Радио наобум. Правда жизни

В детстве мама и папа Лешеньке говорили, что он сильно похож на своего прадедушку — Керамзита Львовича Лодочкина, чьи фотографии сохранились в семейных альбомах в достаточном количестве, чтобы понять — Леша и Керамзит практически одно лицо. Как показала жизнь, Леша походил на своего пращура не только внешне…

… В 1920-ом году Керамзит был назначен председателем сельсовета родной деревни Малые Лодочки. Ему тогда было всего на всего двадцать два года, но в связи с тем, что других вариантов у советской власти не было (в деревне, кроме девяностолетнего деда Семена, жили только ребятишки и бабы, остальные мужики либо сгинули в гражданскую войну, либо с нее еще не вернулись), сельским главой назначили именно его. К тому же, по меркам того времени, Керамзит для этой должности вполне годился: происходил он из рода середняцкого, с отличием закончил три класса церковно-приходской школы, обладал, по свидетельствам соседей, деловой хваткой и даже почитывал по вечерам популярный в то время в определенных кругах труд Карла Маркса — «Капитал».

— Партия в вас верит, товарищ Лодочкин, — говорили ему, вручая мандат, печать и наган в губкоме, — надеемся, что вы, как молодой и целеустремленный человек, без остатка и малейшего сожаления, отдадите всего себя борьбе за правое дело, и не остановитесь ни перед чем, отстаивая интересы Советской власти.

Именно так товарищ Лодочкин и поступил. Когда продразверстка во второй раз докатилась до его села, и возмущенные жители вышли на сельскую площадь с целью спросить: «доколе?», энергичный Керамзит выступил с пламенной речью:

— Товарищи! Не нужно поддаваться панике! Советская власть не собирается ни у кого отбирать последнее! Я был в губернском комитете партии, там знают о наших проблемах, знают, что если мы отдадим зерно, то у нас практически будет нечего есть! ...

— Знать — знают, а все равно отбирают! — стихотворно выкрикнули из толпы.

— Я повторяю, товарищи, никто ни у кого ничего отбирать не собирается! — продолжал активно позиционировать идеи советской власти перед целевой аудиторией Лодочкин, — все будет хорошо! Мы отдадим сегодня зерно, а через неделю у нас откроется продуктовая лавка, и туда из города будут доставлены продукты: хлеб, мука, мясо, сахар…..

— А не врешь? — снова перебили выступающего.

— Честное комсомольское слово! — бодро ответил Керамзит и для пущей убедительности добавил: — Гадом буду!

Народ Лодочкину поверил. Да и как не поверить человеку, живущему с тобой в одном селе? Глядя в керамзитовы чистые очи нельзя было ему не верить.

— Да он парень хороший! — говорил тетка Глаша, отдавая красноармейцам последнее зерно, — не обманет!

— Толковый парнишка, — вторил ей дед Семен, — и порядочный. Глядишь, и в правду как люди заживем, да и другим поможем, которые голодуют.

Таким образом, зерно сдали без проволочек, лавку построили за три дня, из Питера приехали люди с какими-то бумагами, долго заседали в здании Сельсовета, из открытых окон которого часто доносились словечки типа: «прямые поставки», «накладные», «объем продаж» и т.д.

При всем при этом было одно маленькое «но». Прошла неделя, другая, канул месяц, а продукты в лавку никто так и не завез.

И когда доведенные до отчаяния крестьяне ворвались в сельсовет с претензиями и дубьем, за председательским столом, вместо Лодочкина увидели рыжего мужика в тельняшке с маузером в руке и папиросой во рту.

— Ты кто?- спросил его дед Семен, ошалело окинув матроса взглядом.

— Конь в пальто, — нагло ответил тот и, поднявшись из-за стола, рявкнул, — Иван Иванович Козлов — ваш новый председатель!

— А Лодочкин где?

Новоявленный руководитель вновь ответил в рифму и, выстрелив в потолок, попросил посторонних покинуть помещение.

Лодочкин к тому моменту был уже в Ленинграде — за успешно проведенную продразверстку его двинули на повышение.

Керамзит и дальше повышался по жизни неоднократно, женился на красавице, дослужился до одного из заместителей ленинградского обкома, стал героем труда, при этом безупречно следуя выработанным им принципам:

1. Приступая к новой работе, смело убеждай и руководство и подчиненных в том, что способен на многое.

2. Не бойся давать смелых обещаний. Начальству и подчиненным это нравиться.

Записывал ли Лодочкин — старший свои принципы на отдельный листочек, с целью передачи потомкам, поучал ли он карьерному искусству своих внуков и правнуков — неизвестно, но утверждать можно абсолютно точно: Лодочкин-младший прадедовской тактикой владел в совершенстве, вследствие чего и оказался у руля одной из ведущих московских радиостанций, быстро перебравшись из Петербурга в Москву.

Произошло это следующим образом.

В Москву в очередной раз заявились «Бумовские» учредители — Бад Паркер и Ко. Всласть поев, попив и повеселившись, боссы отбыли обратно, посоветовав Илье Альбертовичу все-таки чаще обращать внимание на рейтинг.

«Бум» тогда сместился с пятого на восьмое место, и учредители заявили, что чувствовали бы себя в России гораздо увереннее, если бы радиостанция, которой руководит, в общем то неплохой парень Илья, поднялся бы места до третьего. Причем сделать предлагалась это за год, а получить какой-нибудь вразумительный ответ через месяц — на конференции представителей всех региональных станций.

Пребывая в возбужденном состоянии, из-за туманности своего будущего в свете подобных директив, Илья Альбертович зашел в кабинет к Даше и начал задавать вопросы.

— Даша, мы сможем за год что-нибудь сделать с рейтингом?

— Сможем, — ответила веселая Даша, только что употребившая из соображений профилактики гриппа, сто граммов виски «Джонни Уокер».

— Что именно?! — в надежде на позитивное продолжение разговора, вновь спросил Илья.

— Мы можем опуститься еще на пару позиций!

— Даша, я серьезно!

— И я серьезно! — Даша внезапно завелась, — Чтобы подняться вверх, необходимы соответствующие действия. Нужно что-то новое в эфире! Что-то яркое, интересное, то чего у нас не было никогда. Например, утреннее шоу!

— Так кто же против….

— Скажу более, у нас есть люди, которые смогут сделать это, и ты этих людей знаешь — это Коля и Ваня, которые не понятно почему, но все еще продолжают работать, получая копейки. Ты готов им поднять зарплату? Готов дать денег на наружную рекламу, на телевизионные ролики?

«Столько много денег сразу? — возмутился про себя генеральный директор радио «Бум», получающий двенадцать тысяч долларов в месяц, плюс «откаты» от рекламы.

— А ты мне гарантируешь, что при всем при этом рейтинг резко пойдет вверх?

— Я тебе гарантирую, что он прекратит падать. Будет ли подъем и как быстро он произойдет — судить пока трудно

Покраснев как рак, Илья вышел из кабинета и хлопнул дверью.

«Какая наглость! — закричал он про себя, — Нет, ну какая наглость, а? Предположим я — директор завода! Я плачу токарю определенную зарплату и требую изготовить определенную деталь, а он эту деталь не изготавливает, требуя при этом еще и зарплату ему повысить! Так что-ли получается?».