Ракетный полет из Каменного Брода в Санкт-Петербург и обратно, или романтическое путешествие барона фон Мюнхгаузена на берега реки Лугань

Я зажал рот обеими руками, чтобы не заорать от радости - я снова волшебным образом стал молодым! И не просто молодым, а еще и писанным красавцем, каким прежний Томас Цельпульбункер никогда не был!

А может быть, я всего лишь сплю? И это чудесное превращение мне снится?

Эта мысль обожгла меня морозным холодом.

Сердце в одно мгновение застыло. Я медленно поднял правую руку и ущипнул себя за грудь. Кожа молниеносно отозвалась болью.

Облегченно и шумно выдохнул.

Слава тебе, Господи! Это не сон! Я действительно теперь молодой красавец!

Хотелось орать во весь голос и петь. Лишь огромным усилием воли я сдержал себя. Не хватало еще, чтобы мои вопли услышала прислуга, и решила, что старина Томас окончательно свихнулся!

Стоп! Но ведь "старины Томаса" больше нет! А есть юный и весьма привлекательный... Кто?

Я задумался.

Томаса Цельпульбункера сейчас во мне не признал бы не только покойный мой батюшка, но и все здравствующие и поныне мои родные и друзья. Для них я просто какой-то молодой незнакомец.

Что же делать? С минуту на минуту сюда, в комнату исчезнувшего старого Томаса, явятся повар и садовник, чтобы получить обычные ежедневные распоряжения. И обнаружат вместо старика управляющего совершенно голого молодого человека!

Не требовалось много фантазии, чтобы вообразить, чем все закончится. В лучшем случае мне припишут убийство Томаса Цельпульбункера и его тайные похороны где-то в дальнем углу сада.

Как же быть?

Мой взгляд всполошено метался по комнате, пока не остановился на письменном столе. Только тут я заметил на столешнице, рядом с чернильницей и подсвечником, большой конверт из белой бумаги.

Я мог поклясться, что вечером его не было. Значит, конверт появился нынешней ночью!

Ножницами вскрыл это запечатанное послание неизвестно от кого. Внутри оказалось несколько бумаг.

Развернул первую. Написано рукой барона, адресовано мне. Начал читать:

"Дорогой мой друг Томас! Я понимаю, какие проблемы возникнут у тебя завтрашним утром при завершении первого цикла преобразования. Две выписки из метрики на разные имена найдешь в этом же конверте, там же содержатся рекомендательные письма, которые дадут тебе возможность устроиться в обществе - и в Германии, и в России. Деньги - в ящике твоего письменного стола. В шкафу - новая одежда. В последующих циклах перевоплощения изволь позаботиться о документах, деньгах и одежде сам - достаточно будет только представить ясно, что ты хочешь получить вечером накануне дня преобразования.

Твой друг Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен.

P.S. В этом конверте ты найдешь также записку фрау Марты, адресованную нашему бургомистру. Будь добр, вручить ее градоначальнику лично, но без всяких дополнительных объяснений с твоей стороны".

Согласно первой выписке из метрики я теперь стал особой дворянских кровей - Томасом фон Штирлицем. В рекомендательном письме престарелый барон Макс Отто фон Штирлиц отсылал своего младшего отпрыска в компаньоны к старшему сыну барона фон Мюнхгаузена Феофилу.

По второму документу я значился князем Дмитрием Валерьяновичем Ржевским и был рекомендован Хацапетовским дворянским собранием графу Кутузову Михаилу Илларионовичу для зачисления корнет-стажером в Ахтырский гусарский полк.

Записка фрау Марты в адрес нашего городского начальства была весьма короткой:

"Дорогой герр бургомистр! Ставлю Вас в известность, что вместе с моим сыном Андре и нашим управляющим Томасом Цельпульбункером я уезжаю к моему батюшке на историческую родину. В мое отсутствие прошу Вас позаботиться о городском доме и пригородном замке барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена. Думаю, что хорошо было бы создать на основе этих домостроений музейный комплекс, который мог бы приносить экскурсионно-туристический доход в городскую казну, - вплоть до самого возвращения барона Мюнхгаузена из дальних странствий.

