Радуга жизни

– Да так, хлам от бабушки достался.
– Отмахнулась Ирина Сергеевна.

– Не скажите, не скажите.
– Не унимался Алексей.
– Это вещь антикварная и стоит кучу денег. И не гривен, а долларов.

В глазах хозяйки блеснул огонёк. "Есть крючок" - понял Алексей и продолжил.

– Его бы показать Фёдоровичу. Он чернодеревщик, мастер с большой буквы. Тот бы вам отвалил валюты. Да и женщина вы видная. Только дурак стал бы с вами торговаться. А Федорович мужчина холостой, хоть и при деньгах.

В глазах женщины блеснул снова огонёк и на щеках запылал румянец. Тот самый румянец, который предательски выдает в женщине желание быть любимой. "Ну вот, птичка, ты моя" - мелькнуло в голове Алексея, словно он был хищником на охоте. Тут он резко оборвал разговор и повернулся к Павлу.

– Пошли.

Ребята направились к выходу.

– Нет, постойте.
– Остановила их неприветливая до этого хозяйка.
– А как же мне увидеться с этим Федоровичем?

– Ну я мог бы вам дать адресок, но разве вам можно доверять? Вы ж не придерживаетесь уговоров.

Оттаявшая Ирина Сергеевна достала из кармана две купюры по пятьдесят гривен. Алексей, спрятав деньги, написал карандашом на обрывке газеты адрес Фёдоровича. На том и разошлись. Уже на остановке Павел спросил своего напарника:

– Неужели ты и вправду дал ей адрес жмота Фёдоровича? И как ты вообще понял, что она купится на этот бред?

– Тут большого ума не надо. Она ж Коробочка из "Мертвых душ" Гоголя. Такая своё не упустит. Кстати, Федорович такой же. Я думаю из них выйдет пара и мы ещё будем гулять на их свадьбе.

– Если это случится, то с меня ящик шампанского.
– Сквозь смех пообещал Павел, воспринимая слова Алексея как шутку.

Через два месяца Алексей получил выигранное шампанское.

Бессоница.

Игорь Сергеевич Соссюра третью ночь не мог уснуть. Тяжёлый дух витал в его спальне. Но это был не тот дух, что по ночам выходил из самого Сосюры, и из-за которого жена перебралась ночевать в другую комнату, а это был дух с некоторой потусторонней сущностью. Имя этому духу было Зависть. Черные мысли и думы он внушал слабому на этот грех Игорю Сергеевичу.

"Как же так? Ну как же так?
– Неслось в голове у нашего ночного мученика.
– Где же справедливость? Я кручусь - верчусь, не имея минутки покоя, а в результате имею только "Москвич " - развалюху, придурковатую жену и маленький, всего в двести квадратов, дом. Сосед же процветает. Дом у него в два этажа, жена красавица, машины меняет каждые два года. Вот и позавчера приобрёл новый внедорожник. Ну не гад? Где справедливость, я спрашиваю?" Ближе к утру навязчивые мысли и думы сменились воспоминаниями. Вспомнилось Игорю Сергеевичу как когда-то они с его соседом Михаилом Михайловичем дружили, как одновременно ухаживали за одной девушкой Ирой , а потом Ира вышла замуж за Михаила и дружба закончилась. Началась дразниловка. Соссюра построил дом, потратив на строительство десять лет своей жизни, так бывший дружок умудрился построить свой дом в два раза быстрее и в два раза больше. Купил Игорь Сергеевич "Москвич", тут же у Михаила Михайловича появилась "Волга". И так было во всем и всегда. Но тут вспомнилось Игорю Сергеевичу детство. Тогда он, ещё Игоречек, со своим другом Михасиком любили делать всем подлянки. Ох и забавляло тогда их это баловство! То окно кому-нибудь разобьют, то колеса какой-нибудь машине пробьют, то дымовушку в учебный класс подбросят, то на заборе напишут...

