдал за Дрессером.

– Нам нужно подождать, – продолжал Дрессер. – Будем ждать своего часа. Мы вернемся к нему, когда обстоятельства в Вашингтоне станут более благоприятными для идеи компенсации. Когда мои личные деловые интересы не будут так сильно затронуты. Я не позволю спустить это дело на тормозах, обещаю, но не могу сказать, когда мы к нему вернемся. Это может занять некоторое время.

Дверь кабинета хлопнула, и Лина поняла, что Джаспер уже вышел из комнаты. Она выбежала в холл и увидела его удаляющуюся спину.