Радио наобум. Правда жизни

Николай не произвольно сломал карандаш, крутившийся в процессе собрания в его пальцах. Логика Лодочкина была непробиваемой. С одной стороны — железной, с другой — просто тупой.

Для Коли, которому платили на этой станции меньше всех, деньги были далеко не самой главной причиной работы. Ему, как это не банально прозвучит, нравилось ЭТИМ заниматься! Каждая новая программа была его маленькой творческой победой, она несла собой мощный энергетический заряд, от этого сиделось в эфире уверенно, прочно, по-королевски.

«Хрен с ними с деньгами, — думал в свое время он, понявший, что никакого повышения зарплаты не будет потому, что генеральному директору он просто не нравиться (по какой причине? Да черт знает — по какой! Спросите у сумасшедшего, зачем тот убил человека, что он вам ответит? Он начнет нести откровенную околесицу, то же самое делал и Илья Альбертович. То Коля ему не улыбался, то вдруг заулыбался внезапно. Наверное, что-то замышляет?), — хрен с деньгами, хрен с вами! Только не мешайте, не лезьте своими харями в творческий процесс!»

И тут — Лодочкин. Ах, Николай! Да ты здесь самый крутой! Да твои программы — просто супер! Нужно активнее использовать потенциал, нужно делать шоу! И что теперь?

А что теперь? Не охренел ли ты, парень? — спросил Коля сам у себя и призадумался еще пуще.

Ему неожиданно вспомнилось, как году в 98-ом Гребенщикову, Жванецкому, и еще кому-то вручали какую-то премию. И каждый отвечал при этом, какие ощущения он испытывает здесь и сейчас, в связи с получением награды.

Когда очередь дошла до Бориса Борисовича, он довольно откровенно (что бывает с ним, как Вы, наверное, знаете, крайне редко) заявил:

— Честно говоря, я удивлен. Всю жизнь я занимался тем, что ничего не делал: сочинял стихи, писал музыку, играл концерты, пил алкоголь. А теперь, за то, что я жил, так как хотел и продолжаю так жить, меня еще и награждают. Согласитесь, так везет не каждому….

Вот именно, не каждому! А ты, Коленька, чего захотел? Чтобы тебе платили за то, что ты делаешь то, что тебе угодно? Э нет, дружок, творчество — отдельно, котлеты — отдельно. Ты есть по договору — кто? Звезда, великий артист, идол девушек Москвы и Московской области, образец для подражания, объект эротических фантазий? Нет! Ты по договору есть — работник. А мы — твои работодатели. Так что будь любезен, делать эту работу так, как ее велим делать мы. А если тебе что-то не нравится и наша концепция не отвечает твоему моральному облику, то, пожалуйста, попутного ветра и успешного плавания по другим волнам российского радио-эфира.

Стоп! Тут его посетила вполне рациональная мысль: все это прекрасно, но, дорогие мои, а какая именно концепция имеется в виду? То, что вы сказали про сокращение песен и снятие программ — это она и есть? Или что-то будет взамен? Новые песни, новые программы….

— А как же утреннее шоу, Алексей? — подхватывая ход мыслей товарища, спросил Ваня.

— Э-э-э, — на мгновение Лодочкин задумался, — утреннее шоу — это одна из главных стратегических задач нашей станции. Сейчас над его концепцией идет работа, мы с Риком пытаемся понять, в каком направлении следует направлять наши ресурсы и кто будет его центральными фигурами…

Тут удивился даже Илья Альбертович. О центральных фигурах этого проекта, то есть об Иване и Николае, генеральный продюсер упоминал ему ровно два дня назад.

Чего уже говорить о самих центральных фигурах, которым Лодочкин поручил написать концепцию, записать пилот, по выполнению поручения все послушал и прочитал, а потом похвалил, заявил, что это — то, что надо, и именно так будет выглядеть утренний эфир топовой станции — остроумно, информативно, живо и развлекательно.