"Стоп!
– Озарило вдруг измученного вконец бессонника.
– Чего это я страдаю? Пусть Михасик теперь не спит". Игорь Сергеевич выглянул в окно. На дворе ещё было темно. Тогда он на цыпочках выбрался из дома, прошмыгнул в сарай и, взяв гвоздь, помчался к соседскому двору, где возле ворот стоял внедорожник, то есть причина трехдневной бессонницы. Не прошло и полминуты, как гвоздь процарапал три славноизвестные буквы на капоте ненавистного автомобиля. Словно камень спал с души Игоря Сергеевича, и ему стало радостно и легко. Теперь уже степенно он направился к своему двору, предвкушая, что его ждёт сладкий сон.

Беспокойные дни.

Люди делятся на две категории: имеющие своё жильё и не имеющие своё жильё. Те, кто не имеет своего жилья, также делятся на две категории: тех, кто снимает жилье и тех, кто живёт у родителей. Последние же делятся на тех, кто живёт в родном крове и тех, кто живёт в примаках. Василий Жменя жил в примаках. Жизнь его была невыносимой до сорока лет, а потом счастье повернулось к нему лицом. Отошла в мир иной тёща (тесть давно там покоился) и Жменя стал полноправным хозяином. Но счастье не бывает одноразовым и если улыбнулось раз, то жди очередной улыбки. Так и случилось. Не прошло и года, как отпели тёщу, двоюродный братец жены приказал долго жить. Жена стала наследницей большого дома. Василий не знал что и делать с навалившем на него счастьем. После далеко не мирного семейного совета решил он с супругой переехать жить в дом брата жены, а дом, доставшийся от тещи, сдавать квартирантам. Тогда и начались беспокойные дни и ночи Василия Жмени.

Квартиранты достались Василию молодые, но не пьющие. И это устраивало до тех пор, пока он не встретил беса в образе соседа.

– Сдал хатенку?
– Спросил то ли бес, то ли сосед.

– Сдал.

– А за сколько сдал?

– Тысяча на лапу плюс коммуналка.

– Ну и лох ты! Степан Прокопьевич Жмых холупку, которая в три раза меньше твоей хатенки, сдал за полторы. Вот и цена. А ты сиди и лупай зенками.

После этой беседы пропал сон у Василия. "Действительно лошара, - думал он.
– Отдать за тысячу в наем дом, который в три раза больше холупки Жмыха мог только лох".

Не успело встать солнце, как обиженный Василий разбудил жену.

– Дорогая, а не продешивили ли мы? Вот Жмых свою, так сказать, юрту сдал за полторы, а мы свой дворец всего за тысячу.

У жены сон сняло как рукой.

– А ты куда смотрел?

– Так вот в интернете высмотрел расценки.

– Не знаю, что ты там высматривал, а Жмых без интернета цену выставил и не прогадал. А ты в дурнях остался вместе со своим интернетом. Иди к квартирантам и удвой цену. И ещё: мы дом сдавали, а не сад и огород. Поэтому посадим там на участке помидоры и огурцы. Так нам и доход будет и присмотр за квартирантами.

Восхитившись мудростью своей жены, Василий направился к своим квартирантам для пересмотра договора. Те, выслушав новые требования, дали согласие платить две тысячи. К Василию вернулся покой. Но только на две недели, пока не произошла новая встреча с соседом.

– Как там твои квартиранты?

– Живут.

– А платят сколько?

– Две тысячи и плюс коммуналка.

Сосед рассмеялся.

– Чего ты ржешь?

– Потому, что ты простофиля. Вон доллар как в цене поднялся. Инфляция, дорогой ты мой. Вот Жмых уже берет две тысячи. Так у него холупка в три раза меньше твоей.

Опять Василий потерял сон. Три дня и ночи промаялся. Все боялся, что жена его на смех поднимет. Но большего сердце не могло вынести и пришлось держать совет с женой.

– Что-то, дорогая, не фартит нам. Вроде бы и подняли квартплату, а всё равно продешивили.

– Это потому, что ты не путевый. Надо смотреть вперёд. Поэтому иди и удвой квартплату.

Василий не заставил себя ждать и через двадцать минут называл квартирантам свои новые расценки.

– Вы поймите, инфляция. Четыре тысячи - это ещё дёшево. Смотрите, какой вам дом достался. Не дом, а дворец. Тут бы четыре тысячи долларов платить, а не...