С уважением, Марта-Мария фон Мюнхгаузен, писано 7 июля 1800 года от Рождества Христова".

Мне не хотелось давать какие-то объяснения прислуге из дома Мюнхгаузена, поэтому я спешно собрал свои новые вещи, взял из ящика стола деньги - огромную сумму, между прочим!
– и тихонько покинул дом, в котором прожил многие и многие годы. На память об исчезнувшем "старине Томасе" - прихватил совсем уж мелкие безделушки.

Я в точности выполнил указания барона. В тот же день прощальная записка фрау Марты оказалась на рабочем столе у бургомистра. А вечером все того же бесконечного дня 7 июля 1800 года молодой дворянин Томас фон Штирлиц появился на пороге дома Феофила фон Мюнхгаузена с рекомендательным письмом от своего отца.

Послесловие от автора. Жизнь продолжается

Что было дальше?

А дальше я жил своей обычной жизнью, но теперь уже под другим именем. Сначала несколько лет пребывал при сыне барона Феофиле фон Мюнхгаузене. Потом перебрался в Россию и под фамилией Ржевский принял весьма деятельное участие в Отечественной войне 1812-1815 годов против французов и их союзников. Вместе с молодой женой, которую я обрел на российских просторах, некоторое время жил в Париже.

Но, как говорится, "сердце позвало в дорогу", и в первой половине XIX века я, - уже снова став Томасом фон Штирлицем, - вдоволь попутешествовал вместе с внуком Мюнхгаузена по всему белому свету. В смысле увлечения различными приключениями потомок Карла Иеронима оказался копией своего знаменитого деда. Мы объездили весь мир - от полюса и до полюса. Спускались на морское дно и поднимались до невиданных небесных высот. Мотались по планетам Солнечной системы и даже совершили несколько весьма успешных вылазок в прошлое и будущее.

Во второй половине позапрошлого века, после моего перерождения в 1850 году, я по большей части жил в Америке, хотя иногда бывал в Европе и Азии. В частности, посетил и те края, в которых некогда барон фон Мюнхгаузен обрел свою любовь - Марту-Марию. Здесь я узнал о судьбах наших друзей - Гаскойна, Чеба, Ена и Андрея Тудыйогохаты.

Вопреки местным традициям Карл Чарльз Гаскойн не вывел в оффшоры деньги из царской казны, выделенные ему в рамках бюджетного финансирования на строительство нового предприятия, и таки построил чугунолитейный завод на реке Лугань. Предприятие стало успешно выпускать вполне конкурентоспособную на мировом рынке продукцию. За это в 1797 году Гаскойн был жалован орденом Святой Анны второй степени. Не загордился, продолжал работать, и в 1798 году был произведён в чин действительного статского советника и награждён орденом Святой Анны первой степени.

Артур Чеб и Джон Ен женились на сестрах Марты-Марии - Екатерине и Оксане. Вместе с Андреем Тудыйогохатой они создали коммерческую компанию и открыли сеть торговых пунктов по окрестным городам и селам. Название фирмы составилось из фамилий учредителей и приставки "Ко" - то есть "компания" - в самом конце. Правда, фамилия Тудыйогохата оказалась слишком длинной для внесения в юридические документы, и ее заменили первым слогом имени учредителя - "Ан". В итоге получилось название "Чеб, Ан, Ен, Ко". Поскольку у Артура с Екатериной и у Джона с Оксаной было множество детей и внуков, и все они работали на семейной торговой фирме, со временем название предприятия трансформировалось в общую фамилию всех потомков англичан и Андрея Тудыйогохаты - их стали называть Чебаненко.