В предложенном ими проекте имелась и «тема дня», идущей «красной нитью» через весь эфир (например: «Сегодня мы говорим о проблеме скинхедов, дорогие друзья! Как Вы считаете, имеют ли право на существование такие организации или нет? Нужно ли бороться с этим явлением? Если — да то как? Звоните, пишите, координаты такие-то; или — Тема сегодняшнего дня — повышение цен на бензин… и т.д.); минутная программа «Дребедень», в виде небольшого спектакля, рассказывающая об одном из событий прошлого, происходивших в этот день; «Техника безопасности» — о том, как уберечь себя от различных посягательств со стороны карманников, боссов-самодуров, взяточников-чиновников и др.); несколько игр, а также многое, многое другое…

Теперь на всем этом ставится крест?

— Да, мы снова работаем над концепцией, — продолжил разводить воздух ладонями Алексей, — сначала нам с Риком все понравилось….Но потом мы подумали, что все это напоминает …э-э-э…какую-то буффонаду… Вот они мы, вышли на сцену, начали Вас смешить. Все это не то, слушателю это не нужно. Смешное утреннее шоу — это тоже пережиток прошлого….

Внутри у Коли все закипело. Хотелось схватить Лодочкина за ноги и вышвырнуть в окно…

— ….Но подожди, Алексей, — Коля решительно наступил на горло собственному гневу и попытался говорить без эмоций, конструктивно по максимуму, — во-первых, в любом утреннем шоу развлекательная составляющая должна быть, и ты это нам говорил; во-вторых, в предложенном нами проекте имелись не только рубрики, олицетворяющие, как ты выражаешься, буффонаду, там были и программы чисто информационного, познавательного характера! Теперь, получается, что если, по вашему с Риком мнению, слушателю все это не нужно, то, что вы ему собираетесь дать? Какое шоу?

Лодочкин задумался.

— Не знаю, — вымолвил он как-то тихо и, внезапно поняв, что выдал не то, что следовало, подобно проснувшемуся студенту, которого заметил лектор, он внезапно выпрямился и заморгал ресницами, после чего стал рассуждать в пять раз динамичнее, — не то, чтобы не знаю, — краснея, объяснял он, — общая цель, безусловно — ясна! Шоу должно быть интересным, если оно не интересно, слушатель в нем не нуждается, а мы должны работать именно над тем, чтобы именно отвечать вкусам целевой аудитории. Мы не должны, мы попросту не имеем права (казалось, что у выступающего открылось второе дыхание) пренебрегать вкусами тех, кто нас слушает! Вы же все читали Маленького принца! Как написал Сент-Экзюпери: «Мы в ответе, за тех, кого приручили»! Обратите внимание, на сколько актуальны слова классика до сих пор…

Слушая коллегу, Илья Альбертович расцветал на глазах. Казалось, что сейчас он откроет свой ежедневник и начнет активно стенографировать выступление Алексея. Как говорит, нет, ну как говорит! Именно так сказывала его мама, наблюдая по телевизору первые выступления Михаила Сергеевича Горбачева…..

— И все-таки, — ловко перебил Лодочкина Ваня, когда тот взял небольшую паузу чтобы после долгого монолога набрать в легкие воздух, — каким бы интересным новое шоу не было, интересно узнать, кто будет его вести? Так сказать, кто будет его центральной фигурой или фигурами?

— Его будут вести лучшие, — ловко ушел от прямого ответа изворотливый потомок председателя сельсовета.

В переговорной воцарилось тишина. Генеральный продюсер, улыбаясь, оглядел присутствующих, обратил взор к циферблату часов и спокойно произнес:

— К сожалению, господа, я вынужден прервать нашу дискуссию, через пол часа я должен быть на вокзале. Теперь я приеду через две недели, соберемся мы скорее всего опять в пятницу, в 14 часов и посовещаемся более обстоятельно и, надеюсь, не менее конструктивно,- глядя на Пичугина в этот момент, можно было подумать, что со дня на день он получит нобелевскую премию), — а сейчас, еще раз прошу меня простить, я уезжаю. До следующих встреч. Будьте здоровы. Собрание окончено.

Ну, скажите, как после такого можно любить собрания? Что хорошего они несут?

Ваня и Коля остались в переговорной одни. Комментировать все, что произошло в последние сорок минут на трезвую голову было не возможно и, скорее всего крайне вредно для психики, а эмоции требовалось выплеснуть незамедлительно, желательно в пивной бокал.

— ПирОГИ?

— Не, — сидеть в прокуренном подвальном помещении летом некурящему Беднякову категорически не хотелось, — давай на улице где-нибудь.